Борис Литвак: Надо, чтоб человек вошел в жизнь, стал ей интересным, а она - интересна ему

Один человек построил в центре города недвижимости на 100 миллионов долларов. И лечит там детей. Бесплатно. Так он распорядился элитной собственностью. При этом денег у него самого нет. Но на клинику несут сколько надо. Только он не у всех берет. Нужно его еще уговорить. Имя этого человека - Борис Литвак.

Надо ж, чтоб человек вошел в жизнь, стал ей интересным, а она - интересна ему... Получилось так, что по ходу жизни дело переступило через мечту. Вот то, что здесь происходит, - это выше мечты.... Фото: Юрий Рост

В первый раз я встретился с ним весной 2002 года. Мне говорили: он такой замечательный, он столько сделал хорошего, про него почти все слышали, его любит огромное количество людей.

- Да кто он такой? - лениво сомневался я. Всегда ведь странно смотреть на чужие необоснованные восторги. - Кинозвезда, что ли? Этакий юный красавец? Или модный поэт? Экономист, который знает, как нам обустроить Россию, а им - Украину? Миллионер, который вздумал чудить?

Нет, отвечали мне, все не так. Он не звезда и не юный красавец - Боречке уже 72. Работает он простым тренером в детской спортшколе. И денег у него нет, он вполне беден, живет на 60 долларов в месяц.

- И чего вы с ним носитесь? И почему вы, кстати, зовете его Боречкой? Что за фамильярность с дедушкой?

Мне бубнили что-то в ответ, совали какие-то газетные вырезки с заметками про Боречку. Из них я всего-то и понял, что у дедушки несладкая жизнь.

Я слушал восторженные рассказы Бориных обожателей - и не понимал в чем дело. Ведь факты ни о чем не говорили. Да, про Литвака известно, что он построил детскую клинику. Собрал много денег на оборудование. Он лечит бесплатно! Это очень хорошо - ну и?..

Что к этому добавить? Только короткое содержание наших с Борей бесед, которые мы вели.

Дочь

- И тут это несчастье произошло: заболела Ирочка, - начинает он про самое главное в своей жизни, про то, что ее изменило неузнаваемо, что сделало другим этого прежде обычного пожилого человека из провинциальной спортивной школы... - Да, рак уже был диагностирован. Уже все было понятно... Она в курсе была и сказала мне тогда: "Что ж ты выбираешь самых сильных и им помогаешь, делаешь из них чемпионов? А больные, слабые не нужны никому. Помоги им!" Ты в курсе всего этого, да?

Я киваю, я много про это читал и слышал. Боря продолжает:

- Вот она меня и подтолкнула к этому строительству. Она мне дала эту идею еще за два года до того, как уйти из жизни. Она уверена была, что ЭТО Чернобыль, что ЭТО привезено из тех краев, фрукты какие-нибудь - или здесь осело что-то, пыль оттуда или дождь, все могло быть. Главное - что не было диагностики. Она умерла только потому, что в городе не было томографа!

Она еще жива была, когда горисполком дал землю под строительство. Там дома стояли аварийные, их снесли, когда ее уже не было. Когда Ирочки не стало, в феврале 1992-го, то ее отпевали в один день в мечети, в синагоге, в православном храме - везде отпевали.

Да, это она дала мне импульс. Потому что, скажу откровенно, мы с ней были такие друзья... Ну, мы все гордимся своими детьми, но Ирочка была предмет моей огромной гордости! Она мне сказала про слабых, которым никто не помогает, и оставила меня по эту сторону жизни. Я бы ни за что не выдержал разлуки, мне совершенно не в радость была бы ни работа, ни сама жизнь. Но она мне оставила это...

Она так меня радовала! Должна была поступить в университет, ее школа посылала, у нее был идеальный французский. Но ее не приняли, сказали, что всего пять процентов евреев должно было поступить, а пять процентов уже было. Тогда она пошла на факультет виноделия, надеясь, что ее французский там еще понадобится.

И таки понадобился! В пароходстве тогда не хватало хороших переводчиков, она пошла туда... Мы не сомневались, что ей не откроют визу - по причине ее происхождения, по пятой. Но визу открыли, она перевелась на заочное и пошла плавать переводчицей.

Благодаря ей я очень много сделал в школе, потому что она нас кормила и одевала тоже. Я всю свою зарплату тратил на рабочих, чтоб здесь все отремонтировать и перестроить...

