Только теперь снят гриф секретности с операции под кодовым названием "Туман". С этой радиоигрой времен Великой Отечественной войны связано имя генерала Григория Григоренко.
Идея вступить в радиоигру возникла после того, как разведывательно-диверсионный орган гитлеровской разведки "Цеппелин" попытался организовать покушение на Сталина. Идея такого теракта принадлежала лично Гитлеру. В своих мемуарах бывший начальник 6-го управления, Главного управления имперской безопасности нацистской Германии Шелленберг писал, что летом 1944 года его вызвaл к себе Риббентроп. Ссылаясь на поручение Гитлера, он предупредил о строгой секретности замысла, заявив, что кроме них об этой акции знают еще только сам фюрер, Борман и Гиммлер.
Шило против Сталина
По решению Гиммлера в Москву были направлены два агента, снабженные взрывной техникой дистанционного управления. Бомбу планировалось установить в машину, которая возила Сталина. Немцы рассчитывали, что сделать это им поможет давнее знакомство засланного диверсанта с одним из водителей сталинского спецгаража. Попытка не удалась, а что стало с террористами, немцы так и не узнали.
Следующую попытку убить советского вождя фашистские спецслужбы поручили Петру Таврину - матерому рецидивисту, настоящая фамилия которого была Шило. Дважды он бежал из-под стражи, дважды менял фамилию. Удивительно, но, находясь в розыске, он ухитрялся не раз устраиваться на начальствующие должности вплоть до следователя областной прокуратуры в Воронеже. В 1941 году Таврин был призван в Красную Армию, а в 1942 году добровольно сдался немцам и сразу попал в "объятия" немецкой разведки. В конце 1943 года он был доставлен в Берлин и представлен начальнику "Цеппелина" Грефе Гайнцу. Подготовка Таврина проводилась по отдельной программе в филиале разведцентра "Цеппелин-Норд". Тогда он дислоцировался в Пскове, а затем в Риге. В подготовке Таврина принял участие известный гитлеровский террорист Отто Скорцени.
Для конспирации Таврин жил в Пскове на частной квартире. В это время он познакомился со своей будущей женой и напарницей по выполнению спецзадания Лидией Шиловой. Она должна была стать радисткой при выполнении Тавриным спецзадания немцев.
Таврину изготовили документы на имя Героя Советского Союза, майора, замначальника отдела контрразведки "Смерш" 39-й армии 1-го Прибалтийского фронта. Его радистка Шилова стала младшим лейтенантом того же отдела.
Для переброски Таврина через линию фронта использовали специально изготовленный на заводе "Мессершмидт" самолет "Арадо-232", предназначенный для ночных полетов и высадки разведгрупп в глубоком советском тылу на любую неподготовленную площадку. Под фюзеляжем самолета были смонтированы 12 пар катков-гусениц с каучуковым покрытием, что позволяло ему садиться даже на болоте.
Первая радиограмма
В ночь на 5 сентября 1944 года Таврина и Шилову перебросили в Кармановский район Смоленской области. Летчики плохо сориентировались в темноте и выбрали неудачную площадку. Самолет потерпел аварию и улететь не смог. Сразу после посадки из самолета выкатили мотоцикл, на котором Таврин и Шилова уехали. Опасаясь привлечь внимание, немецкие летчики в нарушение инструкции самолет не взорвали. Вскоре их поймали, за исключением одного, убитого в перестрелке.
Таврин и Шилова тоже были арестованы и доставлены в Москву. О неудавшемся покушении было доложено лично Сталину. Тогда же приняли решение начать с немцами радиоигру.
27 сентября 1944 года под контролем советской контрразведки Шилова передала в эфир первую радиограмму. В эфир пошли радиограммы, сообщавшие в "Цеппелин" вымышленные подробности о прибытии террористов к месту назначения. 21 октября берлинский радиоцентр дал квитанцию - подтверждение о приеме радиограммы, а 25 октября прислал запрос: "Прошу сообщить, где остались самолет и его экипаж. Михель".
В ответном сеансе радиосвязи на следующий день немцам ушло сообщение: "Нахожусь в пригороде Москвы, поселок Ленино, улица Кирпичная, 26. Сообщите, получили ли мое дополнение о высадке. Еще раз прошу, чтобы со мной работал опытный радист. Передавайте медленно. Привет всем. Л.И."
В последовавшей от гитлеровской разведки радиограмме говорилось: "Вашей задачей является прочно обосноваться в Москве и подготовить проведение поставленной вам задачи. Кроме того, сообщать о положении в Москве и Кремле".
Операция "Туман"
Стало ясно - немцы клюнули, тогда-то и началась радиоигра, условно названная "Туман".
Важно было создать у руководства немецкой разведки видимость успешных действий Таврина. Убедить немцев в том, что ставка на него может оправдаться. И тем самым удержать их разведку от иных попыток устранить Сталина. Желательно было также склонить немцев к мысли, что есть резон подчинить Таврину других действующих в нашем тылу агентов.
Вот почему в берлинский радиоцентр ушла шифровка: "Работать в Москве оказалось труднее, чем я думал. Подыскиваю людей. Хочу устроиться работать. Прошу ответить, что с семьей Лиды".
Позднее Таврин сообщил, что якобы установил близкий контакт с женщиной-врачом, имеющей знакомых в кремлевской больнице.
Из Берлина пришел такой ответ: "Вблизи от вас работают друзья. Хотите ли для взаимной поддержки быть сведены вместе?"
Наши разведчики заподозрили, что это проверка - гитлеровцы сомневаются, не работает ли Таврин под диктовку НКВД.
Было соблазнительно ответить согласием, но в берлинский центр направили осторожный ответ: "Вам виднее. Если это поможет ускорению моего задания, согласен".
Так несколько месяцев удавалось водить гитлеровскую разведку за нос. Чем ближе был крах, тем активней немцы цеплялись за любую надежду. С нашей стороны шли заверения диверсантов, что задание продвигается. В январе 1945 года Таврин сообщил: "В час испытаний заверяю в преданности делу. Что бы ни случилось, буду добиваться выполнения поставленных мне задач и жить надеждой Победы".
Спустя семь дней из немецкого центра поступил ответ:
"Петр и Лида... Мы победим. Может быть, победа ближе, чем мы думаем. Помогайте и не забывайте вашу клятву. Краус".
Радиоигра "Туман" продолжалась до самой капитуляции Германии. Захваченный в конце войны бывший сотрудник Главного управления имперской безопасности Германии на допросе показал: "В кругах "Цеппелина" о Таврине говорили довольно много. Его считали "крупным номером", который должен был обеспечить "Цеппелину" почести, отличия и большие полномочия в разведдеятельности...
Немцы снабдили диверсанта специальными боевыми средствами. На базе фаустпатрона был изготовлен аппарат, именуемый "панцеркнаке", с девятью реактивными снарядами. Он состоял из небольшого ствола, который при помощи кожаного манжета крепился на правой руке Таврина. Его можно было спрятать в рукаве пальто или плаща.
"Панцеркнаке" был способен пробить бронированную плиту толщиной свыше 30 миллиметров с расстояния до 300 метров.
Были в арсенале диверсанта и несколько пистолетов, в том числе восьмизарядный пистолет системы "Скотта" с 15 разрывными пулями, начиненными быстродействующим ядом, а также магнитная мина с дистанционным радиовзрывателем.