Поделиться
Обе ленты красивы. Даже когда изображают злобное, уродливое, распавшееся. Они ищут красоту внутреннюю - ту, что выплескивалась в песнях великой, но неказистой Пиаф, а также ту, что торжествовала в старых романтических мелодрамах, которым отдает дань режиссер "Ангела" Франсуа Озон.
"Ангелом" бывший французский маргинал закрепил свое новое реноме режиссера, ориентированного на коммерческий мейнстрим. Это кино "большого стиля", сознательно перепевающее сюжетные мелодии многих популярнейших лент середины века - почти на уровне цитат из "Унесенных ветром" или "Большого вальса". Разумеется, он не смог пройти и мимо своих фирменных мотивов, и в фильме есть отголоски лесбийской любви (писательницу и ее поклонницу явно связывает нечто большее, чем дружба), а в выборе на главную мужскую роль натурщика Майкла Фассбендера решающим фактором были не столько его актерские способности, сколько фактурность (кроме "Ангела", он снялся в "300 спартанцах", где актеры не нужны). Но в целом это традиционная мелодрама о женщине, у которой амбиции подавляют все остальные чувства. И восхождение такой дамы-вамп к высотам славы и роскоши, и ее крах к финалу неизбежны, предугадываемы и ожидаемы зрителями с той же садомазохистской страстью, на какой держался нерв, скажем, "Леди Гамильтон" с Вивьен Ли.
На энергии взлета и падения держится и драматизм "Жизни в розовом цвете": перед нами типичная история о том, как полунищая наркотическая девочка с парижских улиц становится великой Эдит Пиаф, а затем, любимая миллионами, но так и не утолив свою жажду любви простой и житейской, постепенно деградирует как личность, оставаясь, впрочем, великой певицей до конца.
Обе картины принадлежат к тому типу кино, из которого выросли "мыльные оперы": развернутый кинороман-мелодрама, над которым проливают слезы главным образом зрительницы, способные найти в них отзвуки своим неутоленным страстям. Но это вполне качественное кино, прежде всего по уровню режиссерской культуры и незаурядности актерского исполнения. Роль Пиаф блестяще и самоотверженно сыграла Марион Котийяр, которой нужно было убедительно изобразить и почти подростка и умирающую от рака сорокасемилетнюю диву (способность актрисы к тотальному перевоплощению оценят те, кто недавно видели ее в неожиданном для Ридли Скотта "тихом" фильме "Хороший год"). Не может не сразить и бешеная внутренняя энергия, клокочущая в героине "Ангела", - замечательная работа Ромолы Гараи, английской актрисы и певицы, в которой легко угадывается огневая венгерская кровь ее дальних предков.
Франсуа Озон обнаружил незаурядный дар стилизации - он словно рожден для кино 30-х, где даже любовные сцены изысканны до полной стерильности и полностью лишены того, что в западной критике зовут "химией" - очевидного зрителю сексуального тяготения героев к друг другу. Зато режиссер "Жизни в розовом цвете" Оливье Даан принципиально и резко отошел от стереотипа "биографической ленты", всегда поднимающей героя/героиню на котурны, - судя по всему, он решил показать, "из какого сора растут стихи" и как отталкивающие подчас особенности характера перемалываются в искусство высокое, исповедальное и страстное. Поэтому Париж лишен привычного блеска, парижанки представлены либо наркоманками, либо дешевыми и убогими проститутками, а сама Пиаф, всю жизнь страдавшая от болезней, предстает истеричной и скрюченной. Тем изумительней моменты ее перерождения: когда певица выходит под свет прожекторов, она становится сильной и прекрасной.
В этом фильме все построено на перебросках во времени: из бессильной старости в полную надежд юность, Пиаф, изуродованная недугом, превращается в Пиаф пылко влюбленную и потому прекрасную. Картину портит непомерная длина и плохо сколоченная драматургия - словно режиссер все психологические загадки этой сложно устроенной натуры предоставил решать музыке. И она делает свое дело: реальный голос Пиаф, и сегодня способный вогнать зрителей в гипнотический транс, переводит плоскую мелодраму в ранг высокой и многослойной трагедии.
Оливье Даан:
- Я менее всего хотел делать биографическую картину. Но прочитал о Пиаф все, что мог найти, - даже то, что никогда не публиковалось. Я отдавал себе отчет в том, что миллионы ее поклонников на самом деле знают о ней крайне мало. И поверьте, набранного мной совершенно нового материала хватило бы на три фильма. Мне хотелось снять то, что я называю интимным портретом художника. Пиаф - идеальный пример артиста, который неспособен разделить свое искусство и свою жизнь, это для нее одно целое. В Марион Котийяр я нашел редкое для актрисы качество, которое было для такой роли совершенно необходимо, - она, хоть и много красивее, чем Эдит Пиаф, но точно так же несет в себе зерно трагизма. И я не ошибся, войдя в роль Пиаф, Марион словно исчезла: она не играла свою героиню, а стала ею.
Франсуа Озон:
- Роман Элизабет Тэйлор я прочитал на одном дыхании и сразу понял, что здесь есть великолепный материал для эпической картины в традициях мелодрам 30-40-х годов, прослеживающих взлет и падение блестящей героини. Образ Эйнджел глубоко тронул и захватил меня. И я сразу попросил моих продюсеров купить права на экранизацию. Понимал я и то, что это чисто английская история, которая все потеряет, если перенести действие во Францию. Прототипом нашей героини была современница Оскара Уайльда и любимая писательница королевы Виктории романистка Мария Корелли. Это был первый пример писательницы, которая стала культовой, ее публика обожала.
Но по пути на экран подход к героине менялся. В книге много гротескных красок. Сразу вспомнилась Скарлетт О Хара из "Унесенных ветром" - тоже ведь персонаж, которого вы и любите и ненавидите одновременно. Поэтому в нашем фильме Эйнджел не исчадие ада - она творит зло словно играя. В юности ее все шпыняли - учителя, мать, тетка, ее первые издатели. И мы понимаем, что это несправедливо. Сознание такой несправедливости заставляет отнестись к героине и к ее писаниям с симпатией, и только потом мы начинаем понимать, что перед нами отнюдь не ангел, и творения ее отнюдь не относятся к большой литературе.