Когда Ирочки не стало, в феврале 1992-го, то ее отпевали в один день в мечети, в синагоге, в православном храме - везде отпевали. Фото: Юрий Рост

Клиника

- Это все строилось во время чумы! Про это кто-то так и написал: пока на этом постсоветском пространстве все занимались строительством "пирамид", мы построили вот это. Я понимал, что в жизни мне это не поднять... Потом ты заметь: сколько здесь доброты человеческой, сколько тепла, сколько труда!

Эта штука обошлась в копейки по сравнению с тем, сколько она должна была стоить. Я тебе сейчас скажу цифры, и ты поймешь, сколько здесь лежит человеческого труда дармового, просто благородного труда. Тут одной площади 4500 метров квадратных. Это же даром, понимаешь?

Сначала мы это назвали Центром для ослабленных детей и детей-инвалидов. Мы думали, что и ослабленные будут, которые боятся уроков физкультуры, и мы будем делать их равными среди равных. Когда Ирочка говорила, что я должен помочь тем, кому плохо, она имела в виду просто слабых детей. Она не подозревала, наверное, сколько в стране детей-инвалидов! Какое количество! Мы с тобой жили в стране, где балет, космос...

- ...и ни одного пандуса.

- Да! Откуда? Единственное место в городе, а может, и в стране, где есть пандус, - это выставочный зал в нашем реабилитационном центре...

- А он вообще чей, центр?

- Ты знаешь, мы не стали заниматься ни акционированием, ни приватизацией... Мы просто руководим этим. Это осталось коммунальной собственностью.

- А значит, начальство это может у тебя в любой момент забрать, конфисковать, выгнать вас, открыть тут для начала, например, дом престарелых, а уж после сдать всю контору под офисы. Так?

Он мрачнеет:

- Попытка была. Я в Киеве выступал в передаче и сказал: мы настолько сильны нравственно, что каждый, кто перейдет мне дорогу, сломает себе шею. Все поняли и успокоились и больше не пытаются забрать. Это стоит как утес. Не могут они ничего сделать, они могут изойти слюной, желчью, чем ты хочешь, но у них ничего не получится никогда в жизни. Но, с другой стороны, к сожалению, это все до тех пор, пока я жив...

- Как вы живете, на что?

- Мы тратим 35 тысяч гривен в месяц. Это зарплата, а за свет и воду город с нас не берет денег. Я тут в реабилитационном центре, хоть я и президент фонда, ни копейки не получаю. У меня только в спортшколе зарплата и еще пенсия как участнику войны - мальчишкой работал в военное время на заводе - это где-то 60 долларов выходит. У меня врач сегодня 46 долларов в месяц получает, а медсестра - 23. Это вообще можно сойти с ума! Но они не уходят отсюда, все прикипели и не уходят. Тут же прекрасный коллектив работает, прекрасный! Единственное, о чем я думаю: поднять им зарплату надо.

- Задерживаешь зарплату?

- У нас, к счастью, срывов не было. Не бывает задержек. А на всякий случай у меня НЗ есть: 24 тысячи долларов. Нам перевел один человек, и мы их не трогаем. А историю с ангелом ты знаешь?

- С ангелом?!

- Ну да! У нас же ангел над входом, это Мишка Рева сделал, одесский скульптор. Так когда окна ставили, сорвалась рама металлическая тяжеленная, а внизу сорок человек, в том числе и Мишкин отец. Сколько б народу поубивало! Но рама зацепилась за крыло ангела! А про голубей слышал? Мы их взяли взаймы, на торжественное открытие, и выпустили из окон, красиво было. Так голуби эти не улетели. Сели на крышу и сидят!

- Как это - остались? Что ж они на крыше и живут?

- Нет, мы немедленно построили им голубятню.

Ну, в общем, что ему постройка голубятни. так, ерунда...

- Но тут у нас, конечно, не голуби главное... Тут самое главное - дети, которые побывали везде, и никто им помочь не смог. Болезнь эта - детский церебральный паралич - неизлечима. Я сам не могу понять... Здесь происходят чудеса! Тут сердца рвутся два раза. Один раз, когда тебе приносят этого калеку, второй - когда он уходит на своих ногах.

мы возвращаем больных к настоящей жизни! Если у человека сохранен интеллект, мы его на компьютере работать учим или ремесло даем - хоть рамочки делать для художников. Надо ж, чтоб человек вошел в жизнь, стал ей интересным, а она - интересна ему... Получилось так, что по ходу жизни дело переступило через мечту. Вот то, что здесь происходит, - это выше мечты...

- Почему выше?

