Поделиться
На деловом завтраке в Южном представительстве "РГ" побывал военный прокурор Северо-Кавказского военного округа генерал-лейтенант юстиции Владимир Милованов.
Российская газета: Владимир Васильевич, действительно ли уровень преступности в войсках снизился?
Владимир Милованов: Да, случаев неуставных взаимоотношений, превышения власти, уклонения от военной службы, самовольного оставления частей стало меньше. Несколько увеличилось количество таких правонарушений, как коррупция и взяточничество, выявленных нами в прошлом году. В то же время подобные преступления носят в основном социально-бытовой характер. Выявить их непросто. Обе стороны, взяткодатель и взяткополучатель, не заинтересованы в утечке информации.
Каждый случай взяточничества - предмет уголовного разбирательства. Приведу пример. В этом году возбуждено уголовное дело по факту взятки в 13 миллионов рублей. Один из офицеров предлагал столь крупную сумму проверяющему, чтобы тот не отражал в отчете негативную информацию о его работе.
Появилась новая тенденция. Раньше давали мзду, чтобы не служить, а теперь, наоборот, чтобы взяли в армию. В Дагестане и Ингушетии должностным лицам предлагались деньги для того, чтобы устроиться на военную службу по контракту.
РГ: Читатель из Ростова-на-Дону спрашивает, как ведется надзорная работа в сфере борьбы с проявлениями коррупции. По его словам, "стрелочниками" часто оказываются прапорщики или младшие офицеры. А доходят ли до суда уголовные дела больших начальников?
Милованов: В прошлом году органами военной прокуратуры СКВО расследовано около трех тысяч уголовных дел. Почти все они направлены в военные суды. Многие военнослужащие уже осуждены, получив заслуженное наказание, и отбывают сроки в местах лишения свободы. Среди них много не только прапорщиков, но и старших офицеров.
Хотя я понимаю озабоченность вашего читателя. Мы будем через СМИ чаще информировать общественность о подобных уголовных делах и приговорах военных судов.
Коррупцию, как и взяточничество, выявить непросто. Особенно, если в ней задействовано несколько должностных лиц. Руководитель создает видимость или закрывает глаза, а подчиненный занимается подлогами, фиктивными документами. Изобличить такую группировку сложно, но можно. В 2007 году ряд военнослужащих понес уголовную ответственность за хищения материальных средств, различное мошенничество. Мы передавали такие дела в военные суды, есть обвинительные приговоры. В 2007 году за преступления коррупционной направленности к уголовной ответственности привлечено на 11 процентов больше офицеров, чем годом ранее. Несмотря на принятые командованием и органами военной прокуратуры меры, по-прежнему вызывает беспокойство рост числа преступлений, совершаемых работниками военных комиссариатов (в минувшем году возбуждено 46 уголовных дел по 85 преступлениям, в 2006 году - 17 уголовных дел по 21 преступлению).
РГ: Какова сумма ущерба, причиненного государству в результате военных преступлений?
Милованов: Могу сказать о сумме реального возмещенного ущерба. В прошлом году она превысила 300 миллионов рублей. Но это лишь часть большой работы, проводимой прокуратурой СКВО, командованием округа, контрольно-ревизионными органами, ФСБ. Мы ставим перед собой задачу не только выявлять подобные эксцессы и заставлять людей платить, но и предупреждать утраты. Поэтому нам удалось предотвратить неправомерные расходы денежных средств на сумму более 500 миллионов рублей.
РГ: Недавно Верховный суд России облегчил участь солдат, самовольно оставивших часть. Если боец сбежал из-за дедовщины, то срок ему не грозит.
Милованов: Это обобщенное решение основано на результатах судебной практики. Ничего нового и революционного в расследовании уголовных дел не произошло. И раньше, если были уважительные причины, уголовные дела в суды не направлялись. Я не думаю, что это решение даст "зеленый свет" беглецам, придумавшим раньше "уважительные" причины. С каждым военнослужащим будем разбираться отдельно.
