"Вагриус" издаст "Воспоминания террориста"

Самое неприятное определение Савинкову дал его революционный коллега Максим Горький, назвав его "палачом, не чуждым лиризма". Впрочем, Савинкова кем только не называли: и Ставрогиным, и Гамлетом, и "артистом авантюры", и "игроком-одиночкой". Зрители, видевшие фильм Карена Шахназарова "Всадник по имени смерть", поставленный по роману Савинкова "Конь бледный" (название Зинаиды Гиппиус, дружившей с автором, она же рекомендовала ему литературный псевдоним В. Ропшин), и впрямь могут подумать, что Савинков был эдаким одиноким игроком, эдаким артистом террора, получавшим наслаждение от смерти. Но это далеко не так.

Конечно, смерть как парадоксальное высшее проявление жизни всегда волновала Бориса Савинкова. Знавший его философ Федор Степун вспоминал: "Оживал Савинков лишь тогда, когда начинал говорить о смерти". В своих предсмертных показаниях, написанных в Лубянской тюрьме, он в качестве главных фактов своей биографии называл: "...принял участие в убийстве Плеве (15 июля 1904 г.) и потом убийстве великого князя Сергея Александровича (4 февраля 1905 г.), а также во многих других террористических актах, в том числе в покушении на Дубасова, Дурново, Чухнина, Столыпина, великого князя Владимира Александровича и в нескольких покушениях на Николая II". После октября 1917-го, находясь за границей, Савинков всерьез планировал персональное уничтожение Сталина, Калинина, Зиновьева, Рыкова, Дзержинского. Именно этого (прежде всего охоты на себя) не простил Савинкову Сталин, в 1924 году настаивавший на его казни, в отличие от Дзержинского, который прагматично надеялся использовать гениального террориста в оперативных целях ЧК. В частности, он мог пригодиться для убийства главного противника Сталина - Льва Троцкого.

Безусловно, в России не было террориста более амбициозного, чем Савинков.

Меньше известен Савинков - воин и политический игрок. Между тем он был военным министром Временного правительства, посредником между Керенским и Корниловым, пытавшимся примирить обоих, губернатором Петрограда и командующим Петроградским военным округом. Он создал самую мощную антибольшевистскую организацию внутри Красной России, Союз защиты Родины и Свободы, которая насчитывала пять тысяч офицеров, и ни один из ее руководителей не был арестован.

Сам Савинков перед большевистским судом сказал о себе так: "Я не преступник, я - военнопленный. Я вел войну, и я побежден". Только при этом не стоит забывать, что проиграл он тем, кто пришел к власти на крови убитых им людей. Несомненно, Борис Савинков все-таки был палачом, и в 1924 году революция судила лучшего революционного палача, который оказался способен не только к "лиризму", но и к самой отчаянной политической игре.

Кстати, за палаческие заслуги перед новой властью и в надежде на дальнейшее использование Савинкову вынесли поразительно мягкий приговор: 10 лет заключения, заменив им высшую меру. 8 месяцев Савинков комфортно сидел в Лубянской тюрьме - с коврами, красивой мебелью и любовницей, под конвоем посещал театры и рестораны и бывал в гостях у видных чекистов. 13 мая 1925 года он при загадочных обстоятельствах выпал из окна тюрьмы. Скорее всего его выбросили. За ненадобностью и опасаясь протестов, которые прокатились по стране. Но лучше бы Савинков выбросился сам. В этом случае была бы все-таки смерть артиста.