Поделиться
Звоним в дверь. Открывает Аркадий Арканов. В отличном костюме песочного цвета, который сидит на нем как влитой, с неизменной сигаретой в руке. Из глубины квартиры доносятся звуки хорошей джазовой композиции... Так встречать дома журналистов? Я лишилась дара речи:
- Аркадий Михайлович, вы такой...
- Я всегда такой, - невозмутимо сказал Арканов-старший.
...Поводом для встречи с двумя превосходными собеседниками - отцом и сыном Аркановыми стала вышедшая в издательстве "Эксмо" на русском языке книга "Полная иллюминация" молодого американского автора Джонатана Сафрана Фоера, в роли переводчика которой выступил собкор телекомпании НТВ в США, сын знаменитого писателя-сатирика Василий Арканов. Это не первый перевод Василия. Предыдущий - пьеса "Монологи вагины" идет на столичных подмостках, порядком шокируя публику.
Книга Фоера, рассказывающая о том, как молодой американец съездил на Украину, дабы воочию увидеть родину предков, стала в США мегабестселлером и уже переведена на 19 языков. Перевод Арканова-младшего, над которым он работал больше двух лет, - 20-й по счету. Василий должен подойти чуть попозже: приехал из Америки на презентацию книги всего на несколько дней и в Москве просто нарасхват. И мы начинаем разговор с его отцом.
Российская газета | Аркадий Михайлович, я так поняла, вы книгу читали, еще когда были первые варианты перевода?
Аркадий Арканов | Я читал ее с самого начала, и во фрагментах, и когда она была уже окончательно сформирована и готова.
РГ | Сын говорил, что, когда отец прочел эту книгу, на глаза у него навернулись слезы.
Аркадий Арканов | Это было. Когда я читал окончательный вариант. Там есть удивительные перепады от совершенно бытового до невероятно смешного. У меня был просто спазм в горле.
РГ | Какой именно момент вызвал у вас такую реакцию?
Аркадий Арканов | Таких моментов там много. Перепады, слог, эта музыка языковая. Все, что связано с описанием прежнего быта, взаимоотношений. То, как они описаны, то, что происходит, вызывало у меня прилив в хорошем смысле сентиментальности, каких-то собственных, личных воспоминаний, не связанных с этим содержанием. Еще Хемингуэй сказал: "Настоящим писателем может считать себя тот, кто в своей жизни написал хоть один стоящий рассказ". Что значит "стоящий рассказ" с его точки зрения и с моей? Это рассказ, который точно запал в душу хотя бы одного человека и вызвал у него какие-то нормальные чувства. Я почувствовал, что могу заниматься этим делом, когда в журнале "Юность" был опубликован один из моих первых рассказов "Вареная курица". Я о нем забыл. А спустя год получил письмо. Написала мне женщина из глубокой провинции. Она писала, что ее жизнь складывалась ужасно и отвратительно. И она была на грани самоубийства. И случайно, зайдя в библиотеку, она открыла журнал, наткнулась на мой рассказ, прочитала его, и он перевернул всю ее душу и существование. И она осталась в этом мире, и весьма благодарна. И я понял, что это была самая высочайшая оценка за все время.
РГ | Вы Василия писать учили? Понимаю, что этому научить невозможно, но вы объясняли ему свою позицию, давали читать какие-то книги?
Аркадий Арканов | Дело в том, что он воспитывался и мной, и матерью. Соответственно, атмосфера была такой, какой должна быть. Ее искусственно не делали. Кроме того, что с трех лет мы приучили сына к английскому языку. Притом ни я, ни мама язык не знали. Это было неким восполнением моего собственного пробела.
А дальше - он пристрастился к чтению. Что-то ему могло нравиться, что-то он откладывал. Но в отношении вкуса, музыки, поведения, общения с людьми никто специально его не учил. Никто ему не говорил: "Ах, давай, пиши! Ты можешь!" Он, когда был в школе, начал какие-то свои робкие рассказики делать. Уже потом, в 9-10-м классах, был опубликован его рассказ в "Литературной газете".
РГ | Вы помогали публиковать?
Аркадий Арканов | Нет. Я ничем вообще в этом плане ему не помогал. Не собирался. И не собираюсь.
РГ | У вас более тринадцати книг. Сын читал все?
Аркадий Арканов | Да.
РГ | Делал какие-то замечания, например, "Папа, мне нравится, папа, у тебя вот это..."?
Аркадий Арканов | Да, конечно. У него это было.
РГ | Вы прислушивались?
