Лев Гинзбург: Тихон Хренников - человек на все времена

Нынешнее лето отмечено печальной чередой потерь: вслед за великанами мирового кино ушел в легенду и великий музыкант России Тихон Николаевич Хренников.

Сегодня уместно напомнить, что талант Хренникова, его самобытный голос были услышаны и признаны уже в самом начале его самостоятельного пути - еще в 30-х годах прошлого века! Причем признаны не только нашей публикой, но и аудиторией Европы и Америки. Крупнейшие дирижеры мира Леопольд Стоковский, Юджин Орманди, Шарль Мюнш, Гвидо Адлер, Вилли Ферреро, а затем и многие другие донесли до слушателей его Первую симфонию.

Он был поистине велик во всех трех своих ипостасях - композитора, автора шедевров во всех жанрах; выдающегося общественного деятеля, создателя Союза композиторов СССР и не в последнюю очередь -человека, всю жизнь помогавшего людям.

Вся богатая событиями и свершениями жизнь патриарха нашей музыки проходила на глазах миллионов соотечественников. И, несмотря на это, его биография обросла немалым количеством мифов. Сейчас, в пору окончательного подведения итогов, просто необходимо их развеять.

Миф первый: Он был баловнем судьбы

Это, на первый взгляд, подтверждается внушительным перечнем наград и почетных званий, да и тем положением, которое Хренников занимал, руководя композиторским Союзом. На деле все было совсем не так просто. В недавнем прошлом не принято было вспоминать, что в пору "ежовщины" были арестованы оба брата композитора, и молодой музыкант, которому не исполнилось 25 лет, очертя голову бросился на их защиту, что по тем временам казалось делом и безнадежным, и опасным. Даже тогдашние наркомы не решались защищать своих братьев и жен. А Тихону с помощью видного адвоката Браудо удалось-таки вырвать одного из братьев из застенков НКВД; правда, другого брата, Бориса, освободить не удалось, и он погиб в ссылке.

Не этот ли печальный опыт помог композитору позже, в пору поздних сталинских репрессий, с такой же последовательностью защищать своих собратьев-музыкантов? Кажется, лишь один из них - композитор М. Вайнберг - был арестован зимой 1952/53 года, но и он вскоре после смерти отца народов вышел на свободу. А скольким освобожденным из ссылок людей (в том числе вдове Сергея Прокофьева) он помог во второй половине 50-х годов! Не перечислить.

По словам самого Тихона Николаевича, он всегда следовал завету отца, напутствовавшего его такими словами: "Живи сам и давай жить другим".

Необычайно трудными для Хренникова были первые годы его пребывания во главе композиторского союза. Да, молодому музыканту было нелегко на первых порах "управлять" организацией, куда входили и крупнейшие композиторы, которых он бесконечно чтил, перед которыми преклонялся. Необходимость ходить по острию ножа стоила ему здоровья, он пережил длительный стресс и нервное расстройство, почти год не мог работать. И только благодаря его неизменной спутнице жизни, незабвенной Кларе Арнольдовне, он сумел победить болезнь. Но недруги не унимались...

Миф второй: Он никогда не подвергался травле

Однако не только доносы мешали жить - они, к счастью, не имели последствий: власть имущие просто боялись трогать музыканта, только что отмеченного самим вождем народов. Затем в прессе была организована настоящая травля молодого композитора после премьеры его оперы "Фрол Скобеев". В лучших традициях того времени были инспирированы "письма читателей" в газету "Культура и жизнь", где простые люди, якобы видевшие оперу, всячески обличали ее пороки. Отдел культуры Совета Министров требовал расправы, но в ЦК не решились.

В 1957 году, едва началась хрущевская оттепель, Хренников стал первым и единственным из руководителей творческих союзов, кто посмел поставить вопрос о пересмотре того злосчастного постановления 1948 года, где под удар попали все лучшие представители советской музыки. И он добился своего - партийные бонзы, правда, не осмелились полностью отменить постановление, но объявили недействительной ту его часть, где содержалась несправедливая критика выдающихся мастеров.