- Мы же не подозревали, что такое количество инвалидов есть в стране и что они свалятся на нас... Это такая дикая патология! Кстати говоря, главная причина ДЦП - это родовые травмы, это похабная работа родильного дома. Абсолютно точно! Редко когда это врожденное... Состояние человека можно улучшить. Понятно, инвалид, но инвалид тоже разный бывает! Смотришь, не ходил ребенок - а ходит! Ручки заработали! Было тяжелое поражение речи, молчал человек - и вот у нас заговорил. Что вы, ребята! Это такое для матери счастье...

Мы получаем письма отовсюду, не только из Украины. Пришла как-то женщина, рухнула передо мной на колени. Я волнуюсь: "Что случилось?" Она отвечает: "Я так вам благодарна, ребенок теперь ходить может, только я перед вами виновата, я вас обманула". "Как обманула?" "Мы из Новосибирска, а я вам сказала, что из Украины". Я отвечаю: "Да хоть с Камчатки, откуда угодно, нам все равно". Мы действительно не спрашиваем, откуда больной...

- И что, и своих лечите бесплатно, и иностранцев?

- Да как же это можно открыть рот и сказать им, чтоб платили деньги? Это преступление. Хочет человек помочь - пусть идет в регистратуру, вносит деньги и берет квитанцию... Вот, приехал недавно один россиянин. Он прочитал про нас статью и решил посмотреть, правда написана или нет. Смотрит - правда. Тогда он у главврача спрашивает: "Что вам надо? Чем помочь?" Да вот, говорим, хорошо бы нам две сенсорные комнаты оборудовать... Через день он звонит: порядок, заказал оборудование и оплатил... Вот это мужик!

Философия

- Человек у нас рожден для того, чтобы что-то в этой жизни делать, вопрос только в том, уткнулся он в это дело или вся эта жизнь вместе с невозможностью что-то делать прошла мимо... Или - или, а третьего не дано.

Почему вот я, простой слесарь, вдруг начал строить стадион на своем заводе? В свободное от работы время? Взял собрал пацанов - и начал строить стадион. И мы его построили! Другое дело, что директор завода завалил стадион углем. Решил, что там ему удобней устроить угольный склад.

Я занимался спортом, играл в футбол. Завод киноаппаратуры, на котором я работал, маленький - там четыре тысячи человек всего. Но мы участвовали в соревнованиях наравне с физкультурниками крупнейших фабрик, шахт и строек страны! Легкая атлетика, плавание, волейбол и баскетбол - все, что хочешь, мы все умели в те годы. Этот коллектив физкультуры, который был на заводе у меня, вот этот коллектив подтолкнул меня к тому, что я заметил в себе данные лидера.

Боря снова возвращается к странной, далекой от жизни теме:

- Человек все-таки рожден для созидания, так я думаю. Смысл в том, что нужно созидать в этой жизни. И каждый созидает по своим силам.

Я слушаю эти книжные слова без раздражения. Такое впечатление, что Боря их не вычитывал в книжках, а сам придумал. Боря продолжает:

- По силам и, видимо, по внутреннему желанию. Потому что, поверь мне, одних только сил мало. Сил у меня, может быть, было много на созидание, а настроения, желания что-то делать не было бы... Значит, я рожден все-таки для этого, для созидания. Так я это себе представляю. А кто хочет лежать спокойно, ничего не делать, тому и не надо появляться на свет божий. Это я четко знаю.

На заводе меня избрали на руководящую работу спортивную. Работал я в "Авангарде", это рабочее спортивное общество. Там я уже занимался строительством Дворца спорта, который и сейчас стоит. Еще мы бассейн построили. Окончил я институт заочно... Что я еще из глобального сделал? В центре города, на Комсомольской улице, был литейный цех - со всеми вытекающими экологическими делами. Так я этот цех закрыл и на его месте построил спортивный зал. Потом вот пришел сюда, в спортивную школу, и перестроил ее. Я так напахался на этих стройках, что не передать. Я был уверен, что больше ничего не буду строить...

Но клиника - это мне было продиктовано Ирочкой. Поэтому я смог поднять людей на это святое дело. Так мне их легче убеждать. Знаешь, я скажу тебе откровенно такую штуку... Я сорок лет пробыл в партии. Я был слесарем, я не участвовал в политике страны абсолютно. Но я понимал, что Центральный комитет партии расставлял своих людей по руководящим постам. Этим людям разрешалось получить квартиру улучшенной планировки, они могли в спецгастрономе получить паек, им привозили даже домой. Но партия беспокоилась о своем авторитете, и когда какой-нибудь партийный чиновник позволял себе выход за рамки того, что ему было определено, у него отлетала голова. Это было правильно. А потом что произошло? Не стало Центрального комитета партии, а начальники остались - и проявили себя во всей своей истинной красе. Вот наступила малина, и можно делать что угодно! Вот что произошло...

