Александр Даниэль: Народная память о ГУЛАГе становится региональной

Вчера же в библиотеке-фонде "Русское зарубежье" состоялся "круглый стол", посвященный Дню памяти жертв политических репрессий и выходу в свет семитомного издания "История сталинского ГУЛАГа. Собрание документов". Предисловие к семитомнику написали Александр Солженицын и известный немецкий исследователь ГУЛАГа Роберт Конквест.

- Тема ГУЛАГа востребована сейчас западным общественным мнением. Мы же, с точки зрения анализа и осмысления советской истории, находимся в самом начале пути, - сказал генеральный директор издательства "Российская политическая энциклопедия" Андрей Сорокин.

Присутствовавший на дискуссии Александр Даниэль, сын знаменитого политзаключенного писателя Юлия Даниэля, отметил, что народная память о ГУЛАГе становится региональной.

Российская газета | Это хорошо или плохо?

Александр Даниэль | Хорошо, потому что, например, в Пермской области по дороге на Кучино местный житель, собрав деньги у односельчан, установил вдоль дороги 4 стелы: жертвам Великой Отечественной войны, Русско-японской, Первой мировой и жертвам репрессий. А плохо, потому что люди говорят об эпохе террора без представления о национальной катастрофе.

РГ | Насколько значим для России сегодня этот день?

Даниэль | 30 октября отмечается в очень многих регионах в одном стиле: собираются с утра у закладного камня жертвам политических репрессий активисты местного "Мемориала", члены ассоциации жертв политических репрессий, какая-нибудь учительница с классом и несколько чиновников. Каждая официальная речь начинается со слов: дорогие сограждане, мы собрались здесь, чтобы почтить память наших земляков, ставших жертвами произвола. Вы можете представить мэра города Дахау, который выступает на митинге, посвященном освобождению на месте концлагеря, и говорит: мы собрались здесь, чтобы почтить память баварцев, ставших жертвами произвола? Вот она, регионализация памяти. А речь о системе. И этот день - день борьбы и за сегодняшний день.

РГ | У вашего отца был выбор уехать в эмиграцию или остаться политзаключенным?

Даниэль | Ну был, конечно, да.

РГ | А он не жалел потом, что остался здесь?

Даниэль | Насколько мне известно, никогда не жалел. По-моему, не жалел.