Поделиться
Глядя на нее, кажется, что у любимой миллионами зрителей на всем постсоветском пространстве актрисы после тридцати время шло иначе, чем у других людей. И что "Долгую дорогу в дюнах" от привезенного сейчас в Москву на Чеховский фестиваль спектакля "Не боюсь Вирджинии Вульф" Рижского театра русской драмы, в котором Лилита Озолиня играет опять же главную героиню Марту, разделяют лишь несколько мгновений. Каких - Лилита Озолиня рассказала в интервью "Российской газете".
От школы медсестер до школы быть людьми
Российская газета | Лилита, десятый год в Риге существует ваша персональная студия необычного профиля, в которой вы учите взрослых людей быть режиссерами жизненных ситуаций, преподаете, как общаться с массой людей или с одним человеком... Что, это можно объяснить на словах?
Лилита Озолиня | Официально я ничего для этого не закончила, но самостоятельно изучала психологию и коммуникации. А потом приводила знания в систему, в порядок, чтобы не только это чувствовать интуитивно, но и людям можно было объяснить, почему поступать надо именно так, а не иначе... Все началось с того, что вместе со своими друзьями-врачами я открыла салон красоты, где было все для ухода за лицом и телом. Почему я за это взялась? Самой первой моей профессией после окончания школы была профессия медсестры, в то время практиковалось производственное обучение. И думала, что знаний, полученных в школе медсестер, для салона красоты хватит. Но за год поняла, что все-таки надо учиться в фармацевтической академии, и ушла, оставила идею, решив, что я сама должна что-то новое придумать. Почему? Потому что приглашений на съемки в фильмах уже столько не поступало. Театр тогда переживал тоже не лучшие времена. А мне хотелось что-то делать. Не из-за того, что надо выбирать для себя новое направление, чтобы существовать, - нет. За год, проведенный вместе с врачами, я увидела, что это безумно интересный мир. В математике есть определение линии, в которой оба конца отмечены. Моя позиция - чтобы отведенная мне линия жизни шла с маленькими происшествиями. Пусть с крохотными, но только чтобы она не была просто прямой линией.
Моя позиция в том, чтобы отведенная мне линия жизни шла с маленькими происшествиями
РГ | Хорошие актеры волей-неволей становятся психологами. Какие дивиденды при создании персональной студии вы получили от вашей основной профессии?
Озолиня | То, что я актриса, конечно, мне помогло. Хотя, расскажу следующий эпизод. Я написала все бумаги, составила все бизнес планы и должна была утвердить их у юристов министерства культуры. В кабинете сидел замечательный молодой человек. Я вхожу, начинаю ему рассказывать, что хочу сделать, почему эта студия должна существовать. Что люди немножко позабыли культуру общения, она у них есть, надо только напомнить. Что самая большая ценность - это сам человек. Что то, что ты можешь оставить своим детям, если у тебя нет значительного имущества, - это самоуверенность в себе. Ведь самосознание - первая главная ступень по лестницам карьеры. Самое важное - найти в себе тот кирпичик, талант, о котором ты не догадываешься, вывести его из подсознательного, заполнять его знаниями, а потом их уже сознательно использовать, - тогда получится умение. Проходит полчаса, час. Я чувствую, что мне уже больше нечего ему говорить, а мне нужна его подпись. И тут он смотрит на меня и произносит: "Знаете, вы самая моя любимая актриса. Мне кажется, за этот час вы сыграли все свои роли..." И я понимаю, что я с треском провалилась. Но оставлять так дело было нельзя. Я говорю: "Хорошо, извините, но представьте, что меня здесь не было. Я сейчас выйду и войду заново". Он сильно удивился, - из людей бизнеса никто так не поступал. И вот я снова вошла к нему в кабинет. Очень по-деловому поздоровалась. Вы бы видели, что с ним произошло: он не смог встать со своего кресла. Весь покраснел. Он оказался в положении, когда совершенно не знал, что делать. Во втором заходе режиссером ситуации была уже я. И он сказал: давайте, давайте ваши бумаги, я все подпишу. Вот это стало самым убедительным началом работы моей школы.
РГ | К вам больше приходит учиться мужчин или женщин?
Озолиня | Женщины во многих отношениях эластичнее. Но, как и везде, в нашей школе их больше. Посмотрите, в театре, на концертах, на выставках женщин больше. Но я работаю не с группами, а с индивидуальными клиентами. Потому что в театре (Лилита Озолиня - актриса Латвийского Национального театра. - Ред.) меня держит мой репертуар. Плюс в Рижском театре русской драмы я сыграла уже третью роль...
Не боюсь Вирджинии Вульф
РГ | Если ваша Марта в "Долгой дороге в дюнах" была для всех символом женской верности, то Марту из спектакля "Не боюсь Вирджинии Вульф" Романа Козака можно назвать олицетворением взаимной супружеской ненависти. И - одновременно - просто патологической привязанности к мужу. Ситуация - загадка для вашей школы: как люди десятилетиями ухитряются ненавидеть и любить друг друга с акцентом на первое, и в то же время жизни друг без друга не представляют...
