"Кинотавр" начал раздавать награды прямо на старте. И если те, что будут вручены на закрытии, могут нарваться на свистки, то приз за вклад в российское кино, врученный на открытии Никите Михалкову, нашел своего героя под аплодисменты. Н.С. как играющий режиссер и саморежиссирующийся актер и впрямь вложился в это дело по-крупному. В свои надвигающиеся 60 мог бы недурно прожить на проценты. Но аппетит у Михалкова юношеский, и в конкурсе "Кинотавра" - два фильма с его актерским участием. Годы свои Никита Сергеевич считает по осени, однако урожай подарков, похоже, созрел с опережением сроков, соответственно вероятность того, что вкладчик-юбиляр еще раз украсит телетрансляцию финальной церемонии, достаточно велика. Что он вложил в "Статского советника", очередную главу саги о Фандорине, более или менее понятно, а вот появления Н.С. в "Жмурках" Алексея Балабанова в роли пахана ждем-с. Как ждут выхода на поле знаменитого игрока команды высшей лиги, покуда младший командный состав тянет время, вяло гоняя мяч.
Фильмы, засветившиеся пока в конкурсе фестиваля, по большей части не новы, но пересмотр и переоценка ценностей - затея не такая бессмысленная. Пересчитывая известную, казалось бы, киноналичность, бывает, находишь рубль, притворявшийся гривенником, бывает - дыру в кармане. Лента Алексея Федорченко "Первые на Луне", открывшая конкурсную программу, при первом своем появлении вызвала всплеск энтузиазма. Совершенно достоверная история полета советского человека на Луну в 1938 году! Документальные свидетельства, нарытые в секретных киноархивах! Сенсация! То бишь сенсационно искусная мистификация, блестящая имитация кинодокумента, без зазоров сплетенная с реальной документалистикой, виртуозное жонглирование осколками советского мифа! При пересмотре обнаружилось, что масштаб фильма меняется, если перекинуть мостик от занятного киноэксперимента к эпохе, перед экспериментами которой бледнеет любая фантазия. Это я не к тому, что при обращении к феномену тех времен непременно нужно серьезно морщить лоб. Но уж если расставаться с прошлым, смеясь, - а мистификация, как ни крути, по природе шутка - то во все горло. Лирические и романтические обертоны, без которых Федорченко не обошелся, мистификации вредят, разрушают цельность иллюзии; собравшись на глазах у зрителей пополам распилить красотку, нечего проливать над ней скупую мужскую - и жизнь, и слезы, и любовь в этом случае из другой оперы.
"Удаленный доступ" Светланы Проскуриной давно бродит по фестивальным экранам, но считается неразгаданным. Речь - о нескладной семье бизнесвумен, где мать и дочь без нервных срывов и словом перемолвиться не могут; о мальчике, одиноком и несчастливом, состоящем с нервной девицей в телефонном романе; о надежде молодых вырваться из плена злой тоски. Накануне первого свидания с девочкой-надеждой мальчик погибнет - случайно, как птица, угодит в ловушку, подготовленную для другого ее матерью, решающей свои проблемы по поводу прав на какой-то заводик. Все вроде бы есть для сопереживания героям: человеческие связи оборваны, близкое отторгается, манит удаленное - на расстоянии удается сохранять иллюзии. Но прислониться душой к истории, изложенной в манере самовлюбленного артхауза, не получается. Более того: чем упорнее ты к этому стремишься, повторно пересматривая ленту, тем отчетливее выступает из-под изысканно загадочных пелен европейского откутюрного покроя типовая конструкция телесериала "Криминальная Россия".
Еще одна дырка в кармане - мелодрама "Я тебя обожаю". Про эту участницу конкурсного забега и говорить бы не стоило, если бы от ее автора Хусейна Эркенова киносообщество постоянно не ожидало каких-то прорывов. И вот дождались архаичного по языку, невнятного и разжиженного по фактурам и невменяемого по сюжетосложению опуса на тему отношений сына и матери как мужчины и женщины, которые - будь они четко прописаны - могли бы послужить "снарядом" для упражнений психоаналитиков.
