Это история человека, который смертельно запутался и пустил под откос свою жизнь. Денис - успешный диджей, романтик бита, у него большие планы и серьезные амбиции. Лишь однажды он поддался соблазну легких денег, толкнул с приятелями партию героина - и все, засосало. Наркобизнес - кровавый бизнес, здесь конкуренции не прощают, и Денису теперь придется обслуживать районного наркобарона Вернера, отрабатывать вину. А вскоре он окажется и между молотом и наковальней: начальник криминальной милиции Дудайтис давно разрабатывает дело этого Вернера, и Денису придется играть тройную роль: вечером он крутит диски в клубе, а днем мечется между двумя фронтами, петляя, пытаясь уцелеть и мечтая забыть все это как страшный сон.
Это - фабульная канва. Она сработана блестяще и ни на секунду не ослабляет высоковольтного напряжения в зале. Но криминальная история здесь играет примерно ту же роль, что у Достоевского в "Преступлении и наказании": это лишь основа для не менее блестящей разработки характеров и психологических коллизий, переживаемых героями.
Высокий накал напряжения здесь обеспечивается не только непредсказуемыми поворотами событий, но и переживаемыми героем внутренними муками. Он обладает мощной энергией внутреннего сопротивления, и чем больше его затягивает трясина, тем сильнее он упирается, - в нем, как и во всей картине, есть ясно читаемый нравственный закон. И его преступить - самое страшное наказание, которое он себе учиняет. Каждый миг фильма - драма выбора, тем более мучительного, что он касается вопросов верности и предательства, жизни и смерти, а главное - права называть себя человеком.
Герой, как у Достоевского, переступил пограничную черту. И этим мучается. Но, в отличие от времен Достоевского, эту черту сегодня переступает множество людей, не слишком этим терзаясь. Фильм им хочет напомнить о совести. Вернуть своих зрителей к масштабам происходящей социальной и нравственной катастрофы: в стране есть регионы, где большая часть молодого населения поражена недугом наркомании. Недугом, на котором другие делают миллионные состояния.
Все эти темы возникают, повторяю, не изнутри сюжета - самого по себе вполне способного уложиться в развлекательный молодежный триллер про нравы дискоклубов и прочих подворотен. Они заложены в авторском подходе к материалу. Фильм Тодоровского напомнил мне о соразмерном ему "Заводном апельсине" Кубрика - там тоже возникал многослойный портрет героя и его поколения с полным анамнезом социальной болезни. "Тиски" могли бы занять в общественном сознании столь же принципиальное место, но наш кинотелепрокат уже так перенасыщен халтурными мусорными триллерами, что в этой навозной куче затеряется любое жемчужное зерно. И это будет крайне жаль, потому что мы имеем дело с кинематографом мирового класса.
Фильм жестко просчитан от и до. Он ориентирован на широкую аудиторию, для которой припасены все нужные манки, от героя-диджея до положенной дозы секса, необходимого для реализма мата, мордобоя и кровянки, показанной с тактом и без хищного натурализма. В нем есть сенсационно эффектный взлет главного исполнителя, который, если не разменяется на сериалы, способен стать не только предметом культа, но и глубоким актером.
И в то же время я почти не припомню в нашем кино последнего десятилетия такой умной, умелой и скрупулезной работы со столь не случайно выбранным материалом. Нет ни одного пустого кадра - каждый необходим для создаваемых на наших глазах психологических портретов и для развития моральных ситуаций. Здесь важно все: интонация произносимых слов и реакция на них. Мимолетное изменение взгляда, точно отмеренная пауза, колорит кадра и длительность затемнений. Валерий Тодоровский в своем поколении представляет собой редкий образец режиссера образованного и с развитой системой нравственных ценностей. Он не просто снимает свое кино - знает опыт кино мирового и ценит эту школу, ею свободно пользуется, на этой базе строит свои художественные конструкции. Это ощущаешь в построении кадра, в музыкальном развитии ритмов картины, в качестве монтажа и в отношении к материалу.
Такой проект чрезвычайно зависит от точности и в выборе исполнителей. И опять-таки трудно назвать в нашем новом кино кастинг столь безупречный. Здесь лучшие свои роли сыграли Федор Бондарчук (Вернер) и Алексей Серебряков (Дудайтис), причем режиссеру от этих более чем раскрученных актеров понадобились не только их умение быть органичными в любой ситуации, но и наработанный "бэкграунд". Ему нужен гламурно-рекламный Бондарчук с его барственным рыком перекормленного тигра - в самом этом имидже слышны обертоны неизбежного распада. Нужен и Серебряков, за которым тянется шлейф его выпотрошенных героев "Штрафбата" и "Груза 200". С их появлением на экран пришла интонация житейской многомудрости.
Но самое изумительное в актерской команде - дебютанты. Режиссер Тодоровский сумел прямо на площадке воспитать актеров, умеющих и раствориться в персонаже, и отделить себя от него, выразить оценку, отстоять некую жизненную позицию. Здесь и тупого играет умный, а толстокожего - тонкий. И нужно запомнить эти имена: Евгения Хиривская, сыгравшая Таю, Екатерина Вилкова (Маша), Антон Шагин (Крот), Игорь Войнаровский (Пуля), Денис Ясик (Птица)... Особенно важен был выбор актера на роль Дениса - не менее важен, чем выбор Мальколма Макдауэлла на роль Алекса в "Заводном апельсине": герой должен быть харизматичен (в него все влюбляются и никто не находит в себе сил им пожертвовать - на том держится интрига), умен, современен, сексуален, правдив. Должен быть личностью, способной заставить зрителя неотрывно следить за выражением его глаз и за каждой деталью поведения. Потому что главный сюжет картины, напоминаю, - жизнь души. Этот актер должен переиграть даже таких асов, как Бондарчук и Серебряков. Дебютанту, выпускнику Саратовской консерватории, ныне актеру МХАТа Максиму Матвееву это удалось естественно и без видимого напряжения. В формах современной молодежной драмы он сыграл трагедию, отнюдь на этом не настаивая и никакой трагичности не педалируя. Такое время: чрезвычайное состояние души стало повседневностью.
Все создатели картины, от драматурга Олега Маловичко, с которым Тодоровский познакомился в Интернете, до режиссера и актеров, явно относятся к этой работе как к поступку. Тодоровский утверждает, что фильм состоялся бы и без участия федеральной антинаркотической службы, частично его финансировавшей, - это заказ не отраслевых чиновников и даже не кассы, а художнической совести.
Тоже вполне экзотический случай: кино и совесть в последние годы чаще всего располагались на разных страницах словаря.