Поделиться
Российская газета| Считается, что научные прорывы в энергетике давно сделаны. Кстати, и лауреаты российского энергетического Нобеля удостоились его за работы чуть ли не полувековой давности. Не логичней ли на научной сессии РАН обсуждать состояние молодых и перспективных наук, определяющих лицо нового века?
Владимир Фортов| Лицо любого века и, прежде всего его экономики, определяет как раз энергетика. Именно переход с пара на электричество в начале ХХ века и, конечно, та самая "плюс электрификация" обеспечили невиданный прогресс цивилизации. Не случайно самым выдающимся событием прошло века Академия наук США назвала именно электрификацию.
Есть жесткий закон, который гласит: ВВП страны жестко связан со средним количеством энергии, приходящимся на одного человека. Не случайно на страны "золотого миллиарда", где проживает пятая часть землян, приходится 80 процентов производимой на Земле энергии. В этих странах, да и в нашей тоже, душевое потребление энергии вплоть до конца прошлого века удваивалось каждые 40 лет, достигнув, например, в Канаде - 405 ГДж, США - 327, Европе в среднем 132. И только в последнее время рост замедлился. Зато сейчас резко рванули развивающиеся страны, прежде всего Китай и Индия, где пока эти цифры на порядок меньше: 25 и 14 соответственно. Уже всем ясно: если весь мир будет стремиться к западным стандартам при нынешнем уровне развития энергетики, это приведет к большим проблемам. Энергетическая безопасность мира окажется под угрозой. Необходимо искать новые, более эффективные источники энергии, а главное - потреблять ее намного экономичней. И здесь слово за наукой, причем самой что ни на есть фундаментальной. Разве это не дело РАН?
Кроме того, нас очень беспокоит нынешняя ситуация в энергетике России. Уже нарушается закон, о котором я говорил: ВВП и энергопотребление идут не параллельными курсами, а пересекаются, образуя опасный крест. Страна уже начинает ощущать энергетический голод.
РГ| Но экономика СССР, "съедавшая" огромное количество калорий и киловатт-часов, рухнула, а электростанции продолжали работать, причем, не на полную мощность. Откуда же вдруг возник дефицит?
Фортов| Да, промышленность упала на 50 процентов, отдельные отрасли машиностроения - на 80. Так что энергетический "жирок" был. А раз так, то капитаны нашей экономики посчитали, зачем строить новые станции, если и эти работают вполсилы. Вот и вводили в год мощностей на 0,5-1 ГГВ. Для сравнения: эта цифра в Китае - 70, в США - 50. Кстати, в СССР ежегодно вводили по 12-14 ГГВ. Но вот сейчас промышленность пошла вверх, и вдруг оказалось, что этот рост нечем обеспечивать, не хватает энергии.
РГ| Не слишком ли быстро возник дефицит? Ведь до прежнего уровня промышленности нам далеко.
Фортов| Не очень-то далеко. По многим отраслям мы уже вышли или выходим на доперестроечный уровень. Но и энергетика уже не та, ведь станции, построенные 30-40 лет назад, стареют. А новых не вводят. И, к примеру, в еще недавно вольготно жившей Москве энергии уже не хватает. Чуть лучше ситуация на северо-западе страны, совсем плохо на юге и Урале. Даже Сибирь, наша сырьевая кладовая, подбирается к опасному кресту.
Еще пять лет назад академия предупреждала, что надвигается массовый "исход" из энергетики более 70 процентов оборудования. Нас никто не слушал. Сейчас ситуация только усугубилась. Если срочно не принять меры, лопнет и удвоение ВВП, и все национальные проекты.
До 2030 года только в создание новых электростанций нам надо направить около 150 млрд. долл. Где их взять? Чудес не бывает. Сегодня российская семья в среднем платит за электроэнергию и тепло около пяти процентов своего бюджета. Если цену удвоить, это в основном решит проблему.
РГ| Академия лоббирует интересы Чубайса?
Фортов| То, о чем я говорю, это не бином Ньютона, это очевидно для всех ученых и специалистов. Причем кризисная ситуация не только в электроэнергетике, но и в, казалось бы, благополучных нефтяной и газовых отраслях. Здесь тоже стареет оборудование, истощаются месторождения, не ведется разведка новых запасов. Энергетическая стратегия предусматривает, что только в нефтегазовый сектор надо до 2020 года вложить около 400 млрд. долл. Я буду благодарен любому, кто предложит другие варианты, скажет, где взять энергию, не потратив деньги. Такой рецепт наверняка удостоится Нобелевской премии.
РГ| Россия, отставая от передовых стран по расходу энергии на человека, опережает их в 3-4 раза там, где не хотелось бы ходить в лидерах: по энергоемкости - затратах энергии на 1000 долларов ВВП. Разве это не резерв?
