Поделиться
63-й фестиваль, который откроется через неделю на острове Лидо, к нам особенно гостеприимен. В конкурсе фильм Ивана Вырыпаева "Эйфория", почетная миссия последнего киносеанса отдана "Острову" Павла Лунгина, в молодежном конкурсе "Горизонты" картина Бориса Хлебникова "Свободное плавание". О последней - разговор в свое время, а первые две объединены общностью авторского видения: перед нами Россия постапокалиптическая. Она как бы уже погибла. Без всяких природных или военных катаклизмов. Апокалипсис - то, что окончательно высосало соки страны и либо опрокинуло ее в прошлое, в средневековье ("Остров"), либо сделало ее пустыней, где ничто человеческое выжить уже не способно ("Эйфория").
Впрочем, обе картины достаточно абстрагированы от времени и места, чтобы считать их подобием вечной притчи о больной совести ("Остров") или пантеистической симфонии ("Эйфория"). Обеим шить нравоучение или политику нельзя - это значило бы огрубить обе вещи, слишком утилитарно их объясняя.
Для театрального режиссера Ивана Вырыпаева "Эйфория" - кинодебют, и сразу ясно, что пришел человек со своим видением и художественным языком. Это несомненное и очень сильное кино. Но рассказ идет по принципу фотофильма - живых картин, движущихся и звучащих фотокадров, перемежающихся рекордным для кино числом затемнений. И это трагическая симфония: написанная Айдаром Гайнуллиным закадровая музыка звучит, вопреки современной кинотрадиции, неумолчно, она ведет за собою фильм и сообщает ему другое измерение. В ней два лейтмотива: один напоминает гул высоковольтных проводов (этот образ тоже есть в фильме), другой - в такой же мере русский перебор на гармони, в какой и бандонеон Пьяццолы, отсылающий нас от России в мир и в космос.
История, написанная Вырыпаевым, проста как вечность: двое полюбили друг друга, и ревнивый муж застрелил влюбленных. Но есть особенности. Персонажи помещены в антураж почти библейский: бесконечная степь, бесконечные овраги, паутина дорог, никуда не ведущих, и полная пустота вокруг. Персонажи вписаны в этот пейзаж, они с ним слиты. Их речь так же проста и безыскусна, как мычание коров или блеяние коз. Козы и коровы, косящие испуганным глазом или в ужасе бегущие от человека, - еще два равноправных социума этого фильма. В блеяние и мычание естественно вписан мат. Немногие человеческие слова в фильме - объяснение в любви - заглушены мощным жужжанием насекомых, об этих словах догадываешься по непривычно просветленным лицам персонажей. Зато финальные выстрелы даны не просто отчетливо - они отзовутся многократным эхом в динамиках по периферии зала и в наших душах: ты почти физически сжимаешься в кресле от безнадеги. Безнадежно, обречено на гибель само это существование: в мире тотальной ненависти задохнется все живое.
От безотчетной ненависти домашнее по идее существо - пес Пират - запросто отхватит палец девчушке.
От бессильной ненависти муж будет срывать злобу на козах и подожжет собственный дом, единственное человеческое пристанище в обозримом пространстве.
От слепой ненависти, проснувшись посреди луга от мычания коров, он пристрелит одну в упор.
И даже финальные выстрелы - акт не столько ревности, сколько той же ненависти, для которой нашелся достойный повод.
Ненависть - контрапункт фильма. Все остальное полно грозной гармонии. Шум ветра, жужжание мошкары, перекаты грома, ливень - тоже первозданный, словно разверзлись хляби. Влюбленные в это все вписаны, как Адам и Ева. Образ достигает кульминации, когда оба предстают голышом. В нашем кино сейчас очень принято раздевать героев, причем без тени эротизма - это нагота почти детская, естественная, опять же первозданная. Словно мы все начинаем жить с абсолютного нуля - голые люди на голой земле.
Претензий к картине немного, и это огрехи, заметные только в России. Полина Агуреева - актриса замечательная, она даже для театра Петра Фоменко - украшение. Но в этом фильме слишком чувствуется театральность ее природы. Да и многие эпизодические персонажи - это как бы МХТ на пленэре, "народная речь" у них звучит, как на тусовке в Доме кино. Самый органичный персонаж - белобрысый Павел у Максима Ушакова, непрофессионального актера, художника по профессии. Ему веришь, он наиболее соответствует предложенному картиной стилю "нео-неореализма".