Озолиня | Герои пьесы Олби - Марта и Джордж - живут в маленьком университетском городке. В замкнутом мире, где все люди знакомые, и где годами ничего не меняется. Единственная возможность вырваться за его пределы - это их фантазии. Одинок Джордж, одинока и Марта. У каждого есть страх перед одиночеством. Но они нашли вид совместной жизни, который помогает им существовать в своем одиночестве. Чтобы преодолеть свой страх на мое одиночество, мне нужен рядом человек. Тот человек, который меня вырвет отсюда, достигнет той вершины, той мечты, о которой мечтала я, и откроет мне новый мир. Что в их отношениях больше - страха или любви, не разобрать. Это договор, игра, чтобы они чувствовали, что они живы. Самая безумная игра в мире. И самая популярная, в которую играют люди ...
У Олби герои довольно странно, но все-таки сильно любят друг друга. Игра, на которой держится их жизнь, - они в воображении родили себе ребенка. Они отмечают его дни рождения, радуются его успехам, обсуждают его детские болезни. В природе их сына не существует. Но в их сознании он живет уже двадцать один год - столь долго продумывались нюансы.
РГ | Вообще-то страшный психологический эксперимент... Особенно в той его части, когда Джордж придумывает освободить Марту от ребенка и убить его. Уничтожая плод ее воображения и лишая ее возможности дальнейших фантазий.
Озолиня | У Стриндберга он позаимствовал неприязнь в отношении к женщине. Ведь это Стриндберг говорил, что самое большое наказание для мужчины - это взять любимую женщину в жены. Но не будем в эти комплексы вдаваться. Возьмем супружескую пару: Джордж и Марта. Они оба очень сильные личности. Они знают все друг о друге, и их страсть уже прошла. Это нормально. Дальше все зависит от того, как развит человек, какая у него философия, и как он хочет оправдать свое существование на этой земле. С того момента, когда у меня родилась дочь, я могу сказать, что имею право ходить по этой земле. Кино, театр - это ничто. Слава, признание, ролью больше, ролью меньше... Предназначение женщины - оставить человека. И воспитать его настоящим человеком, чтобы не было стыдно. Я это сформулировала, когда ждала ребенка. И с тех пор ни разу в этом не разуверилась.
Долгая дорога в дюнах
РГ | Невозможно не коснуться в разговоре фильма "Долгая дорога в дюнах". Точнее того, что должно было сниматься его продолжение, но - не состоялось. По какому сценарию там все-таки развивались отношения Марты и Артура?
Озолиня | Были написаны шесть или восемь серий, но Алоиз Бренч (режиссер "Долгой дороги в дюнах". - Ред.) остался недоволен, сценарий переделывался. Шли годы, актеры старели... Брать новых, снимать новые лица - это отпадало... Что там должно было случиться с Мартой и Артуром, точно я не помню. Правда, сама написанные варианты не читала, поскольку они не были утверждены, слышала что-то со слов Бренча, но это стерлось у меня из памяти, потому что история не имела реального продолжения.
РГ | Подарите хоть надежду - по замыслам они должны были быть вместе?
Озолиня | Но если вы так хотите, ну пусть будут вместе... На самом деле, в искусстве все гораздо интереснее, когда строится на контрасте. Когда не оправдываются совершенно предсказуемые ожидания зрители.
РГ | Долгое время после выхода фильма вы получали письма от белорусского хуторянина, который звал вас замуж, обещая подарить своих коров и одно нарядное платье. Наверное, это все, что у него было...
Озолиня | Писем было очень много. Сейчас после показов люди тоже пишут, но в другом тоне - более актуальном. Каждый актер знаком со стандартом - три письма из тюрьмы. Первое письмо: я тот самый человек, которому вы можете помочь поменять жизнь, потому что именно в ваших глазах я увидел надежду на будущее. Когда я не отвечаю, приходит второе письмо: вы, наверное, не получили моей весточки, потому что не может такого быть, что вы не захотели мне ответить. И третье письмо: вы такая-растакая, дальше идут самые плохие слова, а я-то думал... Или пишут, что в тюрьме человек решил поменять свою жизнь, он хочет учиться, и для этого я должна помочь ему приобрести телевизор с такой-то диагональю и такой-то марки, чтобы он мог видеть в нем мое лицо. Он понимает, сама я не могу принести ему телевизор, но ждет, чтобы я переслала столько-то денег... Кстати, последний вариант писем - самый распространенный.
РГ | А что сейчас происходит на Рижской киностудии?
Озолиня | Ничего. Рижской киностудии как таковой не существует. Там снимают помещения уйма фирм. Павильоны сдаются, чаще всего приезжает ваше российское кино, потому у нас это стоит довольно дешево. Есть частная студия, кино, которое создает независимое телевидение, осуществляются совместные проекты. Но Рижской студии как прежнего феномена, который имел свои лаборатории, я не говорю уже о творческом потенциале, - нет. Под маркой "Рижская киностудия" не выходит ни одного фильма.
А новое кино... Я получаю сценарии. Но приглашений не принимаю - не могу позволить себе участвовать в телевизионных проектах, когда на полфильма есть деньги, а на вторую половину еще не известно, дадут ли. Да и с планированием там проблемы - физически не получается совместить кино с моей работой в студии. И я отдаю предпочтение студии. Во-первых, я отвечаю там за 20 преподавателей. А во-вторых, мне выгоднее заниматься студией, потому что это работа на целый год. А здесь надо сорваться, уехать на полмесяца на фильм, чтобы узнать, что время съемок меняется. У меня репертуар в театре, очень точное расписание в студии. Если мы договорились снимать вот эти два дня, я не могу их продлить дольше или перенести даже на один день. А в кино такого, увы, не бывает.