Российская газета | Александр Константинович, хоть вам по виду никак не дать ваши полвека, тем не менее пройдена значительная часть жизни. Ваши фильмы, начиная с дебютного "Корова", а затем и "Сон смешного человека", "Русалка", "Старик и море" и последнего "Моя любовь", по достоинству оценены и критикой, и зрителями. У вас в родном городе теперь своя хорошо оборудованная студия, друзья, поддержка властей. Вы - успешный человек, все состоялось?
Александр Петров | Я не уверен, что это можно назвать так... Состоялось, как задумано, - и слава Богу. Но вот у Арсения Тарковского есть такие строки: "...все в руку легло, как лист пятипалый, только этого мало". Я, конечно, благодарен судьбе, что так сложилось. Но для меня все равно есть много вопросов, которые меня мучают, и я не могу их решить. А это гораздо главнее для меня, чем все успешности. Но понимаю, что все-то вопросы человек может решить только тогда, когда переступит последний рубеж.
РГ | А из этих вопросов, которые мучают, что бы вы обозначили?
Петров | Есть определенные границы человеческого пространства, занимаемого в жизни.
Личного объема, что ли. И понимаешь, что этот объем, занимаемый тобой, чересчур ничтожен по сравнению с тем, каков этот самый мир. И нужно вместить в себя этот мир и передать его. Хотелось бы до чего-то догадаться такого, что определяет смысл жизни. Уже много передумано, перечитано, но ответа все равно нет. Это, наверное, вообще-то вопрос веры и неверия. Я- человек церковный.
РГ | Но, может быть, раздумья эти в какой-то мере естественное состояние художника на перепутье между, скажем, двумя фильмами?
Петров | Тут скорее наоборот. Темы фильмов, идеи, интонации вытекают из этих вот сомнений, решений или каких-то прозрений. Раздумья и сомнения остаются и во время съемок, и до последнего дня работы над ним. Я больше скажу - с каждым фильмом это усугубляется. Каждый раз это как новый нырок в ледяную воду, как новое испытание своих сил и возможностей.
Потому что на самом деле новая картина становится определенным вопросом перед художником. Каждый кадр как кирпичик укладывается в некую конструкцию, и ты этот кирпичик начинаешь пересматривать, крутить, проверять, насколько он прочен, соответствует ли будущему "зданию". Иногда все решается мгновенно, легко. Но чаще я не отказываю себе в удовольствии помучиться... Но уж когда началась съемка - тут темп диктует дело. Уже не до метаний.
РГ | А если б снова начать...
Петров | Снова делать выбор? Честно говоря, мне сейчас хотелось бы попробовать себя в чем-нибудь другом. Но в анимации в самом деле есть какая-то тайна, она способна держать интерес к себе многие годы. Тайна, например, даже то, как приходит выбор той или иной темы. Только о двух своих фильмах я могу сказать, что я сознательно хотел их сделать. Это "Сон смешного человека" и "Старик и море".
РГ | Критики отмечают, что именно избранный вами стиль "ожившая живопись" помогает переводить на язык анимации совершенно, казалось бы, "непереводимые" классические произведения - роман Ивана Шмелева "Любовная история", философскую новеллу Хемингуэя "Старик и море". Вы навсегда выбрали для себя такую манеру анимационной живописи?
Петров | Перед началом фильма я, как правило, иду через череду каких-то эскизов, вариаций, метаний между разными стилями и формами, нередко новыми для меня. Но все равно в конце концов меня начинает прибивать к тому, что получается лучше, органичнее. И я перестал особенно бороться с собой. А переводить классику на язык кино... В этом, наверное, есть свой кураж - выбрать то, что в общем-то многими не мыслится в анимации. Интрига. Всегда хочется выбрать собственный ручеек, а не общее русло. Может быть, открыть для кино что-то новое. Или - для зрителя.
РГ | А как вы представляете себе своего зрителя?
