Поделиться
Лариса Шаламова, режиссер фильма "Острова", говорит, что "люди 50-х - это боги, люди, которые за один день переживали столько, сколько мы за одну жизнь не переживем". Она уверена, что лагерная тема до сих пор не раскрыта и не понята.
Российская газета| Почему?
Лариса Шаламова| До каких-то вещей мы еще не доросли, - говорит она, - во-вторых, очень мало информации и, самое главное, у нас совершенно неправильный подход к этой теме. В 90-е годы об этом слишком много кричалось, в результате чего эта тема дала крен на жалость, а не на осмысление.
РГ| В фильме есть много редких лагерных фотографий...
Шаламова| Сейчас очень много документов из ФСБ передают в Государственный архив Российской Федерации - эти потрясающие колымские фотографические отчеты мне давали буквально из-под пера рассекречивания.
РГ| Что было самым сложным в работе над фильмом?
Шаламова| Побороть штампы в себе и не бить на жалость. Поэтому я пыталась сделать его греческим героем, который вполне доволен своей жизнью. Когда он первый раз попал в лагерь (в 16 лет), он ходил по камере и говорил: "Ах, как здорово началась моя жизнь! Вот бы всю жизнь так прожить!" Вряд ли он мог предвидеть такие колымские лагеря... Понимаете, они же все были воспитаны на революционерах, которые сидели в тюрьмах. Это было в какой-то степени модно.
РГ| Чем вас потряс человек по имени Варлаам Шаламов?
Шаламова| Он для меня еще раз открылся как большой поэт. Находясь в доме престарелых, потеряв зрение, слух, он пишет потрясающие стихи: "Вот так умереть, как Коперник, от счастья/ Не раньше, не позже - теперь/ Когда даже жизнь перестанет стучаться/ В твою одинокую дверь". Меня потрясло это величайшее мужество.
Потрясли его отношения с кошкой Мухой. Он ее очень любил, ей даже составлялось меню. Когда Муху убили, он долго ее искал. Потом строители рассказали ему, что нашли зарытую кошку. Он ее выкопал, помыл, высушил, сфотографировался с ней и похоронил. Для нашей психики этот факт выглядит очень странно. Но для той его жизни это логичный акт, его дань уважения живому.
РГ| У него была дочь...
Шаламова| Он делал ей замечательные газеты. Ей было три года, когда его забрали, а когда вернулся из лагерей, дочке было уже 18. У них были очень сложные отношения. Мать, которая тоже отсидела, не хотела такой же судьбы дочери. И когда он вернулся из лагерей, она попросила, чтобы он оставил дочку в покое.
РГ| Как вам кажется, какой это был человек?
Шаламова| Я думаю, непримиримый. С очень резким характером. В то же время нежный. Очень сильный. Человек, который не знал страха.