Обсуждаемые поправки в Жилищный кодекс РФ, предложенные Мосгордумой федеральным депутатам, обещают значительное усиление защиты детей при разводе родителей, равно как и предоставление гарантий бывшим женам. Основное ноу-хау московских депутатов заключается в изначальном составлении между собственником квартиры (под которым в общем случае понимается муж) и вселяемой в эту квартиру женой соглашения, регламентирующего условия проживания жены в квартире мужа и последствия при разводе.
Действующая редакция Гражданского кодекса РФ исключает вариант с обязыванием сторон заключать какие-либо соглашения. Но в то же время Гражданский кодекс допускает, что отдельные виды договоров могут существовать только при соблюдении письменной формы. То есть с технической стороны не составляет проблемы дополнить ГК РФ положением об обязательности письменной формы для договора пользования жилым помещением.
Правда, сам ГК РФ не знает такого договора. Как это ни странно, но не предусмотрен кодексом договор пользования помещением. Договор найма (платного пользования) жилого помещения есть, а вот бесплатное пользование помещением, когда собственник и пользователь живут вместе, в числе договоров не упомянуто. Однако за неимением лучшего можно предположить, что речь следует вести о договоре ссуды (безвозмездного пользования вещью). Соответственно, такому договору и надо будет придать письменную форму.
Только результат скорее всего окажется противоположным задумке авторов идеи. Как это часто бывает, благое начинание на деле вредит именно тем, чьи интересы должны защищаться. На практике ситуация с соглашением выглядела бы так: собственник квартиры женится и пытается зарегистрировать жену в своей квартире. "Нельзя зарегистрировать: нет соглашения", - говорят в паспортном столе. Собственник, пожимая плечами, говорит жене: "Не прописывают" и предлагает жить просто так, не регистрируясь по месту жительства. В итоге жена при разводе лишится даже той защиты, которую на текущий момент предусматривает Жилищный кодекс.
Предложение московских депутатов - при всей его внешней направленности на защиту интересов "прописываемых" жен - в реальности лишь ограничит возможность этих жен зарегистрироваться по месту жительства.
Причем действующее законодательство позволяет как раз без письменного соглашения вполне обойтись. Жилищный кодекс предусматривает, что при вселении пользователя помещения собственник должен указать статус вселяемого лица. Но для такого указания достаточно ввести лишь одну дополнительную строчку в заявление собственника, подаваемое при регистрации лица по месту жительства. Эта строчка - указание статуса вселяемого лица - заменит собой целое письменное соглашение, не предусмотренное законодательством на текущий момент.
Другой аспект предлагаемых поправок в Жилищный кодекс - защита прав детей. Здесь ситуация более серьезная. Сама по себе мысль о том, что ребенок после развода родителей должен иметь право оставаться жить в квартире отца, возражений не вызывает. Право собственности, дающее собственнику возможность выселять лиц, ранее пользовавшихся его помещением, не абсолютно. Это право может быть ограничено федеральным законом в интересах других лиц. Очевидно, право ребенка на жизнь - как раз то право и тот законный интерес, которые позволяют ограничить собственника в возможности выселить своего ребенка из квартиры. Другой вопрос: если при разводе суд принял решение оставить ребенка с матерью, то что будет означать такое судебное решение для отца, если ребенок остается в квартире? Тогда окажется, что при заявлении претензий ребенком (либо от его имени) на проживание в квартире отца суд всегда должен будет принимать решение оставить ребенка с отцом. В противном случае взаимоотношения сторон станут совершенно непонятными: ребенок живет с отцом, а мать - с ребенком. Либо ребенок живет с отцом, а мать, с которой ребенка оставил суд, проживает вдали. Если же по решению суда ребенок должен жить в квартире отца, а реально ребенок живет с матерью в ином месте, то вопрос о проживании становится вопросом о "прописке", что, хотя и является реальной проблемой, не имеет отношения к Жилищному кодексу.
Кроме того, защита прав детей нормально воспринимается, только когда речь идет о несовершеннолетних. Но звучат предложения не ограничиваться этим возрастным рубежом, а разрешить ребенку проживать в квартире отца и после совершеннолетия. Довод в поддержку такого предложения приводится весьма оригинальный: в стране отсутствует возможность арендовать недорогое жилье. Иначе говоря, государство откровенно пытается переложить свою проблему (недостаточное строительство жилья) на плечи собственников конкретных квартир. Вот уже этот подход никакими законными интересами оправдываться не может.
Имеется еще один "нюанс" в ситуации с выселением ребенка. Звучат недоуменные вопросы по поводу того, как ребенок может оказаться "бывшим" членом семьи. Здесь постановка вопроса спровоцирована некорректностью используемых Жилищным кодексом формулировок. ЖК РФ делит пользователей жилого помещения на две категории: "обыкновенные" и "привилегированные". Разница в статусе подразумевает, в том числе, разные условия прекращения права пользования жилым помещением. Но для характеристики "привилегированных" пользователей ЖК РФ использует термин "член семьи". При этом речь идет не о тех членах семьи, о которых говорит Семейный кодекс РФ, а о некоем непонятном сообществе: с точки зрения Жилищного кодекса даже посторонний гражданин может быть признан членом семьи, если собственник вселил этого гражданина именно как члена семьи. В то же время ребенок собственника, не проживающий в данной квартире, в понимании ЖК РФ членом семьи собственника не является.
Было бы гораздо понятнее, если бы Жилищный кодекс изначально подразделял пользователей жилья на две категории, указывая, что к первой категории (к "привилегированным") относятся, в том числе, конкретные члены семьи (при употреблении понятия, имеющегося в Семейном кодексе). То, что разные кодексы один и тот же термин трактуют по-разному, лишь запутывает и без того непростую ситуацию с собственниками и членами их семей.