Петров | Я думаю, что мой зритель это тот, кто любит читать. Раз читать, значит, думать. Над книгой, над фильмом, над музыкой. Но это не обязательно какой-то интеллектуал. Просто нормальный человек. Я и сам стараюсь смотреть свои фильмы как зритель. Чтобы угадать их судьбу.
РГ | Для анимационных картин тоже есть такое понятие, как испытание временем?
С какими чувствами вы смотрите свои старые ленты?
Петров | С разными. Автор каждого фильма, я думаю, не бывает стопроцентно доволен тем, как он сделан, всегда есть что-то, что хотелось бы поправить. И бывает, когда смотрю свой фильм и с приближением определенного места я закрываю глаза и думаю: "О Боже, вот сейчас все увидят, что здесь не то, не так". Ужас. А поправить уже ничего нельзя. Но есть вещи, за которые не стыдно и в самом деле радостно их видеть заново, свежим взглядом и понимать, что это вот действительно удалось (я говорю о каких-то жестах, трансформациях). И понимаешь, что зритель в этих местах по-прежнему замирает. Значит, фильм жив, фильм работает.
РГ | Считается, что сейчас в российской анимации сложилось три поколения ведущих художников: старшее - Норштейн, Хитрук, Хржановский, среднее - Петров, Максимов, Алдашин, Бронзит и младшее, которое только начинает заявлять о себе, - Ужинов, Киреева, Шестопалов, Федорова. Чем-то характерным отличаются работы художников разных поколений?
Петров | Я не могу разделять художников на поколения, для меня это все один поток. Думаю, каждое поколение в принципе повторяет те же этапы развития, что и предыдущие художники, режиссеры. Не могу сказать, к примеру, что наше поколение открывало что-то новое в искусстве. Каждый художник просто сам по себе интересен, если он творит смело, свободно и талантливо.
РГ | Утверждают, что кино сейчас становится несколько более рациональным. В том числе и анимационное?
Петров | Может быть, это влияние продюсерского кино. Там все решает заказчик. И художник старается меньше рисковать, старается делать свою работу очень грамотно с тем, чтобы она имела спрос, и в следующий раз продюсеры снова сделали бы заказ. Просто по фильмам видно, что они такие вот чересчур правильные. Риска маловато. Это чувствуется.
РГ | Вам же и самому пришлось вплотную поработать с продюсерами, да еще и зарубежными, при работе над лентой "Старик и море". По-вашему, это тоже как-то сказалось на свободе выражения замысла художника?
Петров | Мне просто повезло с канадскими продюсерами компании Pascal Blais. Были созданы хорошие условия для работы, трудиться над фильмом было удобно и легко. Несмотря на то, что там были контрактные отношения, в чем-то более жесткие, но абсолютно не было никакого диктата. Все, что касалось моих творческих идей, моего стиля - это было неприкосновенно. Но это редкий случай. И не случайно мы с моими продюсерами остались в очень хороших отношениях и до сих пор поддерживаем деловые контакты.
РГ | Ваши фильмы демонстрируются не только у нас, но и за рубежом. Вы получаете от этого какие-то авторские отчисления?
Петров | Нет. Почему? Ну, это я, наверное, такой неграмотный автор. Это все в контракте своевременно надо оговаривать.
РГ | К слову, наш российский аниматор в принципе может жить на доходы от фильмов? Так, чтобы, скажем, и хватало семью прокормить, и на новый фильм осталось?
Петров | У меня в свое время были по молодости такие идеалистические мечты. Что и способностей хватит сделать хорошее кино, и ловкости достаточно, чтобы это кино продать. И этим кормиться, да еще чтобы оставалось на следующее кино. Сейчас этих иллюзий поубавилось. И не я один в этих заблуждениях находился. Но дело не в хватке или практической воле, опыте. Могу сказать, что анимация - продукт не самоокупаемый. Речь идет об авторской анимации, к которой себя отношу. Заранее можно сказать - это убыточный проект. Хотя бывает иногда стечение обстоятельств: попал фильм в хорошие руки, в нужное время, на нужные фестивали - стали его закупать. Но с авторским кино, как правило, этого не бывает. В анимации есть успешные примеры, но коммерческих проектов - тот же "Шрек", например. Или работы французского талантливого художника и продюсера Мишеля Осело, обладающего и хорошим вкусом, и предприимчивостью. Он смог продавать свое кино - несколько лет назад вообще был бум с его фильмом "Кирику".
