Евгений Ясин: Именно август-98 оказал на российскую экономику сильное оздоравливающее влияние

Можно ли было избежать дефолта в августе 1998 года? Нет и нет. Финансовая ситуация в мире, подорванная азиатским кризисом, падение цен на нефть не оставили никаких шансов нашей экономике, еще ослабленной после начала рыночных реформ. Однако именно август-98 оказал на нее сильное оздоравливающее влияние. Российская экономика встала на твердую почву и начала подниматься. Но путь наверх начался с падения.

Десять лет назад, 17 августа, правительство объявило дефолт, то есть приостановило выплаты по внешним долгам и "заморозило" внутренние, которые накопились перед покупателями государственных краткосрочных облигаций (ГКО). Кроме того, нашим банкам позволили в течение 90 дней откладывать выплаты по своим долгам, ссылаясь на решение правительства. Дефолт стал "первым актом" кризиса. Вместе с ним началось падение рубля. Когда принималось решение о приостановке выплат по долгам, мы поддерживали валютный курс где-то на уровне 6,2 рубля за доллар. К концу года этот показатель поднялся примерно до 28 рублей за доллар. Курс потерял 450 процентов.

Тогда считать мы стали раны

Достаточно долгое время высокая доходность по ГКО очень привлекала иностранных инвесторов. Но в 1997 году разразился финансовый кризис в Юго-Восточной Азии, и инвесторы начали выводить с развивающихся рынков свои вложения. Капиталы, которые до этого широким потоком текли в Россию, поменяли направление. А доходность ГКО продолжала расти, составляя все большее бремя для российского бюджета. Кроме того, в 1998 году снова упали цены на нефть - с 19,6 до 12 долларов за баррель в среднегодовом исчислении. Летом 1998 года цена российской нефти доходила до 8 долларов за баррель. Баланс России по текущим обязательствам приблизился к нулю. И это внушало все большее сомнение в кредитоспособности государства тем инвесторам, которые занимались портфельными инвестициями на российском рынке. Дефолт ускорил бегство капиталов.

Бюджет страны "трещал по швам". Если бы не дефолт, нечем было бы платить армии, учителям, врачам, милиции. Это была очень тяжелая операция. Крайне вредная для репутации государства. Сила, скажем, американского правительства заключается в том, что не было ни одного случая в истории США, когда бы оно не платило по своим обязательствам. Именно поэтому правительство Штатов имеет самый высокий рейтинг доверия в мире. Даже сейчас, когда страну потряс ипотечный кризис.

Большой ущерб был нанесен и репутации российской банковской системы. После дефолта, падения курса рубля вкладчики побежали за своими деньгами. Началась паника. И в первую очередь прогорели крупные, еще совсем недавно очень устойчивые банки, в которые люди щедро вкладывали свои сбережения. Банковская система понесла тяжелые потери.

Но еще больше пострадало население. Сбережения в банках - были только началом потерь, часть которых, впрочем, потом банкиры все-таки вернули своим клиентам. Главный удар нанесла инфляция. Она обесценила не только сбережения, но и реальные доходы населения. Больше всего потерял не средний класс, как принято считать, а наименее обеспеченные граждане. Доля бедных в российском населении повысилась до 40 процентов. Уровень жизни, по оценкам специалистов, упал примерно на 30 процентов. Это была самая низкая социальная точка кризиса. В 1998 году мы также имели самые низкие показатели практически по всему производству с начала десятилетия.

Все это не могло не отразиться на авторитете реформаторского крыла в правительстве. Август-98, по сути, подвел итог первого этапа реформ, начавшегося в 1992 году, и он оказался отрицательным.