Аркадий Арканов | Нет. К замечаниям по поводу того, что уже сделал, я не прислушиваюсь. Понимаете, это как рождение ребенка. Можно хотеть, чтобы ребенок получился чистый и хороший, чтобы на него все обращали внимание, показывали пальцем и говорили: "Какой чудный малыш!" Когда пишешь рассказ, на подсознательном уровне думаешь: "Хорошо бы, чтобы вот так говорили об этом рассказе". Ребенок рождается, и у него появляются качества, о которых ты даже не предполагал. Он уже начинает жить самостоятельной жизнью. Но это твой ребенок, а тебе говорят: "Он такой-сякой!" Ну что делать? Иногда у него находятся такие качества, которых не было раньше. Это относится и к хорошим, и к плохим. И думаешь: "И ладно, пусть будут". Поправлять какие-то вещи, исправлять после того, как все уже сделано, бессмысленно. Потому что переделывать можно до предела.
РГ | Василий не пытался переводить ваши книжки на английский язык? Не было такого?
Аркадий Арканов | Прямой идеи не было. Во-первых, потому что переводить меня на английский достаточно сложно. Что касается иронии, сатиры, то это и переводится, и понимается трудно. Целый ряд идиоматических оборотов, примеров, предметов нашего общества. Там непонятно очень многое, так же, как понятное там будет непонятно здесь.
РГ | Есть ли у Василия написанные "в стол" книги: стихи, рассказы?
Аркадий Арканов | Лучше спросить у него. Хотя он сочиняет замечательные иронические стихи. Очень легкие, изящные, в духе Саши Черного. Относится к этому очень спокойно, не придавая особого значения. Хотя если бы собралась, то могла бы быть весьма неплохая книжечка этих иронических стихов.
Как раз в эту минуту приходит Василий и прямо с порога включается в разговор.
РГ | Свой первый перевод - пьесу "Монологи вагины", Василий, вы написали до того, как пришли на НТВ?
Василий Арканов | Это было в 2001 году.
РГ | Вам не казалось, что это несерьезно, может быть, фривольно? Спектакль достаточно скандальный.
Василий Арканов | А в Америке какой скандал был! Здесь это мелочи! Когда я однажды проходил по Бродвею мимо театра, где он шел, смотрю - афиша, написано "Монологи вагины". Я голову опустил и пошел дальше, чтобы только не видели, что я на это посмотрел. Потому что это было настолько шокирующим словом. А произнесение вслух... У Вуди Аллена в фильме герой ухаживает за богатой актрисой. Она, совращая его, произносит это слово. И весь зал реагировал на это необычайно остро. Вуди Аллен почувствовал реакцию, понял - это слово можно вводить, им можно поиграться, его можно пересмеять. Отсюда все началось.
Сколько было этих развлекательных шоу, в которых благодаря этой пьесе слово "вагина" вошло в лексикон и... растворилось. Стало одним из обычных слов.
РГ | Мне кажется, в том, что вы перевели книгу Фоера, есть некая миссия. У него один из главных героев - парень-переводчик из маленького украинского городка, который учил английский самостоятельно. Но то, как он изъясняется и пишет на этом языке, невероятно смешно. Вы даже сделали специальный словарь этого человека, который без смеха читать невозможно. И это же встречается на территории СНГ повсеместно. Возможно, эта книжка на самом деле заставит наших людей лучше учить английский, да и вообще иностранные языки.
Аркадий Арканов | Самое интересное, что если к этому так относиться, то это заставит задуматься не только над тем, что мы плохо говорим по-английски, но еще и по-русски.
РГ | Василий, а когда вы переводили книжку, то думали о том, что все-таки за время жизни в Америке с 1993 года отстали от нашего современного языка?
Василий Арканов | Я действительно отстал. Это очень ощущалось в 2001 году, когда я только начинал работать на НТВ. Не просто от сленга отстал. Я ощущение языка потерял.
РГ | Вы стали забывать русский язык?
Василий Арканов | Безусловно. Но забывать - это не то слово. Я стал говорить хуже.
РГ | Вы стали думать на английском языке?
Василий Арканов | Нет-нет. Мне трудно сказать, на каком языке я думаю. Этот процесс я не могу отследить. Это происходит само по себе. Но то, что я сейчас по-русски выражаю свои мысли значительно лучше, чем четыре года назад, когда я пришел на телевидение, когда у меня возникла необходимость вслух чего-то говорить, да еще иногда и в прямом эфире, - это точно. Я не знаю, помните ли вы эти прямые эфиры? Это же была катастрофа!
