Поделиться
Министерство обороны готовится заменить многие офицерские должности в армии гражданскими служащими и сержантским составом. Чтобы достичь как минимум двух целей - удешевить содержание армии и восполнить дефицит офицерских кадров невоенным персоналом.
Сразу скажу: намечаемые перемены - из тех новаций, какие диктуются не только экономическими и прочими материальными соображениями, но и элементарным здравым смыслом. Армейская инфраструктура почти во всем повторяет гражданскую. Но с давних советских времен находится под командованием офицеров. Начальник госпиталя, начальник типографии, начальник киностудии, начальник музея, начальник котельной, "умывальников начальник и мочалок командир" - это все люди в погонах. Зачем? Врач-кардиолог - он и в армии врач-кардиолог. Хотя есть профессиональные болезни (им подвержены ракетчики, подводники, летчики-истребители), лечением которых должны заниматься военные медики. По-своему незаменимы и полевые хирурги. Военно-медицинская академия, как и прежде, будет готовить таких специалистов. Но финансисты, экономисты, метеорологи, прочие представители штатских профессий могут служить (даже лучше сказать - работать) в Вооруженных силах и не имея офицерского звания.
Конечно, кадровая "конверсия" - дело непростое. Когда военврач, выслуживший положенный срок, снимает погоны и продолжает возглавлять медсанчасть, с ним никаких проблем: он владеет профессией. Но гражданских специалистов для Генштаба, главных управлений минобороны надо готовить, и не год или два, а серьезно и основательно. Или еще вопрос: на какой законодательной базе будут строиться в армии отношения офицеров и гражданских специалистов, если первые живут по уставу, а вторые - по Трудовому кодексу? Впрочем, все это уже детали. Обдумать их нетрудно.
Министерство обороны собирается изменить и положение военных судов. Пакет соответствующих законопроектов направлен в Госдуму. Если идея найдет там поддержку, судьи и работники судебного аппарата тоже потеряют статус военнослужащих. Для расставания с военными судами у минобороны есть свои причины: до сих пор эти суды частично финансировались из его бюджета, но министру не подчинялись. Теперь же, как сказано в пояснительных записках к законопроектам, деятельность военных судов будет оплачиваться из бюджетных средств, "выделенных на содержание Верховного суда РФ и Судебного департамента при Верховном суде РФ". И самое главное: хочешь работать военным судьей - приостанови прохождение воинской службы, а если расстался с судейской должностью - можешь возобновить свой контракт с Вооруженными силами.
Насчет пробудившегося желания устранить зависимость военных судей от армейского начальства ничего сказать не могу, кроме того, что не склонен это желание преувеличивать. Думаю, в инициативе армейских чиновников решающую роль играет сугубо экономический интерес. Но в серьезном выигрыше тут может оказаться и общество. Армия не должна жить по отдельным законам и превращаться в резервацию, где права рядового военнослужащего отличаются от прав рядового гражданина. Собственная, закрытая судебная система не добавляет армейским институтам необходимой прозрачности, выводит их из-под общественного контроля.
Попытки снять с военной юстиции погоны, подчинить ее общегражданскому распорядку жизни, надо заметить, становятся все более настойчивыми. Уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин, например, предложил создать в стране военную полицию. По мнению омбудсмена, она нужна, чтобы... ну, если коротко, бороться с дедовщиной. Кроме того, такая служба "взяла бы на себя оперативно-розыскные и следственные функции, несение патрульно-постовой службы, конвоирование задержанных, охрану и досмотр военных грузов". При этом принципиально важно, считает Лукин, чтобы органы военной полиции не находились в подчинении у военного командования и финансировались по отдельной статье бюджета.
В самом деле, давно пора внимательно посмотреть, что собой представляет сформировавшаяся еще в советские времена система российской военной юстиции. Одна из очевидностей: военная юстиция одно время даже втянулась в политику. Точнее, ее втянули.
В таком же положении находится и военный суд. Вспомним два громких судебных вердикта. Первый: военная коллегия Верховного суда отменила оправдательный приговор шестерым обвиняемым в убийстве журналиста Дмитрия Холодова. И второй: Мосгорсуд приговорил к 14 годам заключения Михаила Смурова, признав его виновным в организации одного из самых громких преступлений последнего времени - взрыва на Котляковском кладбище. Показательно, что в обоих случаях были пересмотрены приговоры одного и того же суда - Московского окружного военного. В оправдании военным судьей высокопоставленных армейских офицеров Генпрокуратура усмотрела тогда круговую поруку. Если вести процесс, где в качестве обвиняемых фигурируют представители армии, могут лишь люди в погонах, то круговая порука неизбежна. Военная Фемида - это советский анахронизм. Как служит закону судья, связанный воинскими уставами, хорошо известно.
В разговоре на эту тему помянем и альтернативную гражданскую службу. Закон в свое время сделан был так, чтобы эта служба медом не казалась. Сначала докажи, что ты истинный пацифист, что твои убеждения не позволяют тебе брать в руки оружие. А затем срок отбывания воинской повинности - почти двукратный по сравнению с обычным армейским призывом - убедит тебя в том, что хрен редьки не слаще. Солдатские матери пытаются добиться корректировки закона. Во-первых, говорят они, срок несения альтернативной гражданской службы неоправданно долог - 42 месяца (в Германии, например, он составляет 12 месяцев). Во-вторых, средств, выделяемых на аренду жилья и еду, явно недостаточно для молодого человека. В-третьих, нет медицинского органа, в компетенции которого было бы увольнение альтернативщика в запас, если тот тяжело заболеет. Нет, возражают военные, альтернативная гражданская служба вполне привлекательна для тех, кто ее предпочитает. Но тогда почему так мало желающих по служить вне воинских частей?
Зная медлительность российской государственной машины в проведении насущных реформ, кто-то назовет намечаемое "огражданствление" армии лишь декларацией о намерениях, сделав акцент на первом слове. Я же обратил бы больше внимания на второе. Тут важны именно намерения. Они беспрецедентны. На протяжении долгих десятилетий российское военное ведомство стойко оборонялось от попыток общества повлиять на армейские порядки. Всякие "разговорчики в строю" зычно пресекались. Если намерение (чем бы оно ни диктовалось) избавиться от излишка погон будет реализовано, это станет заметным шагом к реформе Вооруженных сил. Как минимум, к отказу от военной "специфики" там, где ее нет.