Я помню, как в "Общей газете" появился снимок пустых магазинных полок в Москве в сопровождении такой подписи: "Мы начинали борьбу за то, чтобы, наконец, прекратился дефицит. И вот результат". Казалось, наступила общая катастрофическая ситуация. Доверие населения к правительству упало, кабинет Сергея Кириенко был отправлен в отставку, через какое-то время эта же участь постигла руководство Центрального банка. Но на смену Кириенко пришел Евгений Примаков, в правительство которого входили и коммунисты. В ЦБ Сергея Дубинина сменил Виктор Геращенко.

Вверх по лестнице

Дальше все пошло не так уж плохо. Сработали механизмы уже зарожденной рыночной экономики. Переоцененный до дефолта курс рубля препятствовал конкурентоспособности российской экономики. Но когда он упал, наступило некое равновесие. Стало выгоднее не закупать за рубежом, а производить товары в России. И с сентября-октября начался экономический подъем.

Хочу особо подчеркнуть, он не связан с повышением цен на нефть. Катализатором роста стало снижение курса рубля по отношению к доллару, а его главной силой - активность российского бизнеса. Он смог быстро перестроиться, увеличить экспорт, для которого стали более благоприятные условия, благодаря сокращению внутренних рублевых издержек. И российские предприятия стали занимать более серьезные позиции на нашем рынке. С этого времени идет непрерывный подъем.

Нефть начала дорожать только в конце 1999 года, да и то в 2000 году она стоила всего 27 долларов за баррель. В 2001 году цены снова упали до 20 долларов. Но российская экономика уже росла. Конечно, она реагировала на колебания нефтяных цен, но все равно динамика была положительной. Российский бизнес доказал свою работоспособность и тем самым "реабилитировал" рыночные реформы начала 1990-х годов, которые и заложили в нем этот потенциал.

Я бы также отметил определенные заслуги правительства Евгения Примакова. Оно успешно совладало с инфляцией и не допустило новую волну гиперинфляции. Примаков проводил достаточно уверенную финансовую политику, благодаря которой рост цен по итогам 1998 года составил 84 процента (в 1997 году - 11 процентов). Это, конечно, много. Но инфляция могла быть значительно выше, поскольку многие требовали тогда "печатать побольше денег". От этого соблазна удалось уйти.

Урок впрок

Чему же научил нас август-98? Тяжелейший урок состоял в том, что нужно иметь какие-то предохранительные механизмы против падения цен на нефть. Когда они снижаются слишком резко, наша экономика практически ни на что не способна. Ни справиться с серьезным бюджетным кризисом (а десять лет назад он был обострен началом рыночных реформ), ни с массовым бегством капиталов из страны, ни с влиянием мировых финансовых кризисов.

В последующей политике российское правительство доказало, что в основном уроки из кризиса 1998 года были извлечены. Оно вело очень осторожную консервативную финансовую политику, учитывало условия развития экономики, создало Стабилизационный фонд. И в течение долгого времени, вплоть до прошлого года, добивалось либо стабилизации либо снижения инфляции.

Правда, сейчас контроль над ростом цен упущен. В последние дни снижаются цены на нефть. На этой неделе заметно упал курс рубля. Военный конфликт в Грузии напугал инвесторов, и они начали выводить деньги из России. Что это - предвестники нового кризиса? Нет и нет. Ничего подобного августу-98 сейчас невозможно. Тогда золотовалютные резервы России доходили до нескольких сот миллионов долларов, а сегодня они составляют около 600 миллиардов. И это очень хорошая подушка безопасности. Кроме того, есть Резервный фонд, объем которого к концу этого года достигнет 3,5 триллиона рублей. Есть Фонд национального благосостояния - в 2009 году он "соберет" 3,7 триллиона рублей. Так что теперь у нас есть резервы, чтобы гарантировать спокойное развитие экономики. Да и экономика совершенно другая. Мы забыли о бюджетном кризисе, быстро рассчитались с внешними долгами, прекратились неплатежи зарплат, ушел в прошлое бартер. Мы стали более-менее нормальной рыночной экономикой. Но осторожность терять нельзя. Надо понимать, что мы висим на нефти и газе, а это очень непрочный крючок.