Поделиться
Скамья подсудимых бывает не жесткой, а закон не всесильным, если в дело вмешивается периферийный синдром.
В Камышлове начался судебный процесс по громкому делу об избиении двух офицеров милиции. Один из них, подполковник Игорь Панин, скончался в больнице. Под подозрение попали четверо, но на скамье подсудимых оказался лишь один.
Еще в первой публикации ("Спор доказательств", номер "РГ" за 23 января с. г.) вдова и другие родственники Панина обращали внимание на нестыковки и волокиту предварительного следствия. Негативные моменты в организации и ходе расследования был вынужден признать и начальник Главного следственного управления ГУВД Свердловской области Владимир Миронов.
Смерть часового
Первый в нашей области судебный процесс с участием присяжных состоялся по убийству, которое тоже произошло в Камышловском районе. Охотовед
А. Григорьев шел по следам двух браконьеров. Старшего из них охотовед уже ловил за незаконную охоту. И в этот раз поймал бы и оштрафовал. Поэтому старший сел в засаду за валежину и выстрелил в охотоведа. Потом, лежачего, добил.
Я знал Григорьева при жизни. Вместе с коллегами-журналистами выезжал в Камышлов, чтоб защитить упрямого, бескомпромиссного защитника природы от нападок и клеветы браконьеров, имевших властные связи. По сей день убежден: они не просто травили Александра. Они способствовали созданию атмосферы вседозволенности и безнаказанности, каждый день внушая всем остальным: закон - тайга, медведь - хозяин. Одних это заставило махнуть рукой на писаный закон и подчиняться неписаным правилам. Другим позволило считать, что коли человека в форме и при исполнении ни во что не ставят, то с ним и делать можно что угодно.
Надо ли доказывать, что это разрушительно для общества? Если да, то доказательство простое. Одним из оппонентов Григорьева был глава администрации прикамышловского поселка Октябрьского Сергей Сенцов. Он немало сделал, чтобы принизить авторитет охотоведа. И пережил его всего-то на полгода: следующим летом тоже был застрелен.
Кто подменил закон неписаными правилами, должен быть готов к тому, что подмена обернется и против него.
В последний свой, майский приезд в Камышлов я обратился к местным журналистам. Верно ли, что сила неформальных связей здесь может повлиять на формальный закон?
С широко закрытыми глазами
Коллеги с местной телекомпании привели в пример историю, в которой - так вышло - участвовали не как журналисты, а как потерпевшие. На четырех сотрудников, шедших по обочине, наехала автомашина. Трое отскочили, четвертой, Елене Антоновой, не повезло. Полгода на больничном, поездки в Екатеринбург, чтоб вылечить сложный перелом ключицы. В общем, потеря здоровья, времени и денег.
За рулем в тот злосчастный вечер находился сотрудник милиции участковый Николай Шаламов. Он скрылся с места происшествия. Следователь Камышловской межрайонной прокуратуры (речь идет о событиях 2006 года, еще до образования Следственного комитета при ГП РФ) написал в постановлении, что "необходимо провести служебную проверку и поставить вопрос о мерах дисциплинарного характера и дальнейшего пребывания Шаламова Н. М. на службе в органах внутренних дел".
До сих пор благополучно пребывает. В возбуждении уголовного дела следователь отказал, опираясь на схему, составленную работниками ГИБДД и, по мнению потерпевшей, не отражающую истинной картины. Поэтому она обратилась к руководству областного ГИБДД.
- Через родственников я узнала, что сбил меня участковый и что его мать - судья, работающая в суде Камышлова. В итоге я поняла, что сотруднику милиции дозволено все: можно сбивать пешехода, скрываться с места происшествия и оставаться безнаказанным.
Между прочим, суд, то есть гражданский процесс по иску о возмещении ущерба от происшествия теперь уж двухгодичной давности, еще не начался. Во всяком случае, на день нашей встречи и разговора с Антоновой.
Вот такая в умах камышловцев складывается табель о рангах. Сотруднику милиции, сыну судьи, "можно все" в отношении простого гражданина, пусть и журналиста популярного местного СМИ. Славить родную милицию - это нормально, а пытаться наказать ее представителя бесполезно. (А потом они удивляются, что столь популярным стало хлесткое определение "оборотень в погонах".)