Ответная реакция последовала тут же. Его оперу "Мать" (по Горькому) опять подвергли разносной критике, даже не пытаясь разобраться в музыке произведения. В прессе появились и статьи, зачислявшие его ранние и несомненно выдающиеся сочинения - Первую симфонию и Первый фортепианный концерт - в разряд формалистических. С тех пор опера "Мать" так и ждет своего нового сценического воплощения...

Миф третий: Он притеснял современную музыку

Недобросовестные люди немало сделали, чтобы создать впечатление, якобы в Союзе композиторов "авангардисты" всячески притеснялись, преследовались, а музыка их запрещалась и изгонялась с эстрады. Один небезызвестный наш дирижер совсем недавно, в конце июля, дважды выступал по немецкому телеканалу "Арте", обвиняя Хренникова во всех бедах и называя его правой рукой приснопамятного Жданова. Нет ничего более лживого. На деле в творческом (в истинном смысле) Союзе всегда царила атмосфера доброжелательности, товарищеской взаимопомощи, чуткого внимания ко всему новому и талантливому. Благодаря Хренникову уже в 70-е годы многие из молодых мастеров возглавили композиторские организации республик. В их числе Щедрин, Петров, Караев, Канчели, Станкович, Ряэтс, Нурымов; в правлении Союза композиторов СССР был и Шнитке, которому Хренников предлагал также пост секретаря. Обстановка в композиторской организации была для того времени (впрочем, не только для того) поистине демократичной. На прием к председателю мог без труда попасть каждый. Даже выборы оказывались частенько не формальными, а настоящими, что в тех условиях трудно было себе представить. В частности, приход к "власти" в российском Союзе Родиона Щедрина (1973 год) был неожиданным даже для ЦК КПСС - там "рекомендовали" другую кандидатуру. Однако делать нечего - люди проголосовали, и обратного хода не было.

Следует оговориться: лично Хренникову, как и Шостаковичу или Хачатуряну, авангардистские схемы XX века были, конечно, чужды. Он оставался верен идеалам великой традиции, которые пронес через всю жизнь. Это определяло и его музыкальные пристрастия, его кумиров (Бах, Чайковский, Прокофьев), равно как и круг его друзей по всему миру. То были крупнейшие представители "мейнстрима" в музыке XX века, такие как Барбер, Рота, Маннино, Орик, Жоливе, Владигеров - всех не назвать.

Но он всегда умел подняться выше своих личных вкусов, когда дело шло о музыкальной жизни страны и мира. Именно он нашел в себе силы и мужество вернуть России великого новатора Игоря Стравинского. Именно по приглашению Хренникова классик XX века приехал на Родину, давал концерты в обеих столицах - там, где его музыка была до этого под запретом. Еще один примечательный факт: В 1981 и 1983 годах Союз композиторов провел в Москве два беспрецедентных международных фестиваля современной музыки. Незадолго до того, после вторжения советских войск в Афганистан, деятели науки, культуры, спорта Европы и Америки бойкотировали нашу страну, не приняли участия в московской Олимпиаде. А вот на фестивали приехали многие известнейшие музыканты. Таков был авторитет организаторов фестиваля Хренникова и Щедрина...

Последние два десятилетия - эпоха крутых поворотов и переоценки ценностей - были нелегкими для убеленного сединами музыканта. Некоторые деятели искусства пытались (и сейчас пытаются) сделать себе громкое имя на огульном поношении Хренникова. Были среди них и те, кто еще недавно буквально осаждал председателя Союза композиторов в надежде получить с его помощью очередное звание, премию, квартиру. Немало сделано ими для дискредитации выдающегося художника и у нас, и за пределами страны. Нужно было огромное самообладание, чтобы спокойно выстоять, даже когда новая травля привела его к инфаркту. Тихон Николаевич в эту трудную пору сумел сохранить достоинство. Не оспаривая глупцов и клеветников, он продолжал творить...

кстати

ЧЕЛОВЕК НА ВСЕ ВРЕМЕНА

Четверть века назад мы с Я. Платеком написали книгу, озаглавленную так: "Его выбрало время". Сегодня я лично не отказался бы ни от единого слова в этой книге, ибо творчество и личность Хренникова не менялись ни на йоту, были независимы от времени, властей и обстоятельств. И сегодня, прощаясь с дорогим моему сердцу старшим другом, я назвал бы его "человеком на все времена".