Поделиться
Три килограмма трагедий для генерала
Парадокс: начавшаяся с 15 января либерализация миграционного законодательства касается только гастарбайтеров. А новожителям, выпавшим из правового поля, никакое облегчение не светит. Более того, их положение теперь еще более ухудшилось (как именно - речь впереди). За что ж им такая немилость? Забыли о них, что ли? Да как же забыть, если их драма так очевидна на фоне широко рекламируемой госпрограммы добровольного переселения? Уму непостижимо: одних соотечественников зовем, обещаем финансовую поддержку и скоростное, чуть ли не за два месяца получение гражданства, а других, самостоятельно приехавших и без всякой помощи государства обустроившихся, почему-то годами унижаем...
На первом заседании недавно созданного при Федеральной миграционной службе Общественного совета опять был поднят вопрос об иммиграционной амнистии. Теперь уже не обо всех нелегалах, как раньше, идет речь (по оценкам ФМС, их за последние годы скопилось уже около десяти миллионов - в основном, конечно, это временные трудовые мигранты из стран СНГ), а главная тревога сегодня о той сравнительно небольшой части "застрявших" соотечественников, которые приехали к нам на ПМЖ и превратились здесь в бесправных изгоев. И в подавляющем большинстве это классические репатрианты - русские люди.
С письмами таких "нелегалов" я обошла много кабинетов в ФМС - пыталась получить скорую помощь. И почти все, к кому я обращалась, сочувствовали, но в бессилии разводили руками. Да я и сама давным-давно знаю, что тут необходимо решение на высоком законодательном уровне.
Так и пришла я на заседание общественного совета с тяжелой сумкой отчаянных писем и, когда зашла речь об амнистии, поставила эту сумку на стол перед директором ФМС Ромодановским: "Вот, Константин Олегович, здесь, наверное, килограмма три трагедий. Что с этими письмами делать?" Генерал Ромодановский - человек отзывчивый, он заявил сгоряча, что готов лично с этими жалобами разбираться и, если виноваты сотрудники службы, он сразу же в тот город позвонит и прикажет...
Спасибо, Константин Олегович, но при вашей-то огромной занятости, да еще сегодня, когда идет в стране миграционная революция... К тому же это всего лишь капли в слезном море. Разве что попробовать с помощью "РГ" создать прецеденты, чтобы таким образом помочь многим. И читателям, думаю, было бы интересно проследить, как директор ФМС "разруливает" (это любимое словечко Ромодановского) сюжеты, которые сегодня кажутся тупиковыми.
Итак, выбираю лишь три типичные истории из откликов, пришедших на статьи о Журавлевых. В прошлом году "РГ" провела целую акцию, добиваясь возвращения в Россию "нелегалки" Людмилы Журавлевой, которую депортировали в Туркменистан, разлучив с маленьким ребенком и мужем. Журавлева вернулась, а отклики идут до сих пор.
"Нелегалка" четырнадцатилетней давности
С Натальей Шваловой я познакомилась прошлой осенью в аэропорту Домодедово, когда мы вместе встречали Людмилу Журавлеву. Оказалось, Людмила и Наталья - дважды землячки. И та и другая - из Туркменистана. И - так случилось - обе переселились в одно и то же место - Сергиев Посад Московской области.
Правда, Наталья сначала (еще в 1993 г.) приехала из Ашхабада в Санкт-Петербург, окончила там библиотечный техникум. А потом переселилась в Сергиев Посад, где к тому времени жили у родственников ее мать и сестра. Они успели получить российское гражданство еще в Туркменистане и им дали статус вынужденного переселенца.
А у Натальи не было ни того, ни другого, и сергиевопосадские паспортисты не желали ее легализовать. Раз нет, мол, у вас своего жилья, не может быть и постоянной прописки, о каком тогда российском гражданстве вы просите. Отказывались регистрировать ее даже тогда, когда мать Натальи, учительница по профессии, отработав несколько лет дворником, получила комнату в коммуналке. И приходилось Наталье каждые три месяца ездить по деревням то соседней Владимирской, то Ярославской области: покупала временную регистрацию у чужих старушек.
Однако за постоянной регистрацией, той самой злополучной пропиской (она, хоть и постоянная, теперь называется почему-то "разрешением на временное проживание", сокращенно - РВП) Швалова регулярно обращалась, конечно, там, где жила, - в паспортный стол Сергиева Посада. "Но все бесполезно, меня отфутболивали, ничего толком не объясняя".
Наконец, в 2005-м документы у нее приняли. Радовалась: это уже реальный шаг к российскому гражданству. Год терпеливо ждала, а когда пришла спросить, заместитель начальника ПВУ Д.Е. Карпов как ни в чем не бывало сообщил Наталье, что ее советский паспорт... потерян. Никакого другого документа у нее не было и по сей день нет.
Я, конечно, позвонила в Сергиев Посад. Карпов заявил, что паспорта Натальи он в глаза не видел. И стал отчитывать меня за "клеветнические" статьи про Журавлевых. Это ж он, Дмитрий Евгеньевич, и его начальница Морозова инициировали то скандальное дело о депортации, сломавшее жизнь молодой семье. Я предложила, разумеется, подать на меня в суд. Но стало, честно сказать, очень грустно. Если этот зам на меня так кричит, как же он с переселенцами обращается?