РГ | Я помню прямой эфир, который сделал вас знаменитым. Я имею в виду включение во время трагедии 11 сентября 2001 года.
Василий Арканов | Но если вы посмотрите его с профессиональной точки зрения, он - чудовищен. Он действительно пришелся именно на то время и, возможно, проходил исключительно потому, что событие было настолько значимое, что поставь кого угодно в прямой эфир, кто видит или просто оттуда говорит, его бы это сделало знаменитым.
РГ | Как получилось, что Василий уехал в Америку? Это вы, Аркадий Михайлович, отправили сына учиться или это было его решение?
Аркадий Арканов | Если я и помог, то чисто технически. Была такая возможность при оформлении документов...
Василий Арканов | И тем, что не возражал, не препятствовал и не подталкивал.
РГ | В начале 90-х это было модно. Многие наши знаменитые и не очень люди старались детей отправить учиться куда-то за границу.
Василий Арканов | По большому счету и сейчас.
РГ | Мне кажется, что теперь меньше. Сейчас россияне как-то по-другому стали относиться. Они уже поняли, что жизнь в Америке и Европе полна своих сложностей.
Аркадий Арканов | Нет, нет и нет! Люди, которые считают себя средним классом и имеют достаточно средств, при первой же возможности отправляют своих детей учиться за границу. Очень престижно отправлять в Англию, в Швейцарию, в Европу вообще. Не только потому, что считается, что, скажем, европейское или американское образование выше, чем российское, а потому что это модно.
РГ | Василий, а вы кем больше себя считаете: американцем или россиянином?
Василий Арканов | В данный период - россиянином, как это ни парадоксально. Связано это с тем, что я работаю на русского зрителя, на русский телеканал. До этого я, пожалуй, больше считал себя американцем. Это очень странно. Переход обратно в россиянина. Мне приходится, например, общаться с представителями российского консульства. Для них я - россиянин. И у меня нет никаких оснований считать по-другому.
РГ | А вы часто видитесь друг с другом?
Аркадий Арканов | В среднем где-то два раза в год.
РГ | Аркадий Михайлович, а вы в Америке сколько раз были?
Аркадий Арканов | Несчетное количество раз.
РГ | И как вам Америка? Мне кажется, что отношение к Америке у нас в стране сильно менялось. Даже если взять последнее десятилетие, как раз, когда ваш сын туда уехал. Вначале был какой-то общий восторг, потом - огульное неприятие, вплоть до того, что когда был теракт 11 сентября, некоторые наши люди говорили, мол, так им и надо, этим американцам.
Аркадий Арканов | Было такое. Это, конечно, определенный сорт людей, но таких было немало. Это - тяжелейшая, жесточайшая отрыжка многолетнего воспитания у масс идеологического образа Америки. И потом есть еще категория людей, которыми владеет - они даже, может, не осознают этого - зависть. Когда там все хорошо, а здесь, мягко говоря, не все, думают: "Ага! И вы теперь знаете, как бывает плохо. Не только у нас есть Чечня и не только в России взрывают дома. Вы кичитесь, что такие богатые и сильные? Получите! Так вам и надо!" Есть и такая отвратительная вещь. И этим тоже объясняется.
РГ | А ваше личное отношение?
Аркадий Арканов | В силу своего пристрастия с юных времен к музыке и джазу, еще ничего не понимая и не зная, я был приверженцем этой страны. Я ее любил уже заранее, ни разу не побывав в ней. Это была моя мечта - побывать в Америке. Я даже думал иногда: нет ли у меня каких-то американских корней, потому что мне казалось, что у меня там была бы совершенно замечательная жизнь. И вот, приехав в первый раз, я убедился в том, что был прав. Я остался в восторге от этой страны. Я и сейчас от нее в восторге, несмотря на то, что там происходят определенные изменения в силу развития истории, того, что происходит в мире.
Разве можно было бы представить, что в Америке перед тем как сесть в самолет, нужно будет снимать обувь, вынимать какие-то ножнички и пилочки потому, что это представляет опасность. Или вдруг вы попадаете через компьютер в разряд так называемых подозрительных. Неважно почему. Пилот вас отдельно "шмонает" и щупает. И потом извиняется. Вот к этому в Америке я не привык.
РГ | А в вас не говорит какое-то былое юношеское идеализированное представление об Америке? Многие считали ее свободной страной, когда не знали о ней. А когда попали туда, увидели, что там ограничения еще почище, чем в Советском Союзе?
Аркадий Арканов | Не согласен.
РГ | Там соседи доносят на соседей.