И тем не менее авторское кино, на мой взгляд, должно существовать все-таки на государственные дотации, гранты, стипендии.
РГ | Мы с вами как-то говорили однажды о судьбах молодых российских аниматоров. Речь шла о том, что молодые художники, не видя путей быстрой реализации своих замыслов, уезжали за рубеж и были там востребованы. А как обстоит с этим сейчас?
Петров | Сейчас, похоже, денег больше в России и начинается обратный процесс - возвращения. Тенденция такая, хоть и не ярко выраженная, но уже прослеживается.
РГ | Над чем вы работает сейчас? Говорят, вы готовите что-то к 1000-летию Ярославля.
Петров | Не хочу пока раскрывать замысел. Есть альтернативные проекты. Пока просто восстанавливаюсь после выполненной работы, которой отдано было три напряженных года. Коплю силы.
РГ | Ваш сын Дмитрий закончил в этом году институт имени Репина при Петербургской академии художеств. Он ваш партнер или пойдет своим путем?
Петров | Возможно, мы будем делать один проект вместе, может быть, у него будет свой проект. Во всяком случае, я рад видеть в нем и партнера, и друга, и помощника, и равного по рангу коллегу. Меня он устраивает во всех вариациях.
РГ | Это очень важно, когда у творческой личности надежный тыл.
Петров | Да, с близкими мне, если сказать, что повезло, - будет не то слово. В самые трудные времена, когда семья оказалась в Ярославле и без жилья, и без работы, первый, кто подставил надежное плечо, была жена Наталья Николаевна. А теперь уже и сын вырос. И все свои замыслы, идеи я проговариваю прежде всего с ними, их мнение для меня дорого.
РГ | Вы много учились - Ярославское художественное училище, ВГИК, Высшие курсы сценаристов и режиссеров. Этого комплекса знаний достаточно или вы еще планируете чему-то учиться?
Петров | Я тут как-то посчитал годы учебы, получилось 16 лет. Но на самом деле я не считаю себя полностью обученным. Профессию я, конечно, приобрел. Но это всего лишь гумус, на котором можно что-то выращивать. И сказать, что этого достаточно, - точно нет. Добираю и дальше постоянно. Что-то анализирую, что-то угадываю, все время стараюсь добывать еще и еще какие-то знания. Нельзя полагаться только на прежний багаж.
РГ | А со своими подопечными - молодежным городским анимационным объединением "Перспектива" поддерживаете отношения?
Петров | Может быть, не так часто, как хотелось бы, но, конечно, поддерживаю. Я бываю у них, смотрю их программы, показываю свое кино. Ребята эти последние три года работы над фильмом в чем-то участвовали тоже, помогали, обсуждали. Ну и естественно, впервые я показал свой новый фильм, конечно же, в "Перспективе".
РГ | Александр Константинович, есть в детской песенке такие слова - "день рожденья - грустный праздник"... Как относитесь к таким дням?
Петров | Круглая дата в принципе для меня ничего не меняет, ничего не решает. Если бы и другие не замечали, не отмечал бы. Но вообще-то я обычно с детства почему-то нервничаю перед днем рождения. После него как-то все успокаивается, а накануне даже кошмары снились какие-то. Не знаю, откуда это пошло. Наверное, звезды так складывались, хотя я ни к знакам, ни к гороскопам никак не отношусь.
РГ | Ну а где просто зритель может увидеть ваши картины с учетом того, что в кино анимацию не показывают, по телевидению тоже?
Петров | Предположительно в сентябре они выйдут на дисках и поступят в продажу.