- Ну а что ж ты думаешь об этих людях, которые пытаются все время что-то урвать?

- Несчастные люди. Даже если все у них хорошо; вот придет такой человек к себе в сытый дом и увидит красивую квартиру, дворец какой-то... Все равно нет у него настоящей радости. А вот если бы он когда-нибудь побеспокоился о таком заведении, как у нас, он испытал бы какое-то чувство к человечеству. Но у него нет этого чувства, он сам себе не дал прикоснуться к этому. Я не против, чтобы всем жить хорошо и красиво, но не надо забывать о тех, кому плохо, а их сейчас очень много.

- Ладно, Боря. Ты Библии не читал. Но скажи, как ты думаешь, Бог же есть?

- Кто его знает... - честно отвечает Боря. - Когда я вижу, как преуспевают негодяи, подонки, я думаю: где же он?

- Да... Я вижу, ты все-таки больше склонен к иудейскому толкованию этих вопросов...

- Думаешь? Меня тут один реб попрекал: "Чего вы не пришли в синагогу?" А я в жизни в ней не был, почему ж я теперь приду? Но, несмотря на это, он мне как-то сказал: "Между прочим, Боря, вы - цадик". Цадик - это у иудеев святой.

- Вот видишь! - радуюсь я. - Не один я так думаю, даже ваш одесский реб с этим согласен... Знаешь еще что? Вот некоторые люди себя спрашивают: "Зачем я живу? А может, я зря жизнь прожил? Да черт его знает, может, и зря". У тебя же нет такого вопроса?

- Нету... Но вот что меня тревожит на сегодняшний день. Внуку Алешке четырнадцать лет, мне б еще года три-четыре пожить, чтоб я его на ноги поставил. (Эта просьба Бори была выполнена. - Прим. ред.) Я ему сейчас очень нужен... Алешка - это все, что осталось от Ирочки. И пацан он хороший. Мне б только знать, что он абсолютно стабильно живет. И дело тоже пока не на кого оставить...

- Ты знаешь, раз уж дело начато, и идет, и до сих пор продержалось - значит, не обвалится, обязательно кто-то должен появиться.

- Да, точно. В любое тяжкое время обязательно кто-то появляется. У меня нет сомнения, я должен дожить до этого. Раз я появился, значит, и еще кто-то придет...

Послесловие. 2007

Текст, который вы прочли, лежал у меня в компьютере пять лет. Боря прочел его и... запретил публиковать. Зачем, почему?

- Не так написал.

Я пытался Борю переубедить сам и просил уважаемых людей замолвить за меня словечко. И вот в конце 2007-го в Одессе Боря сказал:

- Печатай что хочешь. Я не возражаю.

Я провел в Одессе два дня, и с Борей удавалось поговорить только урывками. Это происходило у него в клинике, которую он показывал новым людям.

Мы переходим в новый корпус, компьютерный, про план постройки которого пять лет назад Боря только рассказывал. Пожалте - вот вам четыре этажа, набитые компьютерами. Тут, конечно, развивающие игры, но и обучение ремеслу тоже. Выходим во двор, Боря показывает рукой:

- А вон,видите,через дорогу восьмиэтажное здание? Это наша гостиница. Сейчас идет отделка. Там будут комнаты со всеми удобствами, с ТВ, холодильниками и кондиционерами. В каждой комнате - по две мамы и по два ребенка.

- Почему по две?

- По той причине, что больного ребенка без присмотра не оставишь. А так мамы будут по очереди отлучаться. И еще там устроен пандус, чтоб в случае чего можно было коляску вкатить с улицы даже на крышу. Это если вы нам не поставите газ или электричество...

Самое интересное Боря приберегает под конец, как опытный драматург:

- Ну и такая маленькая деталь: проживать тут и питаться в столовой родители и дети будут бесплатно.

Это уже выше человеческого понимания. Хотя о чем это я? И раньше я понимал, что Боря - святой. Святой - это, по одному из определений, человек, который свои интересы ставит не выше чужих.

В прошлый приезд Боря просил - не меня, а вообще - дать ему года три-четыре жизни, внук был маленький, хотелось его поднять как-то.

Так прошло пять лет. Мальчику уже 19, учится в строительном.

Просил вроде за себя. А на самом деле опять за другого человека, хоть даже и за внука. Может, поэтому его просьбы ТАМ рассматриваются со вниманием.

Ну вот, опять простой рецепт... Может, вообще "сложных" вещей не бывает, и все можно сказать, сделать и прожить просто?

Полный текст интервью с Борисом Литваком читайте в февральском номере журнала "Медведь" и на сайте www.medved-magazine.ru