Аркадий Арканов | Что значит - доносят? Ими владеет либо абсолютно сознательное ощущение того, что есть какая-то реальная опасность, либо чисто американское преклонение перед законом. А раз так, то нужно это сделать, поставить подозрительного человека на место, чтобы всем окружающим жилось спокойно. Но доносительства в чистом виде, я убежден, сегодня не существует. А уж то, что было в советское время и чуть-чуть пораньше... Половина людей, которые были репрессированы и в сталинские, и в последующие времена, стали жертвами доносов! Кстати, американец, который донес на своего соседа, не поселится в его доме после того, как этого соседа арестуют. Даже если он действительно виновен. А у нас так и было.
РГ | Василий, вы не жалеете, что уехали из России? Следите за тем, что происходит в стране?
Василий Арканов | Сейчас в значительной степени больше, чем раньше. Это происходит в силу работы. Когда уехал, следил только по пикам и спадам, когда был штурм Белого дома, смотрел и переживал, когда произошел дефолт... Но в основном за общими тенденциями страны оттуда очень трудно следить. Прежде всего потому, что в американских СМИ о России вспоминают тогда, когда происходит какое-то крупное, большое событие.
РГ | А российскими печатными изданиями, литературой вы интересуетесь?
Василий Арканов | Опять же не могу сказать, что я в курсе всего, что происходит. Но стараюсь. Сейчас благодаря электронной почте очень легко обмениваться впечатлениями. Но теперь другая проблема - времени нет. Но с другой стороны, благодаря тому, что работаю на НТВ, я посмотрел гастроли театра Фокина, русской Мариинки, Большого театра. Все четыре спектакля Большого, которые они привезли. Изумительно!
РГ | Многие из тех, кто уехал, - люди примерно вашего возраста, с которыми я переписываюсь, знают о реалиях российской жизни чуть ли не больше, чем те, кто здесь живет.
Аркадий Арканов | Это то, о чем мы говорили. Они живут там физически, а всей своей основной жизнью продолжают оставаться здесь. Они не включают американское телевидение, а смотрят наши новости и телепередачи, программы американских компаний, вещающих на русском языке. Они живут этими интересами. Очень маленький процент наших эмигрантов не имеет русского телевидения.
РГ | Василий, а у вас есть русское телевидение?
Василий Арканов | У меня нет русского телевидения, я не смотрю даже НТВ.
РГ | А как же вы смотрите свои сюжеты?
Василий Арканов | Я их сам монтирую, сам снимаю. Я посмотрел свой сюжет, потом отправил в Россию и больше его не вижу. Сейчас, когда появилась возможность смотреть разные каналы в Интернете, я стал посматривать. Когда выходили "Намедни", мне специально высылали кассеты, чтобы я мог посмотреть весь эфир или свой сюжет.
РГ | А американское телевидение смотрите?
Василий Арканов | Все время. Ток-шоу очень мало смотрю, потому мне не симпатичен этот жанр как таковой. Более-менее регулярно смотрю аналитические новостные программы. Для самообучения. Такие как Night Line, например. С точки зрения получения информации смотрю CNN, которая очень сильно изменилась, превратилась по сути дела в такой второй канал FOX News, необычайно ориентирующийся на рейтинги и интересы зрителей - американцев.
Я еще застал то время, когда ориентировались на журналистские идеалы: как подавать новости, как сделать, чтобы они были объективными. В новостях на рейтинги не ориентировались. Но постепенно, с возникновением кабельного телевидения, с возникновением спутникового телевидения, со сменой владельца CNN эти представления стали размываться, распадаться... Теперь не только в развлекательном, но и в новостном вещании все каналы вынуждены учитывать и ориентироваться на деньги, на заработок.
РГ | Вы сказали. что не смотрите русское телевидение, но у нас идут споры по поводу того, что телевидение стало не то, что прежде, что новости уже не те. Что вы думаете по этому поводу?
Василий Арканов | Естественно, эти разговоры до меня доходят. Но я себе сказал один раз очень четко, что делаю определенное дело, и знаю, что делаю его внутри честно... Мне нужно сделать сюжет, я делаю и отвечаю за него. Бывает, что ошибаюсь, от этого никто не застрахован, но эти ошибки - мои. Как только я почувствую, что меня где-то заставили уклониться, изменить что-то, сказать то, что я не хотел, сделать про то, что я не хочу... Разумеется, какие-то правки случаются, и я на них иногда иду. Но это - не правило. Пока. Но как только этот момент наступит, я почувствую его. Это будет для меня сигналом к тому, что - все.