Выходит, что многое из основополагающих работ в области физиологии зрения Германа Гельмгольца, теперь вроде как нужно забыть. Согласно его теории, глазной хрусталик, представляющий собой своеобразную линзу, меняет форму в зависимости от того, куда мы смотрим - близко или далеко. Механизм изменения объяснялся тем, что хрусталик как бы висит на связках, прикрепленных к мышце: когда мышца расслаблена, связки натягиваются, а когда напряжена - расслабляются. Благодаря этому форма хрусталика меняется, фокусируя его.
- Этот парадокс не давал покоя мне и моим коллегам много лет, - говорит Андрей Золотарев. - В природе не существует такой закономерности, чтобы что-то расслаблялось при натяжении мышц. А глаз почему-то был исключением из этого правила. Вдобавок было совершенно непонятно, куда при изменении формы хрусталика девается окружающая его жидкость и куда прикрепляются связки, удерживающие хрусталик.
Чтобы разобраться в этих "непонятках", пришлось потратить более десяти лет. Но теперь все встало на свои места. Оказывается, мышца не имеет прямого отношения к связкам, и сами они прикреплены не к сосудистой оболочке, как считалось раньше, а уходят внутрь стекловидного тела за хрусталиком. И стало очевидно: мы стоим на пороге настоящего переворота в офтальмологии. Ведь если связки не прикрепляются к мышце, значит, глазной механизм работает по-другому. Нам удалось установить взаимосвязь между перемещением внутриглазной жидкости и изменением формы хрусталика. Хрусталик находится между двумя камерами с жидкостью и меняет форму из-за разницы давления в этих камерах, что и обеспечивает точное его фокусирование. А вот перемещением жидкости в камерах действительно управляет та самая мышца.
Знание реального строения глаза открывает широчайшие возможности для дальнейших исследований причин возникновения глазных болезней. Это позволит вовремя диагностировать и полностью излечивать и близорукость, и дальнозоркость, и катаракту, и глаукому.
Вот только от открытия до практики путь, к сожалению, неблизкий. Для внедрения отечественных ноу-хау требуются значительные финансовые вливания. Но их-то всегда не хватает.
"Когда работа идет по-нашему, "на коленке", мозги включаются на полную катушку и дают совершенно неожиданные результаты, - говорит Андрей Золотарев. - Но для внедрения открытия подобного штурма недостаточно. Здесь требуется монотонная работа с привлечением больших средств".
А вот практичные американцы не растерялись: российскому доктору предложили райские условия для жизни и работы в Америке. В частности, открытием нашего ученого заинтересовался сам Билл Гейтс - самый богатый очкарик мира, который на развитие медицины каждый год выделяет из своего благотворительного фонда более трех миллиардов долларов. Заманчивые предложения с Запада поступали Золотареву и раньше, особенно после прошлогоднего Конгресса офтальмологов в Венеции, когда он виртуозно провел операцию на застаревшей катаракте.
- Конечно, всем, что умею, я обязан своей стране, - делится талантливый доктор. - И в первую очередь глазной больнице, созданной одним из столпов отечественной офтальмологии Героем Социалистического Труда Тихоном Ивановичем Ерошевским. Но даже в этой больнице сегодня все остается так же, как было при нем сорок лет назад. Разговоры о создании на базе этой больницы и кафедры глазных болезней Самарского государственного медицинского университета регионального научно-исследовательского института ведутся. Но не более того. А ведь научного потенциала для этого у нас вполне хватает, и сделать хочется больше, чем сделано.