В Петербурге завершается работа над 4-серийным телевизионным фильмом под таинственным названием "А.Д.". О новом проекте, который осуществляет петербургский режиссер Дмитрий Светозаров, рассказывает продюсер и композитор фильма Андрей Сигле.
Российская газета: Может быть, название картины можно писать просто - "Ад"?
Сигле: Нет. А - точка, Д - точка. Мы намеренно зашифровали это слово. Когда в съемочной группе стали происходить различные чудеса и неприятности, фильм переименовали в "ДА". А потом перевернули обратно - это больше соответствует сути картины. Это такая мистическая история. Она - об умирающем Петербурге.
РГ: А он умирает?!
Сигле: Не то слово. Он так видоизменяется, что уже пошли метастазы. Состояние его жуткое. Когда мы снимали сериал "Преступление и наказание", было сделано более двух тысяч фотографий - искали натуру. Разложили все это на столе - и ужаснулись. Фасады Петербурга прекрасны - есть даже такая губернаторская программа "Фасады Петербурга". Здесь все замечательно. А заходишь в глубь двора - в такое запустение попадаешь, какое и Достоевскому не снилось. Все подвалы затоплены. Весь центр в ужасающем состоянии.
РГ: Значит, вся эта программа - типичные "потемкинские деревни"?
Сигле: Я не знаю. Уверен, что администрация города пытается сделать все, что от нее зависит. Но Петербург стоит на болоте. И сохранять его - задача невероятной трудности. И, вероятно, сил не хватает - делают только то, что на поверхности, что открывается первому взгляду. А все, что внутри, - в очень тяжелом состоянии. Я уже не говорю о питерской проблеме номер один - о до сих пор существующих коммуналках. И сознательно оставляю в стороне все, что происходит с питерским "новоделом", когда для возведения новостроек разрушаются исторические здания. Их сносят даже на Невском, на Литейном - под корень! Это отдельная история, абсолютно ужасная. Но и весь старый Петербург находится в аварийном состоянии. Мы с Александром Николаевичем Сокуровым уже неоднократно предлагали считать центр города достоянием всего человечества и поставить его под особую охрану мирового сообщества. Категорически запретить там любые перестройки и переделки. Это же единственный в мире "город ансамблей"! Таких больше нет.
РГ: Насколько я понимаю, городу сильно вредит и массированное строительство высотных зданий - их же видно отовсюду, какие тут ансамбли!
Сигле: Вот-вот. То и дело невдалеке от исторического центра вдруг появляется очередная громада. Вот смотришь на Петропавловку - а позади бельмом в глазу какая-то высотка! А ведь Петр I издал указ, строго регламентирующий высотное строительство в городе, - он понимал значение этого уникального городского ансамбля, который нельзя искажать ни трубами, ни башнями. А у нас сейчас между архитекторами словно состязание идет - кто побольше и повыше понастроит башенок. Абсолютно безответственное отношение к делу.
РГ: Любой ваш брат композитор знает, что такое ансамбль, - как могут не знать этого архитекторы?
Сигле: Мне кажется, тут работают не архитекторы, а деньги. Это такое огромное искушение, что мало кто устоит. Люди в таких случаях пренебрегают и профессией, и здравым смыслом, а иногда даже и совестью. Вот такая, увы, судьба у нашего Петербурга. И когда мы все это увидели, мы поняли, что должны сделать фильм о том, что такое наследие надо хранить. О людях, равнодушных к традициям, и о людях, за них болеющих.
РГ: Это будет кинопублицистика?
Сигле: Нет, игровой фильм. Там есть такая сюжетная подоплека. В 1913 году в Петербурге - одной из европейских столиц! - вдруг ни с того ни с сего появляется буддистский храм на Приморском проспекте. Откуда, почему? Тогда время было смутное, в России существовали различные секты. И мы сделали такое фантастическое предположение, что одна из этих сект затеяла получить власть над людьми, стирая человеческую память. Для этого был придуман некий ритуал, в котором участвует приглашенный из Москвы фотограф. Человек, для которого Петербург - чужой. Он делает снимки, с помощью которых производится этот процесс стирания памяти. На том и основан фильм - столкновение восточного и западного, Москвы и Петербурга, разных подходов и философий, совершенно не соединяемых представлений о мире, людях и человеческих ценностях. Там есть, конечно, и мотивы буддизма, буддистской музыки...
РГ: Музыку к фильму пишете вы?
Сигле: Да. В фильме, как уже сказано, есть буддийские мотивы, и я пишу музыку в духе тибетского мелоса. Вы его когда-нибудь слушали? Я достаточно много соприкасаюсь с всяческой ориентальной музыкой, но когда слушаешь тибетскую... Там совершенно иная музыкальная структура. В этой музыке не существует ни начала, ни конца. Есть состояние медитации. То есть музыка как некое психологическое состояние, сродни наркотическому. Я слышал, как на ситарах играют пять нот, и это можно слушать часами.
РГ: Галлюциногенная музыка?
Сигле: Да-да. Она вводит в состояние транса. Неслучайно ею увлекались "Битлз" - Харрисон, Леннон... Впадаешь в тантрическое состояние, и нужно определенное усилие, чтобы из него выйти. Я обучался музыке с пяти лет и понимаю, что наша музыкальная структура и тибетская - абсолютно разные планеты. В Европе все четко, все определенно. И воспитание у нас структурное: будущему пианисту ставят руку, он играет ясно выстроенные музыкальные пьесы. А там сначала воспитывают музыканта, а потом уже пианиста, скрипача или ситариста. Людей, которые умеют слушать и погружаться в звук - в один звук! Это же тоже музыка. И тогда я понял, что один звук может решить судьбу всей картины.
РГ: И все-таки, что происходит в фильме?
Сигле: Там происходят... удивительные вещи. Не могу всего рассказывать, скажу только, что при всем динамизме сюжета это должно быть философское произведение.
РГ: В фильме снимаются известные актеры?
Сигле: В основном петербургские. Из звезд - Данила Козловский, известный по фильму "Мы из будущего". Он как раз играет главную роль - этого московского фотографа, который совершает путешествие в чужой и непонятный ему город.