Поделиться
Через несколько дней в Москву для участия в Соборе Поместной Русской православной церкви прибывает делегация архиепископов Русской православной церкви за границей во главе с Первоиерархом Русской православной церкви за границей, митрополитом Восточно-Американским и Нью-Йоркским Иларионом.
Перед вылетом в российскую столицу он ответил на вопросы корреспондентов "Российской газеты" и ИТАР-ТАСС.
Российская газета: Это будет ваша первая поездка в Россию в новом качестве - Первоиерарха РПЦЗ. С какими чувствами вы направляетесь в Первопрестольную?
Митрополит Иларион:: Это далеко не первое мое посещение Первопрестольного града России, но сейчас, когда я отбываю в Москву, приняв на себя обязанности православного Первоиерарха за рубежом, я испытываю особое волнение и чувство ответственности за нашу паству, участвуя в соборном делании вместе с Русской церковью. Необходимо понять, насколько мы способны к проявлению взаимной любви и понимания в нашем стремлении быть членами единого и неразделимого церковного организма.
РГ: К каким проблемам вы намерены привлечь внимание в своем выступлении на Соборе, который обсудит, в частности, вопросы, связанные с христианским осмыслением прав и свобод человека, а также вопросы о церковном суде?
Митрополит Иларион: В настоящий момент я не столько озабочен тем, чтобы привлечь внимание в ходе моего выступления на Соборе, сколько проникнуться актуальностью задач, поставленных в свете решений этого представительного совета иерархов, для совместного их решения. В то же время нам предоставляется возможность познакомить Собор, а через него и российскую православную общественность с особенностями православного быта и церковной жизни за границей.
В атмосфере единства веры и церковной традиции существуют особенности, продиктованные различиями политической и культурной среды, в которой волей исторических судеб оказалось православие за рубежом.
РГ: В день своего избрания на пост главы Русской зарубежной церкви вы заявили, что РПЦЗ "с распростертыми объятиями ждет отошедших от нас братьев и сестер наших". Насколько сложна, по вашему мнению, двуединая задача продолжения курса на завершение воссоединения двух частей нынешней Русской поместной церкви?
Митрополит Иларион: Я ощущаю всю трудность задачи внутреннего воссоединения, которая приходится на период моего служения в должности предстоятеля, но, уповая на волю Божию и Его неисповедимый план, понимаю свою ответственность, так как это подсказывает само время, ибо согласно апостолу Ерме, башня Церкви воздвигается из людей, каждый из которых занимает свое место в ее вечной кладке.
РГ: Пошел второй год со дня подписания Акта о каноническом общении. Как проходит процесс воссоединения Церквей-сестер?
Митрополит Иларион: Воссоединение двух частей Церкви - это на самом деле процесс залечивания ран, оставленных в кровавые годы гонения на Церковь. Этот процесс протекает в самых разных проявлениях уже давно, но официально он вышел на поверхность так, как вы его сейчас представляете. Русская православная церковь в изгнании, как она себя называла, всегда представляла себя веточкой единого ствола, но политическая обстановка диктовала свое, и это было нашей общей болью в период разделений.
Сейчас наши чаянья благополучно разрешились. Проблема, однако, в том, что не все еще осознали назревшую необходимость нашего совместного служения, поскольку здесь, на Западе, гораздо острее, чем в России, ощущается проблема экуменизма.
Наши прихожане, воспитанные в православных семьях, воспринимают этот экуменический вирус как смертельно опасный для церковного иммунитета и, соответственно, крайне настороженно относятся к политике взаимодействия со Всемирным советом церквей. Проблема размывания духовных границ Церкви, а не объединение с Церковью на Родине является одной из главных причин недоверия и споров в нашей общине.
РГ: Что такое Русская зарубежная церковь сегодня? Насколько схожи вопросы церковной жизни, которые вам приходится решать, с теми, с которыми сталкиваются ваши братья в России?
Митрополит Иларион: Русская зарубежная церковь называлась еще повсеместно Церковью в изгнании. Она оказалась на чужой земле и должна была выживать в среде, порою имевшей обычаи и культурные ценности, противоположные тем, которые складывались под влиянием Руси святой в ее родных краях. Наша проблема не в численности паствы, но в ее национальном и сословном многообразии. Каждый приход сталкивается с трудностями языкового характера, не столько даже в общении, сколько в богослужении. Так, русские прихожане любят церковную службу на певучем церковно-славянском языке. В его поэтике они ощущают близость православного таинства.
И хотя иностранным прихожанам тоже очень нравятся наши умилительные напевы, было бы опрометчиво требовать, чтобы все изучали церковно-славянский или даже хотя бы русский язык. Наши приходы по этническому составу иногда похожи на филиал ООН. Что касается наших общих с Московским патриархатом задач, то это - православное просвещение и сохранение священного предания с помощью проповеди и его богословского развития.
В новых условиях церковного единства живая связь с Россией, как я надеюсь, укрепит нашу церковную жизнь. Хочется надеяться, что и наш опыт поможет России.