Российская газета| Начиная с "Банд Нью-Йорка", вы постоянно снимаете Леонардо ДиКаприо: в биографическом фильме "Авиатор" и вот теперь в "Отступниках". Похоже, что он занимает в ваших картинах такое же прочное место, какое раньше занимал Роберт Де Ниро.
Мартин Скорсезе| Режиссер должен радоваться, когда находит актера, с которым хочет работать из фильма в фильм. Актер - это суть, смысл и жизнь фильма. Я считаю ДиКаприо выдающимся актером: он очень эмоционален, легко втягивается в работу, способен по-настоящему увлекаться. Несмотря на разницу в возрасте, мы хорошо понимаем друг друга. Ведь чтобы сделать хорошую картину, необходимо настоящее творческое содружество режиссера и актера - когда работаешь, понимая друг друга с полуслова. Именно таким актером для меня является Роберт Де Ниро, которого я впервые снимал в "Злых улицах". Между прочим, мое внимание на ДиКаприо обратил именно он - еще 15 лет назад, когда они снимались вместе в "Жизни этого парня". Надеюсь, что мы с Лео сделаем еще несколько фильмов вместе.
РГ| А как вам работалось с Джеком Николсоном?
Скорсезе| У нас на съемки "Отступников" было отведено 99 съемочных дней, и 25 из них - с Джеком. Но даже если бы он снимался всего лишь в трех сценах, его темперамента хватило бы на всю картину. Это очень сильный мастер. Такие, как он, приходят со своими идеями, они меняют сцены, эпизоды, во многом обогащают фильм. Он играл известного гангстера - и этот его персонаж оказывал огромное влияние на окружающих, и даже если его не было рядом, его присутствие ощущалось всеми. Примерно так было с Джеймсом Кэгни в "Белом накале" Рауля Уолша. Они делали вместе "Бурные двадцатые годы" (в нашем прокате - "Судьба солдата в Америке". - Ред.), Уолш снимал и другие гангстерские ленты, да и Кэгни играл бандитов и в картине "Враг общества", и в других, но когда они приступили в 1948 к съемкам "Белого накала", то решили сделать что-то принципиально новенькое. Вот и мы с Джеком Николсоном не новички в этом жанре, воплощали на экране образы всемирно известных мафиози и гангстеров, но тут хотели немного отойти от привычного образа, сделать его более объемным, разноликим.
РГ| Мэтт Дэймон как-то сказал, что у вас на съемочной площадке тихо, как в церкви. Когда-то вы учились в семинарии и даже хотели связать с церковью свою судьбу. Для вас процесс создания фильма - это что-то столь же духовное, возвышенное?
Скорсезе| Не в этом дело. Просто на площадке обычно такой грохот: кто там только не кричит и не стучит, - а мне очень важно, чтобы у актеров была возможность сосредоточиться, поэтому я прошу у всех полнейшей тишины.
РГ| Приход вашего поколения обозначил новые пути для кинематографа. Что вы можете сказать о том времени, когда вы начинали?
Я помню наставления отца о том, что такое хорошо, что такое плохо
Скорсезе| В конце 50-х и начале 60-х годов старая голливудская система быстро менялась, наступала техническая революция. Американское кино оказалось под сильным влиянием телевидения. Камера стала более легкой, подвижной, привычные сюжетные схемы перестали работать и разрушились. Появилось андерграундное кино Нью-Йорка. Джон Кассаветес, Ширли Кларк были под большим влиянием французской "новой волны", британских "рассерженных" и всяких других новейших течений. В кино буквально ворвалось новое, сильное поколение: Джек Николсон, Питер Фонда, Денис Хоппер, Боб Рафелсон, Питер Богданович, Фрэнсис Форд Коппола, Стивен Спилберг. Студии трансформировались, сам Голливуд перестал быть тем монолитным Голливудом, каким был раньше. Мы отступили от его строгих правил, и я счастлив, что принимал в этом процессе участие.
РГ| "Отступников" вы сняли по мотивам гонконгской "Двойной рокировки". Собирались снимать с Робертом Де Ниро римейк "Шулера" - фильма 1961 года, где играл Пол Ньюмен. Как вы вообще относитесь к ремейкам?
Скорсезе| Нормально. Я же делал, например, "Мыс страха". Конечно, всегда неизбежны сравнения с первоисточником. С Де Ниро - это будет такой ностальгический фильм: мы хотим вернуться к нашему общему прошлому в кинематографе.
РГ| Вы прекрасно знаете историю кино и поэтому иногда используете в своих фильмах почти цитаты. Скажем, в "Отступниках" есть явные отсылки к "Третьему человеку"...
Скорсезе| Конечно, и в сцене с гитарой, и мало ли еще в чем. Если посмотрите внимательней, то увидите, что там есть цитаты из "Психо" и другой классики. Каждый фильм отсылает ко многим своим предшественникам - иногда это происходит сознательно, иногда подсознательно. Но какой-то дополнительный смысл, надеюсь, всегда несет.
РГ| Вы в своих фильмах часто возвращаетесь к одним и тем же темам, местам, мотивам...
Скорсезе| ... и надеюсь, что при этом не повторяюсь. Какие-то темы, какая-то среда мне особенно близки, и я к ним действительно возвращаюсь, но, конечно, под иным углом зрения. Это, как правило, места, похожие на те, где я рос, с атмосферой небольшого американо-сицилийского сообщества. Тех улиц уже давно нет в помине, и сейчас на месте, где я родился, пролегла шикарная Элизабет-стрит. Я помню наставления отца о том, что такое хорошо, что такое плохо. Это был некий микрокосм внутри Америки. С одной стороны, обычные "голубые воротнички", которые хотели жить нормальной, достойной жизнью, с другой - немало криминальных лиц, и мой отец, человек необразованный, один из девяти детей в семье, старался как-то выживать в этом пестром обществе, не будучи одним из них, но вынужденный жить по их законам. А у одного из братьев моего отца было весьма много проблем с законом. Все это я пытался выразить уже в "Злых улицах". Я снимал эту картину о себе, соседях, моих друзьях, моем отце, его брате, которого отец пытался вытащить из долгов, спасая честь семьи. И до сих пор я все время возвращаюсь на эти свои "злые улицы".