Ученых отправят на "базу"

Российская газета: Разговоры о необходимости перехода от сырьевой экономики к инновационной, кажется, обретают реальные черты. Цель разработанной концепции - перевооружение страны на базе высоких технологий. В чем ее принципиальное отличие от предыдущих программ?

Александр Хлунов: Если одной фразой, то меняются акценты. Раньше мы упор делали на стимулирование новых научных разработок, теперь же акцент смещается в сторону их инновационной составляющей, а также спроса на инновации.

Это принципиальный момент. Несмотря на то, что промышленность уже давно живет по законам рынка, наша наука продолжает работать, слабо представляя, кому нужны результаты исследований. В то же время российские предприятия все больше приобретают технику по импорту. И этот разрыв увеличивается.

Концепция в корне меняет ситуацию. Впервые перед наукой ставится задача - слышать сигналы рынка и, отвечая именно на них, проводить исследования, создавать новые технологии.

РГ: Подобные пожелания звучат давно, но дело идет туго. Впечатление, что ученый и промышленник никак не могут услышать друг друга.

Хлунов: В Концепции предлагается такая схема. Сформулированы главные направления, которые во многом совпадают с утвержденными президентом России приоритетами развития науки, технологий и техники: перспективные технологии в информатике и электронике, нанотехнологии и материалы, технологии живых систем, комплексное использование природных ресурсов, перспективная и возобновляемая энергетика. Это вектор движения. И мы предлагаем бизнесу двигаться в тандеме, стать партнерами. Если где-то интересы пересекаются, мы ждем от предпринимателей конкретных предложений - какой продукт будет востребован на рынке? И готовы ли они финансировать его создание совместно с государством? Это и будут заявки бизнеса на разработку высоких технологий.

Такой опыт уже есть. В рамках одной из федеральных целевых программ мы получили от предпринимателей около 150 предложений с согласием на 50-процентное софинансирование. Пока большая их часть лежит вне зоны приоритетов государства. Они, так сказать, "цехового" масштаба. Но есть очень перспективные идеи. По данным темам будет объявлен конкурс, и победившие в нем ученые получат средства на разработки.

Причем государство берет на себя финансирование стадий от исследований до создания опытных образцов и конструкторской документации, а бизнес - помимо этого еще и организацию производства, то есть коммерциализацию того, что создаст наука.

РГ: А вам не кажется, что 150 заявок от промышленности - это мизер? Чтобы появился масштабный спрос на российские инновации, нужны стимулы куда более сильные, чем приглашение участвовать в проектах на паритетных началах. И прежде всего требуются налоговые льготы, против которых продолжает возражать, скажем, минфин.

Хлунов: Упреки по льготам в сфере инноваций звучат и в наш адрес. Многим кажется, что вопрос очевиден: дайте преференции тем, кто внедряет новые разработки, и начнется инновационный бум. Но если занять взвешенную позицию, то все не так просто. Чтобы льготы попали в "десятку", работали действительно на инновации, а не поощряли авторов всяческих хитрых схем, требуется целая система мер. Скажем, до сих пор в законодательстве не закреплено, что считать инновационной деятельностью предприятия.

Но именно этот вопрос является основополагающим, на нем следует строить всю налоговую политику в данной сфере. Ведь любой налоговый инспектор далек от высоких технологий, ему надо на языке "российских берез" объяснить: то, чем занимается данное предприятие, и есть инновация, которое по закону имеет льготы.

РГ: Но тогда не является ли концепция попыткой поставить телегу впереди лошади? Может, вначале надо разработать законы?

Хлунов: Нельзя ждать, уходит дорогое время. Поэтому мы работаем параллельно: и доказываем, что необходимы налоговые стимулы, и ведем с бизнесом совместные проекты. Это тринадцать важнейших инновационных проектов, из которых два вышли на инновационную стадию. В них государство вложило 2,7 млрд. руб., а частный бизнес более 3,6 млрд. Уже в этом году объем продаж готовой продукции составит более пяти миллиардов рублей.

РГ: Руководство министерства не раз подчеркивало, что сегодня главная проблема вовсе не в том, чтобы профинансировать инновации, а в отсутствии крупных проектов. Неужели наша наука выдохлась?

Хлунов: Такая проблема есть, но надеемся, что она не системная. Ведь наша наука привыкла к сметному финансированию, когда деньги раздавали по принципу всем сестрам по серьгам. Сейчас все иначе, надо уметь готовить проекты выигрывать конкурсы. А это особое искусство, здесь требуются специалисты-менеджеры. На это способен далеко не каждый ученый.

РГ: Один из самых больных вопросов для ученых - конкурсный отбор перспективных проектов. Например, член-корреспондент РАН Александр Соболев считает, что российские эксперты лоббируют итоги конкурсов, поэтому надо использовать опыт западных стран, где для оценки проектов приглашают иностранных специалистов. У нас это возможно?

Хлунов: Сегодня российские законы это запрещают. Но мы рассматриваем, как можно привлечь к оценке конкурсных работ российских ученых, которые работают за рубежом.

РГ: Сколько будет "стоить" программа по созданию научно-технологической базы России, и какие результаты от нее можно ожидать?

Хлунов: Нами рассматривалось два сценария. По первому - расходы до 2012 года составят около 195 млрд. руб., из них из бюджета 134 млрд. По второму эти цифры - соответственно 224 и 170 млрд. руб. По оценкам, доля высокотехнологичной продукции в экспорте вырастет в зависимости от выбранного сценария в среднем более чем на 10 процентов, число предприятий, которые занимаются инновациями, превысит 18 процентов, за счет коммерциализации новых технологий будет дополнительно получено 100-135 млрд. руб., число рабочих мест для высококвалифицированных работников увеличится на 37-45 тысяч.