В Усть-Лабинской женской колонии решили по-своему отметить Год семьи.
На празднике побывали корреспонденты "РГ". Ощущение такое, будто находишься в обычном сельском клубе. Если бы за его стенами в нескольких десятках метрах не было рва, стены с колючей проволокой и караульных вышек. Сегодня здесь День открытых дверей с концертом "Единственной маме на свете". Попасть на него можно только пройдя через несколько дверей, которые, впуская посетителей, никогда не открываются одновременно. Да и то по особым приглашениям, которых отправили ровно 50. Откликнулась лишь половина приглашенных, из них около 10 детей. Но дежурство все равно усилили, чтобы исключить подмену.
...Их невозможно не заметить. Они заняли практически весь третий ряд. У Надежды Ивановны праздник не вдвойне и не втройне, а сразу всемеро. К ней приехали три внука, внучка, дочка, сын и невестка. Она плачет и улыбается одновременно, прижимает к себе малышей-внучат, поет с ними детские песни. 14-летняя Даша из Армавира не видела бабушку около двух лет и вот со сцены решилась прочитать стихотворение, посвятив его Надежде Ивановне.
- Я просто люблю бабушку за то, что она есть, - улыбается Даша. - О такой бабушке можно только мечтать. Мы все очень ждем ее. Я так сильно соскучилась, что расплакалась, когда обняла ее.
- У меня еще 15-летний сын, он тоже должен был приехать, но не смог, готовится к экзаменам. Родные навещают очень часто, - Надежда Ивановна пытается остановить непослушные слезы.
За что бабушка попала в колонию, внучка не знает. Между тем глава крестьянско-фермерского хозяйства осуждена за финансовое мошенничество. За день до встречи с родственниками суд отказал ей в условно-досрочном освобождении. Значит, Надежда Ивановна продолжит работу в здешнем розарии.
Сотрудники ИК3 говорят, что цветы были и до нее. Но никто за ними так не ухаживал, вкладывая душу. Летом вся колония в розах. Это ее рук дело.
В колонии около 1400 женщин, из них чуть более ста пенсионерок, которые все чаще попадают сюда за преступления, связанные с наркотиками. При этом нередко берут на себя вину внуков и сыновей, пытаясь спасти родственников и думая, что им большой срок не дадут. Как правило, выходит наоборот.
- Недавно к нам попала старушка 75 лет, но еще бодренькая, ходит без палочки, - рассказывает начальник ИК № 3 Владимир Быков. - Осуждена на восемь лет за сбыт наркотиков, защищала своего внука. А потом рассказала, что вслед за ней он отправился в соседнюю колонию № 2.
Второе преступление, за которое представительницы слабого пола чаще всего попадают сюда на большие сроки, - убийство мужей и сожителей. Как признаются сами женщины, в тот момент они не думали о последствиях. Многим, кого по виду можно принять за бабушек, нет даже сорока. Но некоторые и на зоне стараются следить за собой. Ирина, Надя и Алла в праздничный день сменили тюремную одежду на платья и джинсы, сделали макияж и прически. Ирина отбывает 15-летний срок за убийство мужа. Во время ссоры ударила его ножом. У ее подруг та же статья и почти та же судьба. Их жертвами стали мужья или парни.
- Вообще я хореограф по профессии, танцую, сколько себя помню. А петь начала здесь, - рассказывает Ирина. - Мама очень хорошо поет, наверное, способности от нее. Коллектив у нас непостоянный, собираемся на мероприятия, концерты, исполняем кому что нравится, на праздники подбираем соответствующий репертуар.
Сегодня праздник особый. В зале малыши, которые даже не понимают, где они находятся. Только доверчиво прижимаются к мамам, которых не видели долгие месяцы. Для них со сцены звучат детские песни. Вот только строчка "И хотя нам прошлого немного жаль, лучшее, конечно, впереди" звучит здесь как-то не по-детски пронзительно.
