Поделиться
Одна из главных, быть может, особенностей его мышления, восприятия мира - это совершенно реальное переживание вещей, которые для большинства людей являются все-таки абстракциями. Например, совесть. Не помню точно где, но Распутин писал, что совесть такой же орган чувства, как слух, зрение, обоняние, осязание. Человек может притупить его в себе или забыть о нем, но больная или недостаточная совесть все равно будет напоминать о себе. Так или иначе, вне зависимости от желания человека.
Вот откуда эта загадочная и далеко не всеми принятая "мучительность" прозы Распутина, которую не очень умные критики называли "экзистенциализмом". Распутин никакой не "экзистенциалист", просто его герои реально, материально мучаются совестью. Это один из главных уроков его прозы. Об этом его первая повесть, которую он считал началом своего самостоятельного пути, - "Деньги для Марии" (1967).
Другой урок - смерть. О ней мы тоже стараемся не думать. Для Распутина же это вещь обыкновенная, такая же, как рождение. И как рождение требует известной подготовки роженицы и ее окружающих, так и смерть - это процесс перехода в мир иной, к которому нужно быть приготовленным, собранным в дорогу, в том числе и с помощью близких. Повесть "Последний срок" (1970) о смерти, точнее, об умирании старухи Анны, это, странно сказать, почти наглядное пособие к тому, как нужно умирать. О чем думать, как прощаться с родными, да просто - что в это время делать.
Советская критика, причем именно хвалебная, размазала смысл его прозы в кашу какой-то абстрактной "духовности". А это очень строгий и точный писатель, предлагающий нам вполне конкретные уроки. Почему это не мешает ему быть художником высочайшей пробы - загадка. Как сплавились воедино педагогика и художественный полет - тайна.
Такая же тайна, как его писательское рождение. Каким образом обыкновенный иркутский журналист, воспевавший стройки коммунизма, вдруг написал рассказ "Василий и Василиса" (1967) - очевидный шедевр, лучшая в русской литературе иллюстрация к теме Прощеного воскресенья? Мне лично непонятно. Для меня это какое-то почти химическое чудо. Помните фокусы, которые показывали нам учителя химии? Произошло мгновенное соединение каких-то веществ, и в один миг родился классик. Впрочем, таких уроков в нашей литературе немало: "Бедные люди", "Хорь и Калиныч", "Севастопольские рассказы".
Распутина называли и называют "деревенщиком". Но это такая же глупость, как если бы Платонова назвали "пролетарским писателем". Хотя он считал своей родиной "рабочий класс". Какой же он "деревенщик", если его "Живи и помни" (1974) буквально перевернуло сознание миллионов городских людей? Это был такой урок любви и милосердия, который не забывается уже никогда. А если и забывается, то все равно остается в подсознании, в некой пожизненной памяти, которая сработает в критический, самый нужный момент.
Память - важнейший из уроков Распутина. Беспамятство - это тяжкий грех. У каждого из нас своя "Матера", с которой мы простились в свое время, но о которой обязаны помнить - чтобы душевно не окаменеть.
Наверное, Распутин сегодня несколько растерялся. Общество уже не слышит его, как раньше. Другое время, другие учителя. Но большинство из тех, кто осознанно жил в 70 - 80-е годы, навсегда сохранили уроки Распутина в своей душе. И кто знает, возможно, это была та капля противоядия, которая спасла наше общество в 90-е от отравления ненавистью, от гражданской войны.
Кто знает...