РГ: Совершенно невероятная ситуация: рядовые и сержанты контрактной службы бегут из воинских частей. Почему?
Милованов: Некоторые военкоматы недобросовестно отнеслись к набору контрактников, порой распространяли недостоверную информацию об их денежном довольствии, условиях проживания. Часть военнослужащих разочаровалась и пыталась расторгнуть договор. Если не получалось, то они самовольно оставляли части.
Конечно, им никто не обещал сразу квартиру, но общежития семейного типа (у многих семьи, дети) предоставляют. Кстати, в Чечне, где денежное довольствие выплачивается в повышенном размере, беглецов почти нет.
При разборе таких дел мы изучаем, сколько времени беглец отсутствовал, впервые он совершил это правонарушение или нет. Наказание прежде всего должно играть предупредительную и воспитательную роль.
РГ: Какова ситуация с социальной защищенностью военнослужащих?
Милованов: Еще несколько лет назад к нам поступал поток жалоб по денежным выплатам за участие в контртеррористической операции. В настоящее время он резко сократился. Военнослужащих и граждан беспокоят проблемы обеспечения жильем, незаконного увольнения с военной службы, выплат страховых сумм по утрате трудоспособности, неправомерные действия должностных лиц в отношении сыновей. С каждой жалобой мы тщательно разбираемся.
РГ: Что изменилось в плане соблюдения законности с уменьшением срока службы солдат до одного года?
Милованов: "Дедовщина" не зависит от срока службы. Главное - здоров ли воинский коллектив. Преступления совершаются там, где состояние воинской дисциплины не очень высокого уровня и командиры не уделяют должного внимания личному составу. Но сейчас число неуставных взаимоотношений значительно снизилось.
РГ: Не секрет, что командиры порой скрывают преступления…
Милованов: Раньше - да. Но с 1 января 2008 года в армии и на флоте действуют новые уставы. Командиры уже не несут дисциплинарной ответственности за количество преступлений, выявленных среди их подчиненных. Раньше они думали о служебной карьере, поступлении в академии и поэтому закрывали глаза на нарушения закона. Теперь им это делать ни к чему. Впрочем, там, где командиры по старинке занимаются сокрытием, мы реагируем очень жестко. В прошлом году в военные суды было направлено шесть уголовных дел в отношении командиров воинских частей за подобные прегрешения. А только в нынешнем году нами вскрыты 34 факта сокрытия преступлений.
РГ: Проблема гибели военнослужащих округа по-прежнему острая?
Милованов: Трагических происшествий, вызванных умышленными действиями и рукоприкладством, стало меньше. Ушли в прошлое случаи расстрелов караулов, происходившие несколько лет назад, когда молодые солдаты рассчитывались с обидчиками с помощью оружия. Военнослужащие гибнут от нарушений правил безопасности военной службы. Например, при разгрузке техники на железной дороге, от поражения электротоком при касании контактного провода, попадают под поезд.
Значительная часть трагических случаев происходит при ДТП. Ведь недорогие автомобили имеют даже рядовые контрактники. Это, признаюсь, острая проблема. Еще бывают случаи самоубийств, в основном военнослужащих-контрактников. Семейные неурядицы, жилищные проблемы, стрессовые ситуации - вот основные их причины.
РГ: Мы все о службе да о прокурорских делах. Самое значимое событие в вашей жизни?
Милованов: Пожалуй, первые лейтенантские погоны. Потом пришли и генеральские звания, хотя и ощущения совсем другие. Считаю, что человека надо оценивать не по звездам на погонах, а по его конкретным делам, результатам работы. Переделывать в жизни ничего не стоит. В детстве я мечтал стать летчиком, однако на срочной службе появилась возможность поступить в военный институт. Более 30 лет я служу в органах прокуратуры, из которых 10 лет отдал Северному флоту.
РГ: Гости нашей редакции обычно рассказывают свой любимый анекдот.
Милованов: Я не великий рассказчик анекдотов. Скорее всего, потому, что анекдот звучит из моих уст, как приговор.