Открылся телефестиваль спектаклей "Ленкома"

Уже двадцать четыре года на сцене "Ленкома" идет это легендарное творение режиссера Марка Захарова, художника Олега Шейнциса, композитора Алексея Рыбникова, хореографа Владимира Васильева и поэта Андрея Вознесенского. Последнему мы должны быть благодарны вдвойне. Во-первых, за то, что если о графе Николае Резанове у нас слышали, то о дочери губернатора Сан-Франциско Кончите до Вознесенского знали немногие. А во-вторых, в свое время именно он переубедил Марка Захарова не ставить "Слово о полку Игореве", а взять историю путешествия в 1806 году в Америку российского дворянина с дипломатической миссией, обернувшейся в исторической памяти легендой о любви.

Из поэмы Вознесенского "Авось" долго сочиняли спектакль у рояля на квартире у Рыбникова и быстро ставили его на сцене. Продукт совместного творчества Захарова, Рыбникова и Вознесенского называли то рок-оперой, то мюзиклом, то музыкальной драмой, то просто музыкальным спектаклем - по сей день определению он поддается с трудом. С 1981 года сменилось четыре Кончиты (первой ее сыграла Елена Шанина) и два ее жениха Фернандо. После американских гастролей к удивлению и радости Марка Анатольевича Захарова в его труппе появился бас-баритон - так обозвали Николая Караченцова, и Марк Захаров стал им гордиться еще больше, а после парижских гастролей он узнал, что его "кордебалет" не уступает нью-йоркскому в знаменитом мюзикле "Кошки". Хотя и сейчас в театре с постоянной труппой он не может приглашать в музыкальный спектакль профессиональных танцоров и обходится силами своих драматических артистов. Участвовать в номерах с русскими матросами, для которых отбирают часть мужской труппы "Ленкома" с лучшими торсами, не считают за неблагодарный труд даже титулованные заслуженные артисты. А официальным признанием их музыкальных способностей стала просьба импресарио зачислить в труппу "Ленкома" Мирей Матье!

"Юнона и Авось" выдержала проверку и бродвейским мюзиклом, и марксистско-ленинским учением. С позиций верности марксизму оценивали, хорошо ли звучит "Аллилуйя любви", но до сих пор с трудом верится, что двадцать четыре года назад, в расцвет застоя, можно было греметь со сцены: "Российская империя - тюрьма, но за границей та же кутерьма" и распевать псалмы.

Стоит отметить, что Марк Захаров боролся не только со Свердловским райкомом партии, принимавшим спектакль, но и с пожарными, этими заклятыми антагонистами театра во все времена. Одна из самых эффектных и зрелищных сцен в "Юноне" - прыжки с огнем пылающего еретика. С 81-го по 87-й им был Александр Абдулов. В 87-м эстафета перешла к Виктору Ракову. Наши пожарные не выдерживали орлиного взгляда Захарова, сдавались, а вот за рубежом бои шли с переменным успехом. "В своде театральных правил есть отдельные сомнительные ограничения. Но в целом все разумно. За исключением пожарной части, - вспоминал Марк Захаров после гастролей театра в Америку. - Пожарные - народ особый, чего им взбредет в голову - неизвестно, они везде одинаковы. Особый интерес у них вызвало творчество артиста В. Ракова, который изображал у нас пылающего еретика. Так было придумано мною много лет назад, когда с натуральным огнем прыгал ставший знаменитым А. Г. Абдулов. Роль перешла к менее знаменитому В. Ракову, которому особенно стали удаваться в Нью-Йорке минуты постигшего безумия. Он вдохновенно вращал глазами, тряс головой, всячески в соответствии с системой Станиславского демонстрируя медленно наступающее умопомрачение. После пятого спектакля внимательно наблюдавшие за В. Раковым американские пожарные сказали, что горящий факел надо крепить специальными приспособлениями к руке артиста, потому что такой человек может забросить его в зрительный зал. Все наши заверения, что Виктор Викторович умный и такого себе не позволит, на американцев впечатления не производили. Пришлось привязывать Витю к факелу, хотя я и выплеснул на американских пожарных весь сарказм, накопленный при общении с советскими пожарными специалистами: "Если, - говорю, - вы его, безумного, привяжете к факелу, так что его остановит, чтобы не выпрыгнуть к зрителям вместе с факелом?" Но моя демагогия в Нью-Йорке не проходила"...

В Москве же с огнем играют каждый день. И не только Абдулов с Раковым, и не только в "Юноне". Все в этом театре жгут костры до небес и рвут сердца, но еретики делают это наглядно. Были ситуации, когда вместо огня приходилось размахивать красной тряпкой. Или если в факеле газ шел, как в зажигалке: поставишь прямо - горит, взмахнул - он погас. Открытый огонь театра Захарова (простите за высокопарность) укрощали и поливали, но он горит по сей день. И искры от него летят во все стороны. А огненные взгляды исполнителей пробивают слезоточивую дымовую завесу, которой окутана растроганная до слез публика.

...Самое удивительное в истории любви Кончиты и Резанова то, что это не вымысел. Андрей Вознесенский был на кладбище в Сан-Франциско, где ему показали одну из местных достопримечательностей - могилу Кончи Марии де ля Конченчион, ставшей первой монахиней Калифорнии, обрученной в 1806-м с русским мореплавателем и дипломатом Николаем Резановым, ждавшей его 35 лет и давшей обет молчания, узнав о его смерти. Сравнение не самое удачное, но "Юнона и Авось" (как и могила Кончиты в Калифорнии) с первых дней создания стала достопримечательностью. И ее многолетний триумф - не театральная легенда, а живой миф, вот уже почти четверть века доводящий до экстаза столько театральных площадок мира.

P.S.

Два месяца постановки Марка Захарова можно будет смотреть, не выходя из дома. Телеканал "Культура" покажет телеверсию еще семи спектаклей "Ленкома" с участием Александра Збруева, Олега Янковского, Инны Чуриковой, Александра Абдулова, Леонида Броневого и всех-всех ленкомовских звезд. Не пропустите - попасть на "Варвара и еретика", "Королевские игры", "Чайку", "Поминальную молитву", "Мистификацию", "Ва-банк", "Безумный день, или Женитьбу Фигаро", даже живя в Москве, практически невозможно - билеты раскупаются мгновенно.