Национальный план борьбы с коррупцией начинает приобретать предметные очертания. Этот план два дня назад представил Совету законодателей при Совете Федерации президент Дмитрий Медведев. Первая плановая мера - разработка закона о противодействии коррупции. "Мы должны, - сказал президент, - в новый год войти с современным антикоррупционным законодательством". К этому Россию обязывают Конвенция ООН против коррупции и Конвенция Совета Европы "Об уголовной ответственности за коррупцию". Наша страна ратифицировала оба документа, но своих правил, соотносимых с международными нормами, в этой сфере до сих пор не создала.
Борьбу с коррупцией как приоритетную задачу новый глава государства провозгласил с первых же дней после вступления в должность. Назвав коррупцию "системной проблемой", Дмитрий Медведев призвал "противопоставить ей системный ответ". А о том, что сегодня представляет собой кормление с должности, показала масштабная проверка, проведенная Генпрокуратурой в 11 федеральных министерствах и ведомствах. Эта проверка выявила 47 тысяч нарушений законодательства о государственной и муниципальной службе. По ее результатам возбуждено около 600 уголовных дел, почти 2700 чиновников привлечены к дисциплинарной и административной ответственности. По данным Генпрокуратуры, объем рынка коррупции сопоставим с федеральным бюджетом и оценивается в 240 с лишним миллиардов долларов. Чтобы последняя цифра в глазах рядового обывателя не выглядела абстракцией, один из заместителей Генпрокурора дал ей житейскую расшифровку: размеры взяток доходят до такого уровня, что средний продажный чиновник может за год купить себе квартиру площадью в 200 квадратных метров.
Теперь эта "квартира" как символ чиновничьего благосостояния, достигаемого в рекордный срок, станет предметом разговоров. Вот так же два года назад, когда скандальное дело о контрабандных поставках мебели в торговые центры "Три кита" и "Гранд" после списания в архив вернулось в следственное производство, народ восклицал: "Это сколько же наворовано!". Да, 8 миллионов долларов (сумма невыплаченных и недоплаченных таможенных платежей только в 1999-2000 годах) потрясали и завораживали. Но удивления не вызывали. Чего удивляться, если коррупция растворена в российской повседневности. Если ею пропитана наша жизнь.
Коррупционное могущество российских чиновников прирастает провинцией. Там - корневая система поборов, откатов, казнокрадства. В Москве же - скорее, верхушка. Но чем ближе к столице, тем чаще приходится давать взятки. По данным Левада-Центра, 83 процента сибиряков никогда не раскошеливались на мзду. На Урале таковых оказалось 72 процента. В Поволжье - менее 68 процентов. А в Москве взятки дает каждый второй. Средний размер подношений составляет 5 тысяч рублей. Максимальная взятка, которую давали опрошенные, - 75 тысяч. Минимальная - 20 рублей.
Озверевшие от поборов граждане в своих настроениях дошли до края. По опросам ВЦИОМ, каждый третий россиянин требует введения смертной казни за коррупцию и экономические преступления. Почти 40 процентов опрошенных настаивают на радикальной чистке и сокращении госаппарата. И столько же респондентов предлагают сделать нормой конфискацию имущества не только коррупционеров, но и членов их семей. Сообщения о том, что мэр такого-то города пошел под суд за взятки, народ воспринимает с мстительным удовлетворением. Как показывают опросы, жители многих регионов желают такой же участи и своим руководителям. Но почему карательная машина, доселе равнодушная к фигурам, достойным ее внимания, вдруг принимается перемалывать их? Этим вопросом рядовое большинство не задается. А зря. "Коррупция - это существенный механизм в поддержании внутриэлитного баланса, - считает руководитель аналитической группы "Меркатор" Дмитрий Орешкин. - Власть покупает чиновника возможностью жить на не совсем легальный доход. Безусловно, есть огромное число абсолютно честных и порядочных чиновников, но существует негласное правило игры: ты можешь "химичить" в определенных пределах в обмен на лояльность. И это даже поощряется. Если же вдруг ты проявишь нелояльность - не к государству, а к конкретному клану, - у этого клана всегда есть за что тебя привлечь".
Рыночная эпоха приумножила ресурсы власти. Она, например, открыла чиновнику хотя и нелегальную, но практическую возможность совмещать госслужбу с коммерческой деятельностью. Но если чиновник определяет правила игры на рынке и нередко выступает на этом же рынке самостоятельным игроком, то коррупция непобедима. Взятки - гладки. В том смысле, что собственный коммерческий интерес при решении какого-то вопроса для чиновника - лучшая смазка.
Отдельный сюжет - подарки чиновникам. Материальные знаки внимания государственным лицам никак не удается регламентировать. На днях Следственный комитет при прокуратуре выступил с инициативой - отменить норму закона, позволяющую чиновникам принимать подарки, если стоимость их не превышает пяти МРОТ. На умеренность чиновничьих аппетитов, выходит, никто не надеется. Нет упований и на умение должностного лица самостоятельно определять, связан ли подарок с его служебной деятельностью. Оно и понятно. Живем-то не во Франции, где всякое подношение стоимостью свыше 35 евро считается взяткой. Живем и не в Америке, где подарок на сумму более 305 долларов подлежит сдаче в госказну. Да и куда российским столоначальникам по части щепетильности тягаться, положим, с Жаком Шираком, который в свое время, сто раз сказав "пардон", отказался принять от Билла Клинтона часы "Ролекс". И уж вовсе неловко ставить в пример российским служивым семью королевы Британии, все члены которой согласно закону сдают свои подарки государству.
Предложение Следственного комитета, видимо, следует понимать как ведомственный отклик на провозглашенную Дмитрием Медведевым борьбу с коррупцией. Но с запретом на подарки чиновникам эта борьба едва ли станет эффективнее. Ведь подарок (а по сути взятка) не всегда имеет вещественное воплощение. В ходу все чаще такие знаки вознаграждения, как, например, устройство родственников влиятельного чиновника на доходные посты в сфере бизнеса. Подобные подарки, понятное дело, не требуют декларирования.
Свод правил, регламентирующих поведение чиновничества, несколько лет назад пыталась принять Госдума, но безуспешно. Отклоненный законопроект предписывал нашим госслужащим не допускать "коррупционно опасных ситуаций, создающих конфликт интересов". Ну почему же конфликт? Должностной мздоимец, принимая решение, не обязательно попирает государственный интерес, наоборот, чаще всего он за взятку делает то, что и обязан делать без всяких подношений. Но пока не подвергнутся усекновению сами функции, с которых кормится бесчисленная армия "разрешателей" и "запретителей", до тех пор "коррупционно опасные ситуации" будут воспроизводиться автоматически, а не из-за отсутствия писаных для чиновничества моральных уставов.