Как свидетельствует оказавшаяся в распоряжении "РГ" речь председателя СНК РСФСР Николая Булганина на I Всесоюзном съезде архитекторов в 1937 году, где обсуждался первый генеральный план развития Москвы, еще тогда велись острейшие споры вокруг того, какой же быть застройке столицы. Власть поправляла его авторов на самом высшем государственном уровне.
"Этот план назывался сталинским, - подчеркивал Булганин, - не только потому, что отражает сталинскую эпоху, но и потому, что тов. Сталин руководил составлением этого плана и принимал в его разработке самое близкое, самое непоcредственное участие".
Руководители государства были уверены: Москвы, которая будет построена по их указаниям, хватит не только внукам москвичей 30-х, но и правнукам.
В чем же тогдашние проектировщики и их кураторы просчитались, а в чем оказались правы? По просьбе "РГ" на сталинский план с высоты сегодняшнего дня взглянул директор НИиПИ Генплана Москвы Сергей Ткаченко.
Российская газета | Сергей Борисович, чем принципиально отличается первый генплан развития столицы от нынешнего, уже третьего по счету, принятого 60 лет спустя?
Сергей Ткаченко | Их даже сравнивать нельзя. Задачей сталинского генплана было построить столицу первого в мире государства победившего социализма. Другими словами - прообраз города будущего. Все в нем - система площадей, улиц, метро должно было самым лучшим, самым крупнейшим. Например, здание нынешней Госдумы планировалось сделать началом огромного проспекта, по сравнению с которым Елисейские поля показались бы сущей ерундой. В общем, другого такого заидеологизированного плана история еще не знала. А сейчас мы строим город, в котором людям просто должно быть комфортно жить.
РГ | Вам не жаль, что те планы не сбылись? Глядишь, и в заторах на дорогах не торчали бы?
Ткаченко | Я скажу: и слава богу, что громадье этих планов оказалось нереализованным. Избавляясь, как считалось в то время, от старья, рухляди, мы лишились, например, Замоскворечья.
РГ | Спор по поводу высоток в Москве, черта под которым была подведена на первом съезде архитекторов, то и дело вспыхивает и в наши дни. "Монументальность - это не значит гони в высоту 23, 14, 16 этажей", - завил тогда Булганин. Кто-то улыбнется сегодня этим словам, ибо в городе уже есть и 50, 60-этажные здания. А вот сторонники сохранения исторической Москвы, например, могут сказать: прислушались бы к этому предостережению, и не появилось бы зданий вроде дома, выросшего на Старом Арбате у ресторана "Прага", так изуродовавшего исторический облик в этой части Москвы. А вы что скажете?
Ткаченко | Могу лишь с ностальгией воскликнуть: старое доброе время! Как здорово было бы и Москве вслед за Берлином и Парижем ограничить свой рост в высоту! Увы! Возникает вопрос: а где тогда строить? Поэтому в наши дни пришлось пойти на компромисс. В историческом центре города строительство высоток теперь запрещено, на этот счет принят специальный 40-й закон города. Это главный вывод, сделанный из ошибок, допущенных в 90-е годы, к которым относится и упомянутый выше дом. Строятся же высотки по принятой правительством столицы программе "Новое кольцо Москвы" в выделенных для этого 60 зонах, удаленных от центра.
РГ | Ну а какой-то ограничитель высоты все же есть?
Ткаченко | Трудно сказать. Например, вместе с британским архитектором Норманом Фостером сейчас я проектирую башню "Россия" высотой более 100 метров. Еще выше строить просто бессмысленно.
РГ | Не могут не удивлять и задачи по объему строительства жилья, которые тогда ставились: 15 миллионов квадратных метров за 10 лет.
Ткаченко | Конечно, при том, что сейчас возводится более 5 миллионов квадратов в год. Это реальная необходимость, так как катастрофично быстрыми темпами происходит старение жилья. Поэтому властям приходится стараться обеспечивать баланс государственных общественных и частных интересов. За счет инвестиционного строительства и доли от него, которую получает город, у Москвы имеется возможность строить социальное жилье, бассейны, дороги. Не будет инвестиционного строительства - не будет в бюджете и средств на это.
РГ | Кстати, о дорогах. Булганин критиковал проектировщиков за то, что они "увлеклись" шириной улиц: проектировали их по 100-120 и даже 150 метров. Улиц же меньше 60 метров, а переулков меньше даже 40 метров вообще не признавали. "Мы поправили наших планировщиков", - с гордостью заметил глава СНК.
