Поделиться
Российская газета | Сергей Николаевич, в каких домах живут наши богатые люди?
Сергей Пономаренко | Богатые люди у нас живут в сараях. И это проблема не только миллионеров, но и вообще всех, кто занимается в России строительством частных домов. Меньше одного процента людей, которые собираются строить дом, понимают, что именно они хотят сделать. У всех, включая средний класс - людей, которые копят и откладывают, - отношение к строительству своего жилья практически одинаковое - безграмотное. А значит - наплевательское и к своим заработанным кровью, потом и слезами деньгам.
Все это проистекает от нашего менталитета, от того, что нам передалось по наследству. Памятники архитектуры, которые еще дожили до нашего времени (даже те, которые охраняются государством), в большинстве своем находятся в жутком состоянии. Особенно если сравнить с аналогичными сооружениями в Европе. Потому что еще с периода татаро-монгольского ига мы чувствуем себя временщиками. Строим так, что этого не хватает даже на век жизни самого строителя. Еще не успев достроить дом, человек уже начинает его ремонтировать. Это касается всех - и бедных, и средних, и богатых.
Всю жизнь в России отвратительно строили фундаменты и крыши. Можно прислушаться к разговорам жителей Рублевки - и у них те же проблемы: крыши текут, промерзают, сосульки нависают и прочее. А что говорить об остальных...
РГ | Ну, Рублевка вообще известна сомнительным качеством строительства.
Пономаренко | Там работают самые сильные архитекторы и по идее лучшие строители, потому что есть хорошие возможности по финансированию. Если человек купил землю за 70, 80 или 100 тысяч за сотку, то уж построить-то, кажется, должен на совесть. А строит точно так же, как и везде. Почему? Да потому, что все делается по нашим советским нормам, которые были разработаны еще в период Хрущева. И по этим нормам срок жизни дома - 25 лет до первого капитального ремонта, а еще через четверть века - полный износ.
Почему это происходит? Человеку нужно построить дом. Опять же без разницы какой у него достаток. Он сам или через клерка связывается с фирмами, занимающимися строительством и проектированием. Один из первых вопросов: "Сколько у вас стоит квадратный метр проектирования?" Его мне задают 99 процентов заказчиков. И только один процент, если не меньше, спрашивают, из чего будем строить и как. Хотя гораздо проще нанять эксперта, специалиста, который поможет выбрать того, кто сделает грамотный проект и толково потратит деньги на строительство дома.
РГ | А такие грамотные специалисты у нас есть?
Пономаренко | До революции в России из поколения в поколение архитекторы передавали знания и традиции по созданию частного дома. За 70 лет практически все было уничтожено. Сегодняшние зодчие более-менее имеют представление о квартире. В основном о хрущевской. Чтобы спроектировать и построить частный дом, они и их учителя должны были хотя бы жить в таких домах или часто ходить в гости к тем, кто в них живет.
РГ | Сколько, по-вашему, должно пройти времени, чтобы у нас появилось новое поколение специалистов?
Пономаренко | Лет двадцать. Мы быстро учимся.
РГ | А вы как научились?
Пономаренко | В свое время я 12 лет работал в управлении делами горкома, а потом и обкома партии в Москве, и проектировал, строил для партийной советской элиты. Пять лет был директором дома отдыха Ильичево, где жили первые секретари обкомов и горкомов, председатели Моссовета, Мособлсовета и их замы. Около 15 самых, как сейчас говорят, крутых семей Московской области. Тогда мне было 27, сейчас мне 53. То есть это было 26 лет назад. Потом я занимался центром города: в свое время занимал должность генерального директора Гендирекции центра заказчика по реконструкции центра. Потом начал ездить за границу. Собирал и до сих пор собираю по всему миру информацию (у меня одна из самых уникальных в мире библиотек) обо всем, что касается строительства частных домов.
РГ | Вы работаете в основном в России или за рубежом?
Пономаренко | В России, и это принципиально. Люди, которые ко мне приходят, мне доверяют. И я им не просто строю дом. Я стараюсь обустроить эту семью и сделать ее счастливой.
РГ | Что это значит? Ведь если в семье плохие отношения, хороший дом их счастливыми не сделает.
Пономаренко | В процессе начальных переговоров у нас идет долгая дискуссия, мы встречаемся не один раз. И это еще не создание проекта, а просто формирование задания - какой именно дом надо сделать. Ко мне приходят разные люди, богатые в том числе. У них или вообще опыта нет, или есть отрицательный, когда они уже построили первый дом и им недовольны. Ведь зачастую архитектору и дизайнеру хочется осуществить в первую очередь свои амбиции, а на желания клиента им по большому счету наплевать. Клиент должен отдать деньги и не вмешиваться в процесс, а "мастер" обещает, что "создаст ему счастье". Но он не создаст счастье для этой семьи, он создаст счастье для себя. Основная масса использует клиентов просто как подсобный материал. А когда на это накладывается безграмотность, то результат получается плачевный. Кстати, не только у нас сейчас проблемы. Зачастую плохо строят и в той же Европе. Заразились у американцев мыслью о том, что дом - это что-то преходящее. Сегодня один, завтра - другой. Как только достаток изменился, дом "сбрасывается" и покупается новый. Там конвейер. Может быть, лет через сто и у нас такой же будет. Но пока нет. Поэтому каждый человек, который здесь строит дом, все-таки хоть как-то пытается в меру своего понимания сделать это основательно.
