Проекты Кати Голицыной пользуются сейчас огромным успехом. Только в этом году это уже третья ее экспозиция в самых престижных музейных пространствах.
При жизни новомодную архитектуру начала ХХ века считали дикой прихотью нуворишей, зажравшихся буржуазных эстетов, нарушением всех правил и приличий гармонии. Сегодня - это предмет ностальгического наслаждения полуголодной интеллигенции, фрондирующей и сталинскому "большому стилю", и лужковскому "евроремонтному новоделу".
Всего на выставке представлено около полусотни работ. Это может быть какой-то архитектурный фрагмент или часть интерьера, литая решетка, изображение цветов, фасад дома. Знаменитый фотограф Виктор Ахломов, знакомый с художницей с ее детства, открыл секрет ее фотохудожественного ремесла. Сначала делается фотография, потом по небольшому отпечатку художница проходит кисточкой и карандашом, а уже затем репродуцирует картинку на большом негативе, с которого и печатается работа.
В результате получается законченная картина на пересечении графики и фотографии, тем более стильная, что и предметом изображения ее является уникальное художественное произведение. Такой - стиль в квадрате.
| прямая речь |
Художница Катя Голицына ответила на вопросы корреспондента "РГ".
Российская газета | Почему вы используете такую сложную и своеобразную технику в своих работах?
Катя Голицына | Менее всего я хочу, чтобы это воспринималось в качестве приема ради самого приема. Просто никак иначе я не могу передать то, что должна передать. Поэтому же и пользуюсь черно-белой печатью, что мне интересно разбирать все оттенки этих полутонов.
РГ | На кого вы ориентировались в своих работах?
Голицына | Есть любимые мастера, как, например, моя фотографическая икона последних тринадцати лет - Себастио Сальгадо, чья замечательная выставка была в Москве год назад. Есть замечательный альбом "Русский модерн" с фотографиями Игоря Пальмина. С модерном много работает мой друг и учитель, художник Владимир Брайнин. В данном случае, думая о модерне, я вдохновлялась Врубелем, бегала в Третьяковку. Искала адреса, крутилась вокруг десятка, быть может, домов Москвы.
РГ | Как вы думаете, ваша выставка поможет сохранению исчезающей старой Москвы?
Голицына | У модерна больше надежд на выживание по сравнению с плачевной судьбой многих московских особнячков XIX века. По поводу особой помощи моих работ для их сохранения я не обольщаюсь. Разве что эти работы помогут сохранить память об исчезающих уголках Москвы. О чем говорить, если, например, на доме Веневитинова в Кривоколенном переулке висят три мемориальных доски, - Пушкин читал здесь впервые "Бориса Годунова", государство охраняет и прочее, - но достаточно войти во двор, чтобы увидеть, что никакого дома, на самом деле, нет, он брошен, и внутри обитают бомжи.