"Кинотавр" еще не добрался до середины пути, но успел разрушить еще одну легенду - скандальную, прибывшую в облаке шума и пыли, поднятых в Венеции, Роттердаме и Ханты-Мансийске фильмом Ильи Хржановского по сценарию Владимира Сорокина "4". В Роттердаме фильм еще и наградили - за смелость демонстрации кошмара российской жизни и за раскованность, с которой дебютант нарушает этические и эстетические табу. Понятно дело, на родине героя показалось, что смелость его кокетлива, что ставка его - на забугорный успех. Слишком часто мы убеждались, что авторы "российских кошмаров", добывшие фестивальную славу, именно за этой добычей и охотились. С Хржановским, однако, все не так просто. При пересмотре его фильма на фоне родного ландшафта мне показалось, что цель у него серьезная и честная. Что он на самом деле смел - с чего бы иначе благополучный молодой человек из приличной семьи взялся не в самое безопасное для печальных прогнозов время предсказывать самый мрачный вариант российской судьбы при прямолинейно-поступательном развитии общественной ситуации? Ради того, чтобы диагностировать деградацию общества, добравшуюся до самых его корней, наверное, не стоило подпаивать на съемках и без того редко трезвых деревенских старух. Не стоило снимать так обстоятельно их отвратительную оргию с пожиранием жирных ломтей свежезажаренного поросенка и обнажать старушечью плоть. Но сказанное Хржановским-Сорокиным об идолопоклонстве и больных генах "корневой системы" настолько, как говорят врачи, диагностически ценно, что можно за это простить некоторые погрешности - не против любви и сочувствия к родному-больному, всего лишь против хорошего тона. А это в наших местах, когда идет мужской разговор, и вовсе не грех.
Впрочем, окончательно воспарить над проблемой "Хржановский + Россия +?" не удалось. "Кинотавр" энергичнее прежнего выступает в разговорном жанре. У кромки прибоя, в ротонде, ловко поставленной так, чтобы закрыть вид на море, критики спорят. Мероприятие называется "Киноринг". Там над автором "российского кошмара" устроили суд. С обвинителем, защитником, свидетелями с обеих сторон. Тут дебютант и показал, что он не трус. И по ходу процесса защитников у него прибавилось.
В тот же шумный день в конкурсе показали первую картину, снятую на татарском языке. На средства Республики Татарстан. "Куктау" ("Голубая гора") Илдара Ягафарова - фильм не выдающийся, но историю свою татарское кино начинает достойно. Уже потому, что не давит на "национальную самобытность", за которую во времена "советского многонационального" прощали профессиональную недостаточность. История про мужика, случайно в автокатастрофе погубившего жену и сына, отсидевшего и в первый день свободы укравшего мальчишку, сироту-инвалида, которому светила Америка, сладкая жизнь с приемными родителями и хорошее лечение, могла быть рассказана на любом языке. Однако, выбрав родную речь, авторы сообщили ленте мощное обаяние природы, говорящей на своем языке, зарядили неофитской энергией обретения национальной идентичности. И энергии этой хватило для того, чтобы врезаться в зрительный зал, взорваться и разбудить дремавших.
Пора. "Кинотавр" приближается к зениту.
От первого лица
Михаил Швыдкой, член попечительского совета фестиваля "Кинотавр",
руководитель Федерального агентства по культуре и кинематографии:
- Сейчас, конечно, все будут сравнивать старую и новую фестивальные команды "Кинотавра". Но мне думается, главное в другом: за 15 лет это место - Сочи, этот зал, гостинца и пляж стали местом встречи публики и кино, местом, где рождаются новые творческие события и замыслы. И уже ясно, что сегодня русское кино вернулось в кинотеатры. А "Кинотавр" станет важнейшим национальным фестивалем, который будет определять судьбу фильмов-победителей. Они получат здесь путевку в кинопрокат и дорогу к зрителю.
Все спорят, каким должно быть кино - индустриальным или арт-хаузным, каким оно должно быть с точки зрения успеха экономического. Но я хотел бы высказать одну, как мне представляется, важную вещь: каким бы ни было русское кино, оно, прежде всего, должно быть национальным. Ибо люди, делавшие это кино, всегда старались говорить правду о жизни. Они делали это с болью, с любовью к своему народу и своей земле. Правда и любовь - вот два ключевых слова, которые всегда определяли содержание нашего кино. И еще глубокое понимание жизни человеческой души. Будет это - и зритель пойдет в кинотеатры. Я уверен, что это место - Сочи, "Кинотавр" будет тем пространством, которое повернет публику именно к нашему кино, пространством любви к отечественному кинематографу.