Поделиться
Пять лет назад был принят новый Уголовно-процессуальный кодекс РФ. Этот важнейший документ положил начало самому сложному этапу судебной реформы, связанному с пересмотром всей идеологии уголовного процесса, принципиальным изменением роли и статуса суда и судьи в уголовном процессе.
В основу концепции нового закона легло непреложное правило: он должен стать гарантом прав и свобод граждан, предоставить им возможность в открытом судебном процессе на основе принципа состязательности отстаивать свою правоту, даже если оппонентом выступает государство в лице прокурора. Решающее слово в этом поединке остается за независимым и беспристрастным судом.
Как и предполагалось, процесс переоценки и осмысления новой правовой идеологии уголовного правосудия оказался болезненным. Причем не только для органов прокуратуры, следствия, дознания, но и для самого суда, и даже для адвокатского сообщества. И в этом смысле выбранная нами стратегия организации последующего (после принятия УПК) мониторинга его введения в действие и правоприменительной практики себя оправдала. Этот факт был подтвержден и президентом Владимиром Путиным. Выступая в январе прошлого года на расширенном заседании коллегии Генеральной прокуратуры и поставив перед прокурорами задачу заявлять собственную позицию по всем законопроектам, связанным с противодействием преступности, обеспечением национальной безопасности и защитой интересов граждан, президент сослался на мониторинг применения принятого УПК как на наглядный положительный пример организации совместной работы нескольких ведомств. В результате мониторинга своевременно были подготовлены и приняты три федеральных закона, устраняющих пробелы, внутренние противоречия и двойные толкования отдельных положений УПК РФ.
Пятилетний срок позволяет сделать некоторые выводы, извлечь уроки из драматичного прошлого, связанного с принятием и введением в действие нового уголовно-процессуального законодательства.
Мантия - признак полномочий
УПК РФ разделил процессуальные функции защиты, обвинения и разрешения уголовного дела (статья 15), освободив суд от несвойственных ему обвинительных полномочий. Суд больше не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. УПК существенно расширил полномочия суда в ходе досудебного производства, обеспечив тем самым судебный контроль и прозрачность предварительного расследования.
Только суд вправе принимать решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста, а также о продлении срока содержания под стражей. Только он решает вопрос о помещении подозреваемого или обвиняемого, не находящегося под стражей, в медицинский или психиатрический стационар для производства соответственно судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы. Лишь суд вправе решить вопрос о производстве осмотра жилища, если у проживающих в нем лиц нет на это согласия. Только по решению суда производится обыск, выемка предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кредитных организациях. Лишь суд может наложить арест на корреспонденцию и разрешить ее выемку в учреждениях связи, арестовать имущество, включая денежные средства физических и юридических лиц, находящиеся на счетах и во вкладах или на хранении в банках и иных кредитных организациях. Право суда - временно отстранить обвиняемого от должности в соответствии со ст. 114 УПК РФ, осуществить контроль и запись телефонных и иных переговоров.
Для реализации судами новых процессуальных полномочий в ходе досудебного производства необходимо было увеличить штатную численность судей, снизить нагрузку на них. За 5 лет численность судей с 16 742 человек возросла до 29 тысяч. Прежде всего это было достигнуто за счет введения института мировых судей, которые взяли на себя рассмотрение львиной доли дел, особенно гражданских и дел об административных правонарушениях, прежде решавшихся в районных судах. Увеличение штатной численности судей, снижение нагрузки на них привело к тому, что суды в целом стали более доступными для граждан. По данным Судебного департамента при Верховном суде РФ, только в 2005 году федеральными судами общей юрисдикции и мировыми судьями рассмотрено уголовных дел на 10 процентов больше, гражданских - на 15,6 процента и дел об административных правонарушениях на 12,8 процента больше, чем в 2004 году.
72 часа без права на свободу
Новый кодекс по сравнению с прежним УПК РСФСР усиливает гарантии прав личности на свободу и личную неприкосновенность. Санкции на заключение под стражу и домашний арест дает теперь не прокурор, а представитель судебной власти. Причем не единолично, а в судебном заседании, в соответствии с установленной законом процедурой.
Какой жесточайшей критике в свое время подверглись эти положения УПК! Высказывались опасения, что суды повсеместно будут отказывать в согласии на заключение под стражу подозреваемых и обвиняемых. Практика развеяла эти страхи. Доля вынесенных решений о применении такой меры составляет ежегодно в среднем 91 процент. Не подтвердились опасения и тех оппонентов УПК, которые жестко критиковали его за право, данное суду отложить принятие решения о согласии на заключение под стражу на срок до 72 часов. Критики полагали, что суды пойдут на поводу у органов прокуратуры и в тех случаях, когда имеющихся материалов будет недостаточно, начнут откладывать принятие решения, необоснованно ограничивая тем самым право человека на свободу. По данным Судебного департамента, в 2005 году доля ходатайств, рассмотрение которых откладывалось на срок до 72 часов, составила лишь 3,3 процента от общего числа рассмотренных ходатайств. Для сравнения - в 2004 году таких ходатайств было 4 процента, а сразу после введения УПК - 5 процентов.