Брату бывшего ответственного руководителя из областного ГУВД, сыну очень уважаемых и далеко не бедных родителей - а именно таким сыном и братом является Борис О., который в одиночестве сидит на скамье подсудимых на процессе о гибели Панина, - "можно все" в отношении районного сотрудника милиции.
В действиях камышловской милицейской рати, их областного руководства по панинскому делу нет и следа той корпоративной солидарности, которая, по мнению потерпевшей журналистки, проявлена в истории с наездом на нее.
Если кто и вступился за погибшего подполковника, так это милицейский профсоюз, который далеко не в чести у начальства. Да еще выпускники артиллерийского училища, которое когда-то закончил лейтенант Игорь Панин. Они, бывшие курсанты, повстречались с вдовой, собрали деньги на адвоката. При том, что вовсе не каждый из них знал Панина лично.
А те, кто знал и служил с ним в милицейских рядах, получили небезвредный урок. В роковую ночь Панин был, что называется, вне службы, в честь праздника Дня города выпил. Так и нечего было делать замечание Борису О., который опасно рулил на авто у ночного киоска? Выходит, что так.
Лишь когда вас много, вы выполняете чей-то конкретный приказ, а не какой-то там служебный долг, при вас удостоверение, "макаров" в кобуре, а перед вами бесправный обыватель - вот тогда и вспоминайте, что вы милиция. Но тогда лишь по большим праздником остальные будут вспоминать, что они - граждане.
Советчик неизвестен
После окончания следствия представителям потерпевшей стороны удалось официально познакомиться с материалами уголовного дела. То, что в январской публикации звучало как предположение, получило подтверждение как факт.
Итак, несколько свидетелей, как по команде, сменили свои показания. Причем все - в пользу стороны Бориса О.
Да что там свидетели! Сам Борис О. в протоколе явки с повинной пишет: "Мы... дождались, когда Панин и Бабинов ушли от киоска в темноту и пошли за ними". То есть вроде признает, что после конфликта у ночного киоска, с которого все началось, он вернулся на место с дружками и догнал двух людей, о которых должен был точно знать, что они - офицеры милиции.
И что же дальше? "Догнав Панина, я ударил ему ладошкой в лицо один раз, от чего он упал. Бабинов, увидев это, пытался ударить меня, но я увернулся и нанес ему один или два удара... после чего Бабинов упал". О как! Легко управился с двумя, свалив нехилого Панина ударом ладошки. (На самом деле офицер получил многочисленные и настолько тяжелые травмы головы, что умер в больнице.)
Эти, с позволения сказать, показания сын-брат Боря собственноручно подписывает 12.07.2007 в 21.15. Чуть позже оперативник угрозыска со слов Бориса О. записывает уже совсем другую версию встречи с Паниным и Бабиновым: "Я... не стал вступать в перебранку, ушел к своей машине и уехал". Там, куда он уехал и где находились его приятели, по первой, собственноручной версии, вернувшиеся, чтобы разобраться с "обидчиками", он будто просто рассказал о происшествии, и они никуда не ходили. "О том, что в ночь с 11.08.07 на 12.08.07 были избиты Панин и Бабинов, я узнал... от сотрудников милиции. Кто мог их избить, мне неизвестно, я этого не совершал".
Мне, в свою очередь, формально неизвестно, кто посоветовал переиначить то признание, которое первоначально написал Борис, на второй вариант. Но это был явно сведущий в дознании товарищ. Или товарищи.
Правовую оценку этим перипетиям даст суд, если только будет заниматься им. У адвоката потерпевшей Елены Паниной, вдовы погибшего офицера, причудливая смесь из непрофессионализма одних (первичные следственные действия проведены с грубыми нарушениями процессуального закона) и откорректированных показаний других вызвала естественное желание - возвратить уголовное дело № 344629 для проведения дополнительного расследования. О чем было направлено официальное ходатайство.
В ходатайстве было отказано. А суд, как известно, не вправе выходить за рамки предъявленного обвинения. Обвинение предъявлено одному. Остальных подозреваемых из дела вывели. Кто и как, законно или незаконно - этого мы можем не узнать еще долго. Во всяком случае, не во время начавшегося суда.
Кстати
Правительство Свердловской области приступило к разработке региональной программы правового просвещения граждан. Как рассказали в департаменте информационной политики губернатора области, решено использовать при этом опыт областной избирательной комиссии. Все последние годы облизбирком планомерно доводит до населения избирательное законодательство, используя лекции, специальную литературу и другие формы работы.