Вот видите, уважаемый генерал Ромодановский, - никакого раскаяния. Правда, после звонка ваших сотрудников из ФМС Карпов признался, что паспорт Шваловой был-таки потерян. И пообещал найти выход. До сих пор ищет. Еще полгода прошло. А всего, значит, уже 14 лет вернувшаяся на свою историческую родину Наталья не может получить ни регистрации, ни гражданства. "А когда стоишь, - говорит, - часами в очереди в этом паспортном столе, то и дело мимо тебя без всякой очереди "уважаемые люди" проходят и вот им никто не грубит, как родных принимают. Обидно, конечно".
На днях она позвонила, что уволилась с работы: не хочет подводить свою заведующую. Сейчас ведь идет зачистка рынков, а она работала продавщицей в продуктовой палатке. Правда, торговала консервами и макаронами только российского производства, но все равно же могут придраться - беспаспортная иностранка...
Месть чиновника
Мария Королева с мужем Виктором и дочкой Ксенией переехала в Краснодарский край из Молдовы 10 лет назад. В станице Старощербиновской им достался дом по наследству. В феврале 2003-го, получив после долгих мытарств свидетельство о праве собственности, начали они собирать справки для прописки. Казалось бы, теперь им должна быть зеленая улица. Вот лежит передо мной копия документа на бланке краевой комиссии миграционного контроля: "... комиссия не возражает против временного проживания в Российской Федерации ... на жилой площади в собственном домовладении ...".
Но "не возражать" еще не означает, оказывается, разрешить. Паспортно-визовая служба Щербиновского района отказала семье в регистрации, ссылаясь на то, что изменилось, мол, законодательство и еще нет инструкций, как его выполнять.
"С тех пор мы никто и ничто, - пишет Мария. - Пока собирали одни справки, кончался срок других. Перечень документов и справок поражает. Это какой же образ жизни нужно вести, чтобы заработать такие болячки, как СПИД, сифилис, лепра, и еще стать наркоманом. Мало того, что натерпишься стыда, таская ребенка по диспансерам, так за эту макулатуру нужно еще заплатить немалые деньги. А как их заработать, если ты - нелегал и работать не имеешь права?"
У мужа Марии, профессионального телеоператора, за время этих бесполезных хождений закончился срок действия молдавского паспорта. У школьницы-дочери и не могло быть никакого паспорта. А от них стали требовать миграционные карты, хотя семья переселилась в Россию за пять лет до того, как эти карты были введены. Но все равно: "Выедьте и снова въедьте". Но как выехать, если мужа и дочь пограничники без документов просто не выпустят? Мария, имеющая действующий молдавский паспорт, катала одна то в Молдову, то на Украину, добывала эти квиточки. "Мы прекрасно понимаем, что надо соблюдать закон, каким бы он ни был. Но если за изменением законов невозможно угнаться, как быть нам, попавшим в западню?".
В отчаянии они написали в Москву в Комиссию по гражданству. Жалоба, как водится, вернулась в ГУВД края, и с тех пор над семьей нависла угроза депортации. Месть чиновников, на которых какие-то мигранты посмели жаловаться, бывает долгой и многообразной. Дочку Марии, десять лет проучившуюся в одной школе, вдруг отказались допускать к выпускным экзаменам. "А она так мечтала о выпускном бале..." Вдруг выяснилось, что ей не могут без паспорта выдать аттестат, а только справку. "Дочь в шоке, за что ее так унизили? Я с ужасом думаю, что нас может постигнуть та же участь, что и Журавлевых...".
Уважаемый Константин Олегович! Дамоклов меч депортации может опуститься над Королевыми в любой день. Вот же повадился ходить к ним участковый и в начале февраля заставил подписать протокол о том, что они находятся на территории Российской Федерации незаконно. И потребовал в течение месяца уплатить штраф. Мария спросила: сколько? А он говорит: вы что, телевизор не смотрите? Мол, от двух до пяти тысяч с человека. Но где на самом деле взять такие деньги им, не имеющим права на работу? Если не вмешаться оперативно, ретивые "борцы" с нелегальной миграцией и в самом деле могут приписать семье повторное нарушение паспортного режима, отдадут под суд и в самом деле депортируют. Мария звонила на днях - рассказывает,
что в их маленькой станице нет гастарбайтеров, так милиция, чтобы выполнить план по борьбе с нелегалами, взялась за "пээмжэшников". Даже врачей "скорой" обязали докладывать адреса незарегистрированных переселенцев, которые обращаются за помощью...
Иностранцы по штампу
Письмо телятницы-"нелегалки" Людмилы Слесаревой переслала мне депутат Законодательного собрания Калужской области Татьяна Котляр. Она, беспокойный депутат, пытается помогать Людмиле и двоим ее сыновьям уже не первый год, но отовсюду приходят формальные ответы.