Фортов| Но не бесплатный. Энергетическая стратегия России предполагает, что до 2020 года в стране будет увеличиваться потребление всех видов ресурсов и одновременно снижаться энергоемкость. Однако все равно она останется в 4-5 раз выше, чем в развитых странах мира, где в основном удовлетворены наиболее энергоемкие потребности населения - в жилье, продовольствии, транспорте. Это позволяет сдерживать развитие таких "жадных" до энергии отраслей, как металлургия, химия, строительные материалы и т.д. Им на смену приходят высокие технологии, где основной ресурс - знания.
Да, мы тоже готовимся к такому маневру, но у нас до сих пор не удовлетворены первичные потребности человека, о которых я говорил. Значит, в стране останется высокая доля энергоемких производств, многие из которых, увы, устарели. А добавьте сюда наш климат. Учтите, мы - холодная, северная страна. Это в Африке затраты на отопление равны нулю, а мы, чтобы согреть население, сжигаем в год около половины всех внутренних энергоресурсов.
РГ| Но энергия в стране транжирится нещадно. Может, наконец-то начать ее сохранять, чем строить новые электростанции и обогревать воздух?
Фортов| Вы всегда выключаете свет, выйдя из комнаты, а покупая электроприборы, интересуетесь, сколько они берут энергии? Может, приобретаете лампочки, которые в десять раз экономичней обычных? Или установили в квартире счетчики тепла? Нет? Вот и весь ответ. При нынешних ценах на энергию мы будем еще десятки лет толочь воду в ступе под названием "энергосбережение". Хотя резервы действительно огромные. По разным подсчетам, от 20 до 45 процентов ее нынешнего энергопотребления. Но чтобы получить экономию, надо вначале вложить очень большие деньги. Перефразируя известного героя, утром - деньги, вечером - экономия. По-другому не получится.
У науки есть портфель предложений, как существенно снизить потери. Например, средний к.п.д. наших тепловых электростанций 25-35 процентов. Это прошлый век. Ведь у современных установок этот показатель намного выше - 60, а в перспективе - 80 процентов. Или только в Москве 15 тысяч котельных. Мы предлагаем вместо них поставить парогазовые установки с к.п.д. до 60 процентов. Кстати, их идея принадлежит нашему ученому Сергею Алексеевичу Христиановичу. Это настоящие высокие технологии, которые уже пошли по всему миру. Каждая лопатка в такой турбине стоит, как "мерседес". И тем не менее это выгодно, так как быстро себя окупает. И Москва уже пошла по этому пути.
РГ| Из-за истощения прежде всего месторождений нефти землянам предвещают энергетический апокалипсис. И многие страны уже активно занимаются альтернативными источниками - Солнцем, ветром, биомассой...
Фортов| Для любителей апокалипсических сценариев сообщу: из недр Земли извлечено всего 20 процентов запасов нефти и десять - газа. И до 2020 года, как и сейчас, в энергобалансе мира доля угля, нефти, газа останется на уровне 80-85 процентов.
Когда нас пугают, что недра скудеют, то надо уточнять: по какой цене. Если по нынешней - да, запасов хватит на 30 лет. Но тогда человек возьмется за месторождения, где сегодня более дорогое сырье. Кстати, то же самое относится и к альтернативным источникам энергии. Их уже создано множество, но все они проигрывают в цене углеводородному топливу. Реальная альтернатива ему - атомная энергия. Ее доля, по разным оценкам, в энергобалансе мира к концу этого века может составить 20-40 процентов.
РГ| Менделеев говорил, что сжигать нефть все равно, что топить ассигнациями. Но то же относится и к газу. А ведь Россия около половины всей его добычи направляет в топки. Хотя в стране огромные запасы угля.
Фортов| Верно. Развитые страны мира стараются класть энергетические яйца в разные корзины. Скажем, в США доля нефти, газа и угля примерно равная. У нас явный перекос. У угля большие перспективы, ведь его запасы огромны. Но пока ситуация парадоксальная: уголь по всем параметрам уступает газу, менее экологичен, и в то же время в России он дороже. Кто же согласится его покупать? А вот, скажем, в Южной Корее устанавливают созданные в моем институте системы для очистки угля и сжигают его, не сильно загрязняя среду. Но у нас при нынешних ценовых парадоксах это никому не нужно. Будем топить ассигнациями. Поэтому еще раз хочу подчеркнуть: не решив вопрос о ценах на энергоресурсы, мы можем оказаться в глубоком экономическом кризисе.
РГ| Наука обязана смотреть дальше. Как вы относитесь к термояду и водородной энергетике?
Фортов| Конечно, ученые ищут, как обеспечить будущее человечества. И на общем собрании мы обсудим самые разные возможности, оценим их перспективы, состояние этих исследований в мире и в России. Но здесь надо учитывать один специфический фактор: энергетика очень инерционная область. Все новое здесь внедряется медленно. Поэтому еще долго лидерами будут оставаться традиционные источники. И планировать свое будущее на ближайшие десятилетия надо исходя из этого, имея, конечно, в виду и принципиально новые источники энергии. Слово за наукой и пресловутой "политической" волей.