Алексей Герман,
кинорежиссер:
- У Зощенко есть такой рассказ: у докторши умер муж. Пустяки, подумала она. Оказалось, не пустяки.
Давайте уволим Пиотровского. Пустяки? Пустяками не будет! Он блестящий директор блестящего музея. Это очень редкая профессия. Несмотря на то, что из-за разных черт характера лично у меня отношения с Пиотровским не сложились, мое личное отношение к нему никакой роли не играет. "Отсыпаться" на нем из-за плохого финансирования охраны и других бед музея нельзя. Как раз сам Пиотровский сейчас - именно тот человек, который всю эту ситуацию, пережив, и разрулит. Он переживает сейчас тяжелые дни, и в данном случае я хотел бы его поддержать, как и вся петербургская интеллигенция, которая цену ему знает.
С другой стороны, у Пиотровского непоследовательный характер: проводить кинофестиваль на Дворцовой площади, с его точки зрения, нельзя, а рекламировать иномарки - можно. Последние годы он очень много говорит о деньгах: тут мы продали бренд, там сняли фильм, здесь заработали миллион, там - десять. И эти бесконечные вывозы наших картин и выставок в Европу, эти визиты, полеты бизнес-классом... У него закружилась голова, появилось ощущение вседозволенности: я - ленинградский начальник культуры, как топну - так вы все убежите. И произошедшее в какой-то степени связано с его характером. Вокруг больших ценностей и больших денег не могут не крутиться криминальные элементы. Особенно в наше время, когда вся система расшаталась.
Но терять его из-за каких-то воров нельзя. Это значит - нанести еще один страшный удар по музею, в котором он вырос и в котором весь смысл его существования.
Яков Гордин,
главный редактор журнала "Звезда":
- Конечно, случившееся - это беда Пиотровского. Естественно, каждый руководитель несет свою долю ответственности за такие происшествия, но директор такого огромного и сложного учреждения не может лично отвечать за все аспекты его деятельности. Я давно и хорошо знаю Михаила Борисовича, он человек деятельный, точный, энергичный. Дело, очевидно, в недостаточных возможностях такого учреждения, как Эрмитаж, эффективно охранять свои ценности. И сам Пиотровский говорил о пространственных проблемах музея: как это ни странно может прозвучать, но в Зимнем дворце попросту мало места. Изначально эти здания не были предназначены для хранилища. Сейчас построено новое хранилище, но, очевидно, нужно было делать это раньше, и делать масштабнее. Я плохо представляю себе человека, который обладал бы таким опытом руководства Эрмитажем, такой широтой идей, авторитетом. Лучше от замены Пиотровского не будет, хуже - может быть.
Рене Герра,
французский коллекционер:
- Мне жаль Михаила Пиотровского. Лежачего не бьют. То, что случилось в Эрмитаже, конечно, прискорбно и говорит о том, что мораль некоторых музейных сотрудников упала, но не стоит обобщать. Эти несчастные дамы... Но суть не в этом. Суть в том, что не было произведено должной инвентаризации. Я понимаю, что в Эрмитаже много богатств. Но все-таки мы живем в двадцать первом веке, когда цифровые фотоаппараты есть у любого подростка. Почему хорошей техники нет в Эрмитаже?
Если бы такое случилось на Западе, то директор бы сам подал в отставку. Но это не значит, что надо требовать его отставки. Это должно быть чисто человеческое самостоятельное решение руководителя. А вот если он его не принимает сам - его снимают.
Руководитель должен отвечать за свои ошибки. Недавно руководитель "Комеди Франсез" Морис Бозонне изъял из репертуара пьесу австрийского автора Петера Хандке за то, что тот присутствовал на похоронах Милошевича. Это вызвало большой резонанс в прессе как факт цензуры, которой по определению не должно быть в свободной Франции. Потом скандал утих, но министр культуры просто не продлил срок пребывания руководителя на его посту.
Если бы в Лувре случилось то, что произошло в Эрмитаже, его директор обязательно подал бы в отставку. Однозначно. Даже если бы он не был виноват. Другой вариант - его снимут или переведут куда-то с понижением в должности.
Ирина Богачева,
народная артистка СССР:
- Я знаю Михаила Борисовича Пиотровского как безусловно высокопорядочного человека и понимаю по-человечески, как тяжело он переживает сейчас. Не может руководитель отвечать за каждого своего сотрудника. И, если Михаил Борисович уйдет из Эрмитажа, это будет большая потеря для самого музея, для нашего города и для всей российской культуры и науки. Хотя сегодня я не вижу причин для такого исхода событий.