Людмила Слесарева, зоотехник по образованию, имела несчастье в период развала Союза 10 лет прожить на родине мужа в Украине. В 1997-м вернулась в деревню Волконск того самого Козельского района, где родилась и выросла. Позвала ее больная бабушка, нуждавшаяся в уходе. Вскоре бабушка умерла и отказала внучке дом. Людмила в отличие от Марии не сумела до сих пор оформить наследство. Но дальнейшие ее злоключения развиваются по тем же, до боли знакомым нотам:
"... Чтобы оформить разрешение на временное проживание, я собрала уйму справок на себя и двоих детей. Это стоило пять тысяч рублей, а зарплата моя - полторы тысячи. Однако все наши справки пропали, просто устарели. Я никак не могла сдать их в ПВО, хотя ездила в Козельск много раз. Там прием документов один день в неделю, во вторник, до 13 часов. А мне из деревни добираться 30 километров. То очередь передо мной кончалась, то сумма моего заработка не подходила - слишком маленькая, то паспортистка уезжала в Калугу. И вот какая беда: если раньше у меня все-таки соглашались принять документы по старому советскому паспорту, то теперь требуют оформлять новый украинский. Никак не могу уразуметь, зачем это нужно. Ведь я никогда не отказывалась от российского гражданства. А украинский штампик мне поставили в паспорт, не спрашивая моего согласия. Этот штампик никогда ничего для меня не значил".
Вот тут и лежит та "пропасть взаимонепонимания", как выражается Людмила, между такими бедолагами, как она, и чиновниками, решающими их судьбы. Ну не чувствует себя Слесарева, хоть убей, иностранкой в родной деревне, и вся эта бумажная канитель для нее - пустая формальность. А чиновники смотрят на ситуацию сквозь призму своих инструкций, им на всякие там чувства плевать. Разве чиновника за гуманизм начальство похвалит? Наоборот, могут наказать, снять погоны. И потому штампик в паспорте или квиточек миграционной карты для чиновника важнее всех человеческих чувств. Таков наш закон: он настраивает исполнителей не человека защищать, а заботиться о том, как понадежней (побумажней!) защитить самих себя.
Депутат Котляр написала для Слесаревой заявление в суд. Бывают случаи, когда судебное решение о признании факта постоянного проживания открывает переселенцу прямую дорогу к гражданству, заменяя собой иезуитски мучительную процедуру выхаживания-вымаливания РВП. Козельский районный суд потребовал от Людмилы принести бумажку от паспортистов о том, что она к ним не раз обращалась и все без толку. Но кто ж даст бумажку против самого себя? В общем, и с судом ничего путного не вышло.
Она бы поставила на этом бесполезном деле крест и жила бы себе нелегалкой, но теперь уже с ее старшим сыном (он оканчивает радиотехнический техникум) происходит та же беда ,что и с дочерью Марии. Ему, не имеющему паспорта, не хотят выдавать диплом. И срочно переводят на платное обучение: иностранец.
Это опять, значит, надо ехать в город, просить чужих людей, унижаться... А ей ведь так трудно вырваться. Каждое утро и каждый вечер нужно дать пойло из ведра каждому из семидесяти двух ее телят. И чтоб их накормить, приходится толкать вручную каток сена в 300 килограммов весом. Иностранка...
"Но разве я виновата, что, пока я была на Украине, развалился Советский Союз?".
Что ответим ей, Константин Олегович?
Напоследок хочу вспомнить пикантную деталь: Калужская область, где происходит эта издевательская история, - один из двенадцати пилотных регионов, включенных (из-за нехватки рабочих рук) в госпрограмму содействия добровольному переселению соотечественников...
Девять месяцев надежды одного года
Так вот спрашивается: зачем и кому это нужно, кому выгодно обезлюживать Россию, бесконечно проворачивая через бюрократическую мясорубку судьбы наших желанных соотечественников? Я задавала этот давно терзающий меня вопрос многим экспертам и ответственным чиновникам. Ни от кого не получила внятного ответа.
И совсем уж необъяснимая, какая-то бессмысленная жестокость была допущена недавно в отношении этих "нелегалов"- новожителей. В соответствии с последними поправками в закон о правовом положении иностранных граждан от 6 января с.г. была вновь введена квота на получение РВП для безвизовиков. Как показывают все три наших истории, процедура получения этого так называемого РВП - разрешения на временное проживание становится
буквально ловушкой на первых же шагах наших соотечественников к гражданству. И вот же какой получается абсурд: теперь для трудовых мигрантов установлена безбрежная квота - 6 миллионов, а для приезжающих на ПМЖ совсем мизер- всего лишь 50 тысяч. Это на всю Россию! В два раза меньше, чем в прошлом году.
Между тем 2007-й, от которого осталось лишь девять месяцев, - как известно, последний год, когда еще будет действовать упрощенный порядок получения гражданства для наших соотечественников. Ну, насколько "прост" нынешний порядок - см. истории Натальи, Марии, Людмилы... И будет, значит, таким бедолагам еще хуже. А их, рискнувших к нам приехать и ставших "нелегалами" на родине, как уже говорилось, примерно около миллиона. И что ж, такую массу новожителей будем продолжать казнить?