Впервые в новом кодексе был закреплен и принцип, которому не находилось места в советском уголовно-процессуальном законодательстве, но без которого нельзя всерьез рассчитывать на справедливое и гуманное правосудие. Этот основополагающий правовой принцип - презумпция невиновности. В соответствии с этим принципом подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя такого доказывания лежит на стороне обвинения. Одним из показателей постепенного преодоления судами обвинительного уклона является статистика соотношения обвинительных и оправдательных приговоров. Если на начало 2001 года число оправдательных приговоров составляло примерно 0,4 процента, то на начало 2006 года оно составило 1,1 процента, то есть выросло почти в 3 раза.
Лед тронулся, господа присяжные
Введение суда с участием присяжных заседателей вызвало в свое время даже не просто ожесточенные споры, а настоящую битву. Оппоненты суда присяжных пугали тем, что резко возрастет спрос на эту форму судопроизводства среди обвиняемых, что такие суды пристрастны и необъективны, они будут "подыгрывать" подсудимым. Практика опрокинула такие представления. Устойчивая тенденция увеличения числа дел, рассматриваемых судами с участием присяжных заседателей, действительно наблюдается. Но никакого обвального роста этой категории дел не произошло. В 2005 году судами с участием присяжных заседателей было рассмотрено 600 дел в отношении 1155 лиц, что составляет лишь пять сотых процента от общего числа уголовных дел, рассмотренных судами общей юрисдикции и мировыми судьями. При этом были оправданы 200 человек, что составляет 17,3 процента от общего числа приговоров, вынесенных судами с участием присяжных заседателей.
Новый УПК впервые ввел и особую форму уголовного судопроизводства, направленную на устранение судебной волокиты, обеспечение быстрого и оперативного рассмотрения уголовного дела, восстановление нарушенных прав граждан. Этот порядок, предусмотренный главой 40 УПК РФ, получил наименование особого порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением.
Критика этого положения закона велась с двух сторон. Одни оппоненты заговорили о "чуждом российской действительности аналоге американской сделки о признании" и предрекали, что у нас этот институт не получит распространения. Другие считали, что такой порядок создаст почву для злоупотреблений со стороны следствия и прокуратуры, а это приведет к массовому нарушению прав обвиняемых. Жизнь показала, что все обстоит иначе. Начиная с 2002 года устойчиво растет число уголовных дел, рассматриваемых судами в порядке особого производства, то есть тех, где обвиняемый согласен с предъявленным ему обвинением. В 2005 году этот порядок производства применялся районными судами уже по 168,1 тысячи уголовных дел, или в 30 процентах случаев от общего числа рассмотренных дел с вынесением приговора. Более 17 процентов уголовных дел, рассматриваемых мировыми судьями, по итогам работы за 2005 год, также составили дела, рассмотренные ими в особом порядке. Для сравнения, в 2004 году процент таких дел составлял 11,2 процента. При этом значительную часть рассмотренных в таком порядке уголовных дел составляли дела о краже (ст. 158 УК РФ), об экологических преступлениях, об умышленном причинении тяжкого либо средней тяжести вреда здоровью.
Предъявите ваши аргументы
УПК РФ впервые ввел реальный, а не мнимый принцип состязательности сторон, согласно которому стороны равны в своих процессуальных правах. Обвинение, прежде всего прокурор, отвечает за качество обвинения, достоверность обвинительных доказательств, а сторона защиты не обязана доказывать невиновность обвиняемого. То есть применительно к судебному разбирательству можно говорить, что стороны процессуально равны. Что же касается предварительного расследования, то на этом этапе уголовного судопроизводства перевес остается на стороне обвинения. Правда, оппоненты пытаются ввести в заблуждение общественное мнение, утверждая, что новый УПК якобы наделяет обвиняемого большими процессуальными правами, нежели потерпевшего. При этом они умалчивают о том, что потерпевший в нынешнем процессе является участником со стороны обвинения и находится в одной лодке с дознавателем, следователем, прокурором. Объем процессуальных полномочий стороны обвинения в ходе следствия пока несопоставим с объемом таких же полномочий стороны защиты. В рамках действующего УПК РФ вопрос должен ставиться не об уравнивании прав потерпевшего и обвиняемого, а об изменении отношения дознавателя, следователя, прокурора к потерпевшему как к участнику, преследующему общий с ними процессуальный интерес - обвинения и наказания виновного.
Конечно, было бы ошибочно утверждать, что все задачи решены и можно поставить точку в реформе уголовного правосудия. Прошедшее пятилетие нередко показывает обратное, убеждая в том, что еще предстоит сделать больше, нежели сделано. Очевидно, что если даже процесс принятия нового Уголовно-процессуального кодекса растянулся на целое десятилетие, то не менее длительным будет и путь его врастания в нашу жизнь. Переосмысление правовых ценностей, изменение отношения к суду и другим участникам уголовного процесса - это путь, по которому предстоит пройти российскому обществу. Однако главное состоялось. Россия движется к построению справедливой системы уголовного правосудия, опирающейся на доверие гражданского общества, а не на страх беззакония и произвола.
Подготовила Наталья Козлова