Поделиться
Ввод израильских войск на территорию автономии и задержание группы министров и парламентариев из числа представителей ХАМАС в ответ на взятие в заложники израильского военнослужащего одобряют 20 процентов опрошенных, 41 процент высказывают неодобрение. Социологи попросили учаcтников опроса аргументировать свое отношение к последним шагам Израиля. Россияне, одобряющие эти шаги, чаще всего говорили, что "государство обязано защищать своих граждан", "надо вызволять своих", "именно так надо защищать каждого своего гражданина". В некоторых ответах отчетливо звучала мысль: "Наших бы так защищали". Осуждающие действия Израиля говорили, что конфликты не следует решать силовыми методами - "искать компромисс нужно всегда", "силой ничего не решишь", "войну нельзя одобрять".
Почему россиян волнует этот конфликт? Кто прав в этой войне? Может ли война быть справедливой? Как самоопределяться по отношению к чужой войне? И могут ли в XXI веке войны быть "чужими"? На эти и другие вопросы сегодня отвечает писатель-публицист Сергей Худиев.
Российская газета| Сергей, как вам кажется, насколько общество должно быть вовлечено в эту войну? Не слишком ли робко мир реагирует на военные конфликты, где бы они ни происходили?
Сергей Худиев| Когда люди видят жертв войны или тирании, у них возникает совершенно естественное желание вмешаться и покончить с этим. Но тут появляется практический вопрос - кто именно будет вмешиваться от имени мира? Каким именно образом? Кто будет определять, кто прав и кто виноват в конфликте и на каких именно условиях он должен быть прекращен?
Соблазнительно учредить что-то вроде всемирных полицейских сил, которые бы унимали драчунов и свергали тиранов. Но, чтобы они были эффективны, их необходимо наделить полномочиями вести масштабные боевые действия, подавлять сопротивление, железной рукой навязывать свою волю всем участникам конфликта, устанавливать правительство и управлять населением там, где прежнее руководство, как тираническое, агрессивное или несостоятельное, устранено от власти. Какой орган будет руководить такими силами? Не выродится ли этот орган, обладающий полномочиями перешагивать через любые суверенитеты, во всемирного тирана, еще худшего, чем все те, с которыми он был призван бороться? Что будет с теми, кто отвергнет его полномочия? Не разразятся ли войны еще худшие, чем те, которые таким образом надеялись предотвратить?
Любой конфликт – это не конфликт праведника и грешника. Но можно определить сторону, которая ни в коем случае не должна победить
РГ| Сейчас активно обсуждаются события на Ближнем Востоке: одни яростно защищают ливанцев, другие не менее яростно доказывают справедливость действий Израиля. Как вы считаете, война вообще может быть справедливой?
Худиев| По отношению к людям, которые становятся ее жертвами, война всегда несправедлива. Смерть и страдания в войнах выпадают совсем не тем, кто их развязывает. В ситуациях с заложниками трудно вообще говорить о справедливости. В том, что от газа, который закачали в театр на Дубровке, не только террористы потеряли сознание, но и часть заложников умерли, не было никакой справедливости. Но была тяжкая необходимость выбирать из различных ужасных и кровавых вариантов тот, который представляется наименее ужасным и кровавым. Иногда невозможно найти справедливый выход. Надо искать наименее разрушительный. Ливанская ситуация - это тоже ситуация с заложниками.
РГ| Какие аргументы помогают выстраивать позицию по отношению к этому конфликту?
Худиев| Мои аргументы следующие: ни одно государство не может терпеть того, чтобы его территория подвергалась обстрелам, его граждан систематически похищали или убивали, а против населения организовывались масштабные теракты. Это должно быть особенно ясно нам, в России. Вторая чеченская именно так и началась - с рейда на Дагестан, предпринятого с территории Чечни, не говоря о множестве вылазок поменьше - тогда как "большой демократ, миротворец и гуманист", легитимный президент Масхадов был тут решительно ни при чем. Сейчас об этом рейде в Дагестан - и о многом другом - некоторые старательно забывают, как будто русские ни с того ни с сего опять обрушились на свободолюбивый народ. Также за разговорами об "израильской агрессии против Ливана" замалчивается, с чего все началось. А началось с нападения на израильских военных и обстрелов израильской территории. И тоже "миролюбивое" правительство Ливана ни при чем. Если правительство Ливана ни при чем, а терпит самоуправство "Хезболла" по слабости, пусть так и скажет и попросит международной помощи.
Любой успех любой террористической группы, где бы то ни было, это поражение для всех нас. Именно против нас применят хорошо зарекомендовавшие себя методы. Это между собой мы видим разницу - русские, израильтяне, американцы, британцы, испанцы - и часто друг друга не любим. А для террористов все мы одинаково неверные, одинаково враги и одинаково заслуживаем смерти. И мы не купим себе завтрашней пощады сегодняшним осуждением Израиля. Как пассажиры лондонского метро не купили себе пощады своим сочувствием к ичкерийским борцам за свободу.
РГ| Как быть с фотографиями, которые обошли весь "Живой журнал" и вызвали много дискуссий, где израильские дети надписывают ракеты, которые полетят бомбить Ливан?
Худиев| Это можно понять - я подозреваю, что если бы ракеты разрушали дома в Беляеве или в Химках, а населению приходилось бы прятаться в убежищах, у нас бы еще и не то писали, но одобрить этого никак нельзя. Родители этих девочек заслуживают порицания. Никогда не утверждал, что в Израиле нет людей глупых или злобных - они там есть, как и везде, а война часто проявляет в людях не лучшие качества. Однако я уверен, что те же родители ни при каких обстоятельствах не пошлют своих дочерей обмотаться взрывчаткой и взорваться вместе со случайно подвернувшимися арабами.
РГ| На чьей стороне справедливость в этой войне?
Худиев| У американского богослова Ричарда Нибура есть очень верная мысль о том, что любой конфликт между людьми - это не конфликт между праведниками, с одной стороны, и грешниками - с другой; это конфликт, на обеих сторонах которого стоят грешники. Любая картина, которая изображала бы одну сторону в ангельских ризах, была бы ложной. Но мы можем определить сторону, которой ни при каких обстоятельствах нельзя пожелать победы, мы можем определить методы, которые ни в коем случае не должны приносить успеха.
Я не стану использовать применительно к этой войне слово "справедливая" - в отношении погибших не бывает справедливых войн, большая часть тех, кто в них гибнет, виновна в их развязывании очень и очень косвенно. Обычное дело, когда агрессор, который преспокойно подставляет свое население под удар, потом ссылается на страдания этого самого населения в своей пропаганде. Страдания трогают, пропаганда - нет.