Поделиться
Многие в эти дни поздравляют эту семью с победой, в том числе и "Российская газета"...
Для Татьяны Сливенко и ее семьи позади осталась поистине "марафонская дистанция" в отстаивании элементарных человеческих прав русской семьи, нарушенных Латвией.
Татьяна Федоровна "через запятую" сообщает корреспонденту "РГ", как старому знакомому, сначала "хронику дня", а затем и вообще все то существенное, что произошло в их жизни за время, пока мы не виделись. А прошло, оказывается, уже почти два с половиной года с того воскресенья в октябре 2003-го, когда Татьяна и Николай Сливенко по пути из Риги в Курск стали на день гостями "Российской газеты". Вместе со своими соратниками - уполномоченным Российской Федерации при Европейском суде Павлом Лаптевым, адвокатами Виталием Портновым и Александром Аснисом - в помещении нашей редакции они давали пресс-конференцию журналистам многих газет, телекомпаний, информагентств в связи с тем, что Большая палата Европейского суда, рассмотрев жалобу граждан России Татьяны и Карины Сливенко по существу, признала, что Латвия по отношению к ним допустила нарушение одного из фундаментальных человеческих прав, гарантированного статьей 8 Европейской конвенции.
В тот же день мне - единственному из журналистов - посчастливилось отметить эту победу вместе с супругами Сливенко и их соратниками в тесном кругу на даче Павла Лаптева в подмосковных Снегирях. Вечером как земляк и попутчик провожал Татьяну и Николая на поезд до Курска. И "между делом", конечно, намотал на пленку диктофона воспоминания Татьяны Федоровны о многолетних мытарствах ее семьи, и этот человеческий документ потрясающей силы хранится у меня до сих пор, и вот я вновь слушаю ее взволнованный голос:
"Дайте ваши документы на проверку!" - сказали нам в департаменте по гражданству и миграции... В конце концов я вынуждена была отдать трудовую книжку, паспорт и свидетельство о рождении Карины. Нам сказали прийти за документами на следующий день - мы, дескать, проверим... Хотя что там было проверять?! Приходим забирать документы - у меня перечеркнут код жителя Латвии. У Карины свидетельство о рождении испорчено на всю жизнь - такой штампище на нем поставили! Свой паспорт листаю дальше - выписана из квартиры. Еще переворачиваю листочек - невъездная пять лет..."
Это Татьяна Федоровна говорит о событиях 1996 года (сейчас, выходит, "юбилей"!). Их муж и папа, российский офицер Николай Сливенко, опасаясь применения к нему мер полицейского воздействия, уехал в Россию (как раз в Курск, где минобороны обеспечило его квартирой). "А в 1999 году вынуждены были уехать и мы с Кариночкой - в ее, кстати говоря, день рождения, 11 июля, пересекали границу родины..." Что для них в тот момент понятие это значило, Татьяна Федоровна не уточняла по ходу рассказа, но и так ясно, как могла отозваться в душах эта интересная реальность: граница одна, а родины две - и сзади остается родина, и впереди родина!..
Вот и сейчас у них родины две. Это, конечно, Россия, гражданами которой Сливенко теперь являются и которая их не только приютила, но и всей государственной мощью поддержала в международном судебном процессе. И, конечно же, Латвия, о которой Татьяна, несмотря ни на что, говорит тепло и уважительно: "Латвия - моя родина. Да, она нас обидела, но это не значит, что обиду нужно держать в сердце всю жизнь. Мы ведь законопослушные люди, мы уважаем законы и Латвии, и России. От государств, одного и другого, просим немного - чтобы они тоже уважали наши законные права и интересы..."
Прошло, однако, без малого два с половиной года, прежде чем правовая победа в Европейском суде начала обретать для семьи Сливенко черты победы осязаемой, наполняющейся жизненной конкретикой...
29 марта был день как день, и вдруг позвонил из Москвы их адвокат Виталий Портнов: разумеется, он первым и сообщил, что только-только - еще чернила не высохли! - от имени Татьяны и Карины подписал с представителем латвийского МИДа мировое соглашение во исполнение постановления Европейского суда по правам человека. Полного текста семья Сливенко, разумеется, еще не знает, но как "с лету" понято, что им дает этот документ.
- Теперь я и Карина сможем беспрепятственно жить в Латвии, где, собственно, и прожили свою основную жизнь: я стала рижанкой малолетним ребенком, а Карина именно там родилась и выросла. Главное, нам (мне и Карине) возвращают статус постоянного жителя Латвии спустя десять лет после того, как его лишили. Мы сможем, значит, постоянно быть рядом с моей мамой. Ей уже за восемьдесят, по состоянию здоровья она, конечно же, нуждается в родственной помощи. А папа не дожил до нашей победы - умер в октябре прошлого года...
В детали, как и где именно планирует жить семья Сливенко, я не посчитал возможным вникать - такие вопросы из уст журналиста-курянина прозвучали бы бестактно: мол, а когда вы уедете из Курска? Да пусть живут там, где им хочется! Собственно, вот это право своей семьи Татьяна и Карина как раз и отстаивали (и отстояли!) в Страсбурге в споре с государством по имени Латвия, незаконно ограничившим их свободу, посягнувшим на неприкосновенность частной, семейной жизни. А что касается деталей, так сейчас и сама Татьяна многого о своем завтрашнем дне не знает - требуется время, чтобы все спокойно продумать, спланировать.
- Сейчас, - признается мне, - я просто в эйфории, вот что вам скажу!
Точно знает только то, что теперь вот нужно побыстрее подготовить и передать латвийским властям документы, необходимые для того, чтобы они восстановили их статус постоянных жителей Латвии. А пока Карина продолжает в Курске учиться - получает второе высшее образование, теперь уже юридическое. Николай по-прежнему работает в Ленинском райвоенкомате Курска, а Татьяна ведет домашнее хозяйство.
...Как подчеркивает в первых публичных комментариях Павел Лаптев, это очень важно - то, что по крайней мере одна русская семья в итоге труднейшей и долгой борьбы отстояла свои права, нарушенные Латвией. Однако полная победа наступит тогда, когда аналогичное государственное уважение будет проявлено и по отношению ко многим другим русским семьям с такой же судьбой, как у Сливенко.
Татьяна и Карина, скажу в заключение, смогли победить и потому, что у самих упорства и мужества хватило, и потому, что вместе с ними была в этой борьбе Россия.