В Москву приехал знаменитый скрипач Вадим Репин

Российская газета: Ваш дом теперь в Риме?

Вадим Репин: Новосибирск - мое родовое гнездо и всегда, конечно, будет моим домом, хотя я бываю там не чаще чем раз в два года. Москва стала для меня тоже родным городом, потому что здесь теперь живет моя мама. Ну а то, что обычно принято называть "местом жительства", - это Женева. В Италии живет моя жена - наполовину француженка и наполовину испанка, и восемь месяцев назад у нас родился сын Лев.

РГ: Сколько лет вы уже живете на Западе?

Репин: С 1990 года. В тот год моего первого педагога Захара Брона пригласили в Европу преподавать, и я поехал вместе с ним. Но гражданства я не менял.

РГ: Все-таки вы редко выступаете в России. Как вы выстраиваете свои гастрольные планы?

Репин: Я вообще стараюсь, чтобы не было более ста концертов в году. И то больше пяти дней подряд дома не бываю. Но раз в году я выключаюсь на месяц полностью, иначе даже думать приходится только в самолетах.

РГ: Какой репертуар для вас приоритетный?

Репин: Тот, который я играю в этот вечер. Я ценю все музыкальное наследие, но особенно все же романтический период. Брамс, Брух, Элгар - я играю все великие концерты. И один из 3-4 величайших скрипичных концертов - Концерт Шостаковича. В нем все идеально, от начала до конца, нет изъянов.

РГ: Когда-то вы стояли на одной сцене с Максимом Венгеровым, с Женей Кисиным. Ваши контакты сохраняются?

Репин: С Максимом мы все время общаемся, с Женей - реже, но изредка даже играем вместе. Часто выступаю с Наташей Прищепиной, которая сегодня играет в квартете в Германии. С Колей Луганским у нас сложился давний союз, с Мартой Аргерих, с Борисом Березовским, с Сашей Мельниковым.

РГ: А великих скрипачей недавнего прошлого - Менухина, Стерна - вам довелось знать?

Репин: Разумеется. С Менухиным в течение нескольких лет, вплоть до его ухода из жизни, мы поддерживали тесные отношения, выступали вместе. Помню, исполняли Бетховена, Брамса: сэр Иегуди дирижировал, а я играл. Он был невероятно человечным по отношению ко всему - к музыке, к публике, к оркестру конечно же.

РГ: Сегодня многие критикуют состояние оркестров, их звучание, которое стало стандартным почти у всех коллективов. Это связывают с тем, что поколения, которые веками играли в одном и том же оркестре - скажем, в Венском, и создавали его неповторимый стиль, теперь играют в разных оркестрах.

Репин: Поколения в оркестрах существуют и сегодня. Проблема в другом - что сейчас почти не репетируют: один, максимум два раза. Даже в Лондоне. Но все же и Венская филармония, и Берлинский филармонический остаются великими оркестрами.

РГ: Но это Европа, а как в Америке?

Репин: Оркестры действительно разные. В Америке - это блеск, яркость, а в Европе - теплота звучания. Потому что здесь существуют многовековые традиции камерного музицирования: когда все слушают - и слышат друг друга.

РГ: С кем из дирижеров вам удобнее всего работать?

Репин: С каждым интересно общаться, с каждым происходит какой-то диалог. Раздражают те, кто просто аккомпанирует. Тут я - противник и готов спорить даже во время исполнения произведения. Спорить уже своим творчеством.

РГ: Сейчас вы выступали с Юрием Башметом. Его жест вам понятен?

Репин: Юра работает, даже чересчур вдаваясь в детали, но, с другой стороны, из них-то ведь и складывается важное. А что касается жеста, то он для всех одинаков. Дело не в физиологии. Главное - сплочение коллектива. И еще - глаза. Мы общаемся с Юрой глазами. И так уже много лет. И понимаем друг друга. Потому что много вместе пережили. Много музыкального.

РГ: В ближайших планах есть еще выступление в Москве?

Репин: Есть разговоры насчет Пасхального фестиваля и еще, вероятно, в ноябре. Надеюсь сыграть здесь Четвертый концерт Шнитке, который готовлю сейчас и буду играть в Европе и в Америке.

Фото: ИТАР-ТАСС