- Среди зрителей стало гораздо больше молодых, - говорят музыканты из ансамбля "Форт-пост" краевого управления Федеральной службы исполнения наказаний, которые впервые выступают не в форме и поют только о любви. - Когда слышишь шансон, возникает ощущение какой-то романтики за колючей проволокой. На самом деле это совсем не так. Причем осужденными оказываются не только те, кто сел, но и их родственники по ту сторону колючки, которым порой приходится еще хуже.
В этой женской зоне, как и в любой другой, есть дом ребенка, где сегодня более 70 детей. Они воспитываются здесь до трех лет, потом их отправляют в детские дома или забирают родственники. Если матери до конца срока остается меньше года, малыша могут оставить.
Но бывает, что судьбы этих детей ломаются так же, как и родительские. Сейчас в ИК3 вместе отбывают наказание мать и дочь. Женщина родила девочку в этой же зоне. Спустя много лет дочь повторила мамину судьбу: оказалась за колючей проволокой и тоже родила ребенка, которого в итоге отдали в детский дом.
...Слезы на лице Надежды Ивановны смешиваются с каплями с неба. Льет дождь, но женщины все еще стоят у дверей клуба, откуда выходят их родственники, с которыми они только что попрощались. Руслан обнимает маму и повторяет: "Потерпи, совсем немного осталась. Потерпи, мама".
- Я пойду провожу вас, - кричит она детям так, будто они стоят во дворе собственного дома в Армавире.
И остается стоять на месте. До конца ее срока еще год.
Комментарий
Наталья Стрельцова, начальник психологической службы ГУ ФСИН России по Краснодарскому краю:
- Люди гораздо больнее переносят осуждение своего родственника, чем сам находящийся в зоне. Они ведь не знают, что с ним происходит за "высоким забором". Но женщине-осужденной все-таки больше необходима моральная помощь, ей очень важно знать, что родные от нее не отвернулись. Многим из них не хватает именно такой поддержки. Были даже случаи, когда у ВИЧ-инфицированных женщин, о которых заботились родные, болезнь не развивалась, а у тех, кто оказался ненужным своим родным и близким, прогрессировала.
Не думаю, что надо скрывать случившееся от детей осужденной. Все равно ребенок рано или поздно узнает, и это может отдалить его от родственников, которые обманули. С подростком надо по-взрослому поговорить. Объяснить, что бабушка или мама, что бы она ни сделала, все равно остается бабушкой и мамой, которая любит его. Даже в таком возрасте люди ошибаются, и это должно стать своеобразным уроком младшему поколению.
Есть и другая проблема. Я общаюсь с женщинами-осужденными с психическими отклонениями. Одна из них уже 11 лет в колонии, до освобождения осталось два года. Она с ужасом говорит, что не знает, как ей общаться с людьми, что делать, когда она освободится. И это несмотря на то, что ее ждут и поддерживают родственники, пишут теплые письма.
Вместе с краевыми общественными организациями мы постоянно говорим о необходимости создания адаптационных и реабилитационных центров для женщин-осужденных, поднимаем вопрос перед исполнительной властью, депутатами. Если реабилитацией людей, попавших в сложную жизненную ситуацию, занимаются некоторые общественные организации, то бывших осужденных нигде не принимают. Лишь в станице Кавказской при монастыре есть подобный центр для мужчин.
Но эффективный результат дает комплекс мер не только по духовному развитию, но и физическому, интеллектуальному, эмоциональному. В таких реабилитационных центрах бывшие заключенные могли бы находиться по мере необходимости, предположим, в течение двух месяцев. За это время социальные работники помогли бы им восстановить и получить необходимые документы: страховые полисы, пенсионные удостоверения, паспорта. В центре реабилитации и адаптации с осужденными работали бы психологи, медики, юристы, соцработники, помогая трудоустроиться, получить профессию, ведь многие молодые девушки покидают зону, не имея никакой специальности.
Справка "РГ"
Межрегиональная общественная организация "Матери в защиту прав задержанных, подследственных и осужденных": г. Краснодар, ул. Офицерская, 35, ком. 9. Тел. 225-20-12, 8 (918) 455-20-96. Е-mail: www.kuban-justice.ru