Ткаченко | Вот и расхлебываем сейчас эти поправки. Были бы улицы пошире - не было бы под ними такого изобилия подземных коммуникаций и можно было бы увести дорожное движение с наиболее забитых транспортом магистралей вглубь, на второй подземный уровень. Но дело даже не в ширине. Ведь мы и сейчас проектируем в основном самые обычные магистрали с движением по четыре полосы в обе стороны. Но для того чтобы на них не было пробок, нужны система дорог и система хороших развязок и эстакад. А их -то пока как раз в Москве и дефицит, который пытаемся сейчас ликвидировать.
РГ | И тем не менее Николай Булганин уверял, что Садового кольца шириной 60, а не 120 метров, как предлагали проектировщики, хватит не только их внукам, но и правнукам. Но не хватило же - это очевидно!
Ткаченко | Думаю, не стоит упрекать их в этой ошибке. В то время по Москве бегало 30 тысяч машин и город готовился увеличить их количество до 100 тысяч. Глядя на единичные автомобили на дорогах, трудно было представить нынешний поток в 3,5 миллиона авто. Социализм давно кончился. Поэтому нам уже следует исходить из новой реальности.
РГ | "Не эти запыленные газоны нужны для города, - критиковался тогда еще один пережиток прошлого. - Городу нужные крупные зеленые массивы".
Ткаченко | Современные московские проектировщики исходят из того, что городу нужно и то и другое. В ходе любой стройки ищем возможность сохранить имеющиеся газоны и посеять новые. Зеленые клинья крупных лесных массивов, которыми так гордилась Москва, называя их своими легкими, сейчас, к сожалению, обрублены со стороны Московской области. Поэтому изо всех сил стараемся сохранить то, что осталось.
РГ | А липки, исторически украшавшие Москву? Вашим предшественником было заявлено, что те, что растут вдоль тротуаров, так и быть, пусть остаются, но планировать сажать новые не надо, так как есть задачи поважнее...
Ткаченко | Я родился и вырос на Большой Ордынке. Возле моего дома с 1879 года огромные липы. К сожалению, они погибли из-за нашей экологии. Как погибли под газовой атакой и все деревья на Тверской. Теперь ее, как и центральные улицы многих столиц мира, украшает только зелень в кадках.
Из речи Н. Булганина на I Всесоюзном съезде советских архитекторов:
"У нас было немало ошибок по части ширины улиц. Ничего зазорного тут нет, если сказать: наши проектировщики увлекались шириной улиц...
В апреле этого года СНК СССР принял решение о застройке улицы им. Горького на участке от Дома СНК СССР до Советской площади.
Здесь уже товарищи говорили относительно непомерного увлечения высотностью и этажностью. В постановлении ЦК и Совнаркома записано, что строить дома шестиэтажные, а в отдельных местах, которые требуют наибольшей выразительности, и выше. А у нас что получилось? Начали проектировать все дома в 14-20 и 21 этаж и т.д. И это в таких местах, как Б. Грузинская или Глинищевский пер. (14 этажей). Неправильно. Монументальность - это не значит гони в высоту - 23, 14, 16 этажей".
Александр Кузьмин, главный архитектор Москвы:
"С появлением небоскребов любой район обретает лицо. Возьмем, к примеру, жилой комплекс "Триумф-палас". Как его ругали, но сядьте на речной пароходик и поплывите в сторону центра города по Москве-реке. Сразу поймете, что именно он теперь задает силуэт города от водных ворот.
Или взять панораму со стороны МКАД, где комплексы "Олимпии" или "Алых парусов" как бы очертили контуры Строгинской поймы, имевшей раньше однообразную 17-этажную застройку. Архитектура комплекса "Воробьевы горы" однозначно в большей степени соответствует Четвертому транспортному кольцу, которое скоро пройдет по Минской улице. Сразу другой масштаб. Другой отсчет. Едешь уже по магистрали, а не просто бывшей улице, которая упирается в Филевский парк.
Высотки дают ориентацию в городе. Поэтому так важна запоминаемость их силуэтов. Чтобы, глядя на одну, было ясно, что рядом Белорусская площадь, а по облику другой сразу узнавали Строгино или Щукино".
Опросы показывают, что 15 процентов респондентов выступают за высотное строительство и хотели бы жить в новых домах. 200 небоскребов, которые предстоит возвести к 2015 году в 60 зонах города, как раз составят не более 10 - 15 процентов от общего объема строительства жилья в городе. Вот для этих 15 процентов, утверждают московские власти, и строятся высотные жилые комплексы.