РГ | Обычно для того, кто берется строить дом, первый аргумент - чтобы было, что оставить детям.
Пономаренко | Именно поэтому наш главный принцип - это не просто строительство дома, а создание родового гнезда. Родовое гнездо может позволить себе не только богатый человек, а практически любой, который хочет действительно что-то оставить детям. Не в смысле материальных стен. А духа, культуры и всего остального. Каждый россиянин всегда будет стремиться к земле. Так что строительство многоэтажных домов в России везде, кроме мегаполисов, это неоправданно.
РГ | Вы соглашаетесь воплотить в жизнь какие-то необычные идеи, смелые фантазии?
Пономаренко | Это моя задача. И чем она сложнее, тем интереснее мне над ней работать. Поэтому-то я и отказываюсь строить простые домики. Дома, как и люди, разные. Каждый уголочек дома - он свой, неповторимый.
РГ | И сколько вы домов построили?
Пономаренко | Наша фирма много не строит: в год - не больше пяти домов. Мы занимаемся единичной продукцией, а не потоком. Параллельно я веду 8-10 проектов. Практически по три года занимаюсь каждой семьей, стараюсь проникнуть во все нюансы ее жизни.
РГ | Строите преимущественно на Рублевке?
Пономаренко | И на Рублевке, и на Новорижском направлении и на Минском, и на Пятницком шоссе. То есть в основном на Западе Москвы.
РГ | Какая должна быть минимальная первоначальная сумма, чтобы к вам прийти?
Пономаренко | Многие из тех, кто собирается начать строительство, не понимают, что и сколько стоит. Условно говоря, у клиента есть бюджет на дом в 300 квадратных метров, а он хочет построить на полторы тысячи. Можно это сделать, но получится не дом, а шалаш. Так что я помогаю соразмерить бюджет клиента с его желаниями и помочь ему уложиться в эту сумму. Мы стараемся наиболее разумно решить вопросы звукоизоляции, прагматизма планировок, чтобы не было бездарных площадей. Раздувается площадь дома, а жить-то, собственно, негде.
Менее одного процента людей, которые собираются строить дом, понимают, что именно они хотят сделать
На недавней выставке для богатых английское телевидение хотело, чтобы я привел пример, как наши супермиллионеры разбрасывают деньги. Ерунда это все! Это время по большей части прошло. Сейчас все средства зарабатываются с трудом. И люди деньги считают. Но не умеют зачастую их тратить. Поэтому англичанам я ответил, что русские какие были до революции, такие и остались, и их отличие от европейцев в том, что наши люди живут со вкусом. Со смаком! И этим они отличаются от жадных французов, снобов-англичан, итальянцев и всех остальных. Это всегда было и это у нас в крови. Поэтому и там строим, и здесь будем строить. Другое дело, что надо строить умно.
РГ | Не все же решаются строить за границей. Вот тот же Абрамович не строит, а приобретает готовые особняки в Лондоне. Много наших звезд шоу-бизнеса и бизнесменов скупают недвижимость в Майами, Франции, Испании.
Пономаренко | В Европе строить сейчас глупо - обойдется дороже. Там дешевле купить то, что уже простояло более сотни лет, и обустроить.
Состоятельным россиянам следует думать, прежде чем приглашать западных архитекторов сюда в Россию. Основная масса иностранных специалистов, которые занимаются частными домами, практически не имеет опыта проектирования больших домов-усадеб. Ведь у них такие практически не строятся. Им это не нужно! Могу показать проект усадьбы, который мне недавно прислала французская проектная компания. Я, когда открыл, вообще подумал, что это сделал выпускник, студент пятого курса МАРХИ. Хотя дом заказан солидными российскими клиентами на шесть тысяч "квадратов".
РГ | Какую площадь, по-вашему, должна занимать родовая усадьба?
Пономаренко | Хороший дом в моем понимании занимает площадь от восьмисот до полутора тысяч "квадратов". Это в среднем. А так все зависит от необходимости площадей, состава семьи и прочего. Я пытаюсь привить традиции создания родовых гнезд, делаю попытки возродить традиции усадебной архитектуры. Пока начинаю с богатых людей.
РГ | Вы и сами наверняка не бедный человек...
Пономаренко | Да, я достаточно состоятельный. Всю жизнь пашу, работаю и зарабатываю. Живу в загородном доме уже 12 лет. Я сам его построил и апробировал на нем многие технологии. Кроме того, всю жизнь занимаюсь психологией и философией. Это мое хобби, хотя я - инженер-строитель по образованию. Я человек жадный скорее до знаний, чем до денег.