Пантеистические гармонии фильму сообщают операторы - в первую очередь Андрей Найденов, создавший, на мой взгляд, самое осмысленное и поэтически многомерное изобразительное полотно последних лет. И это тот случай, когда невозможно не назвать звукорежиссера Кирилла Василенко - он оркестровал фильм так, что гул этой прошедшей перед тобой жизни не исчезает с финальным титром.
Картина построена на рифмах. Полюбивший герой плывет, растянувшись в лодке, по ночной звездной воде - в начале фильма. И в конце в кадр точно так же вплывет лодка, несущая два окровавленных тела.
Начинается фильм с того, что идиот с блаженной физиономией юродивого, впервые сев на мотоцикл, гонит поперек дорог, упиваясь эйфорией езды, бесцельной и безумной. И закончится фильм тем же кадром. Русь-тройка новой эпохи? Доведенный до логического конца образ потерявшего разум человеческого сообщества?
И вообще - образ ли это России? Вопрос, который вспухнет в душе каждого латентного патриота, который узнал, что фильм будет показан на клятом Западе. И если будет им премирован, то исключительно за очернение наших святынь. Но нет, это не образ России. Это образ любого общества любой эпохи, которое потеряло себя как общность. И где распались нормальные человеческие связи. Где даже любовь - аномалия и ведет к гибели. Это шекспировский замах. Или, может, бетховенский. А будет ли премия в Венеции - не знаю. Эта симфония - как любая музыка: либо отзовется в каждом конкретном зрителе-слушателе, либо прозвучит диссонансом.
С фильмом Павла Лунгина "Остров" яснее: это уже несомненно Россия - убогий православный монастырь на убогом северном острове. Действие происходит в войну и после войны, но такое ощущение, что эта Россия вернулась куда-то к смутным истокам, где еще не было ничего, кроме черных ряс, молитвы, биения поклонов и самоедства. На поверхности - история о человеке, который, струсив немецкой пули, послал пулю в своего товарища, а потом всю жизнь казнился, замаливал грех, ушел от мира и стал подобием юродивого. Но после просмотра остается загадка: почему вдруг Павел Лунгин решил погрузиться в самые мрачные пучины православных догм, почему здесь стал искать "загадки славянской души", которые он так изящно разгадывал в "Свадьбе" и с такой веселой злостью - в "Такси-блюзе".
К тому же, с моей точки зрения, погрузиться в пучины он решил поздновато: живущий в Париже режиссер уже слишком далеко отошел от родных речений, и герои его изъясняются так, словно тексты писал иностранец. Или просто плох сценарий Дмитрия Соболева.
Картина кажется длинной. В ней никто никуда не движется, действия и развития характеров нет. Если, конечно, не считать действием отбивание поклонов и велеречивые старославянские тирады, изрекаемые персонажами. Юродивый Анатолий в колоритном воплощении Петра Мамонова на полном серьезе повторяет чудеса из "Праздника святого Иоргена": он прозревает пространство и время, безногие у него идут, бесы исторгаются из заблудших душ, господь через него передает прогноз пожаров и прочих напастей. Иногда кажется, что режиссер заигрывается, что он испытывает наше легковерие, нашу одержимость новым охмурежем, черной тучей наступающем на Россию. Что он даже слегка издевается. Кажется, что в этой представшей на экране стране разом погасло электричество, исчезло радио, телефон, все книги, кроме Священного Писания, все плоды цивилизации, с коими церковь вечно боролась как с дьявольским наваждением, выступая против любого прогресса. Осталась только молитва, и единая исступленная забота всех персонажей - о грешной душе, которую нужно от кого-то спасать. При этом самая душеспасительная роль поручена творцу "Звуков Му". Если это антимифологический памфлет - я не знаю свидетельства сильнее. После него очень хочется включить в стране свет и убедиться, что мы все еще живем в XXI веке.
Хорошо, что на том же фестивале в Венеции будут смотреть "Веселых ребят", "Волгу-Волгу", "Музыкальную историю", "Весну" - свидетельства иных эпох и других общественных настроений. Это тоже - мифы, но они "жить и любить помогают". И это тоже - Россия.