Поделиться
Россия будет делать все необходимое для продолжения взаимовыгодного экономического сотрудничества и принимать меры для защиты собственности нашего бизнеса за рубежом. Так определил позицию государства президент Дмитрий Медведев на встрече с российскими предпринимателями.
Они не первый год успешно работают за рубежом и постоянно расширяют сферы своего влияния. По данным Росстата, в первом полугодии наш бизнес инвестировал в иностранные экономики 52 миллиарда долларов, увеличив за год свои вложения на 42 процента. Однако мир после событий в Южной Осетии изменился. А политика, как известно, может "потянуть" за собой экономику.
Так насколько глубоко вошел российский бизнес в деловые круги других стран? Какие рычаги существуют у Запада, чтобы "насолить" нашим предпринимателям? И есть ли шанс вытеснить их с занятых рубежей, или российский бизнес уже приобрел настолько стойкий иммунитет, что политика ему не страшна? На эти вопросы отвечают эксперты "РГ".
Александр Мансилья-Круз, исследователь Московской школы управления Сколково:
- Мы сейчас готовим второй рейтинг российских компаний - лидеров по масштабу бизнеса за рубежом. Пока могу сказать одно: за год объемы зарубежных активов и продаж, число персонала в дочерних компаниях радикально изменились. Думаю, по итогам текущего года можно будет говорить об их удвоении по сравнению с 2006-м.
По данным первого рейтинга по результатам 2006 года, зарубежные активы 25 крупнейших российских транснациональных компаний достигли 60 миллиардов долларов, оборот вне России - 200 миллиардов, а общий штат сотрудников за границей - 130 тысяч человек. Причем все эти показатели за два предыдущих года тоже удвоились.
Так что экспансия российского бизнеса за рубеж продолжается и развивается достаточно энергичными темпами. Если мы говорим о розничной торговле и о телекоммуникациях, то здесь процесс направлен в основном на развивающиеся рынки. Совершенно другая стратегия у российских добывающих компаний, которые выходят на западные рынки. Для них главная задача - приблизиться к своим клиентам, контролировать всю цепочку, вплоть до розничной продажи тех товаров, производство которых начинается на российских месторождениях полезных ископаемых. И для этого, безусловно, необходимо работать в развитых странах. Характерный пример - покупка "ЛУКОЙЛом" нефтеперерабатывающих мощностей и автозаправок в США и в Средиземноморском регионе. Аналогичные процессы происходят в металлургии. Наряду с нефтегазовой отраслью она сейчас является локомотивом экспансии на Запад.
Это что касается крупного бизнеса, который мы отслеживаем. Однако экспансию активно осуществляют и специализированные розничные компании, и компьютерные, и химические. А в последнее время на международную арену начали выходить российские строительные компании, гостиничный и туристический бизнес. Это новое явление.
Что касается санкций, то экономики Западной Европы, Северной Америки сейчас не в том состоянии, чтобы закрывать двери российским инвестициям. Любой приток капитала для них чрезвычайно важен, даже если мы не можем говорить о том, что наши деньги как-то радикально повлияют на развитие, например, американской или немецкой экономики. Но тем не менее, если сейчас правительства начнут принимать законы, ограничивающие приток инвестиций из-за границы, это вызовет значительное недовольство деловой общественности. Там сейчас достаточно много компаний, которые нуждаются в том, чтобы их выкупили. И много людей, которые теряют работу, а инвестиции российских компаний - шанс ее найти или сохранить.
Вместе с тем любой процесс взаимодействия между странами - это "улица с двусторонним движением". Поэтому сейчас многое зависит от того, как мы будем развивать свою политику. И не только в экономической сфере. Чем более агрессивно и напористо будет себя вести Россия на международной арене, тем выше вероятность, что в западных странах сочтут: политический капитал от экономических санкций более значителен, чем политический ущерб от недовольства в бизнес-кругах.
Так что гораздо перспективнее - договариваться и реально сотрудничать. Это нужно России точно так же, как и Западу.
Александр Шохин, президент Российского Союза промышленников и предпринимателей:
- Речь может идти об усложнении ситуации с приходом новых бизнесов (в частности, российских энергетических компаний) в европейскую экономику - уже сейчас возникают различного рода новые юридические препятствия.
Многие решения по приобретению активов российскими компаниями за рубежом принимаются на субъективной основе. Справедливости ради отметим, что это относится и к другим иностранным компаниям.
Например, есть обновленный американский закон об иностранных инвестициях, на базе которого функционирует специальная комиссия по иностранным инвестициям США (Cfius), состоящая из представителей гражданских и оборонных ведомств, а также ведомств безопасности (кстати, основные принципы нашего закона о допуске иностранных инвесторов в стратегические отрасли "списаны" с этого закона). Эта комиссия принимает решения о целесообразности той или иной иностранной инвестиции в стратегических отраслях. Хотя у нас на этой почве до сих пор не было никаких проблем и наши компании приобретали активы (например, последняя сделка в области металлургии и трубной промышленности прошла спокойно). Но тем не менее никто не мешает этой комиссии без особого объяснения причин, и тем более ссылок на Грузию, принимать отрицательные решения по сделкам, которые могут даже и не затрагивать интересы в области безопасности и обороны США. Аналогичные технологии есть и в Евросоюзе.
Может измениться отношение к судебным искам. Например, фирма Noga время от времени подает их по якобы существующим российским долгам. Суды принимают обеспечительные меры, арестовывая активы либо ЦБ, либо какого-то нашего банка с гос участием. Затем Россия доказывает свою правоту, и активы освобождаются из-под ареста. Но, как известно, судьи нередко находятся под влиянием общественного мнения и в будущем могут принимать более жесткие решения по отношению к РФ по такого рода искам. Если есть возможность субъективного толкования, то оно в условиях обострения международных отношений может складываться не в пользу России.
Что касается опасности по затягиванию переговорного процесса по присоединению к ВТО и по вступлению в ВТО, то я не вижу здесь серьезных проблем. На самом деле мы с 1994 года вступаем в ВТО, переводя на правила этой организации и законодательство, и практическую политику, но не получая выгод от членства в ней. Рассчитываем на то, что вступление состоится "завтра-послезавтра" и тогда все само собой сбалансируется. Так что если до вступления в ВТО мы возьмем паузу на реализацию кое-каких принятых на себя в одностороннем порядке обязательств, то можно будет осуществить ряд и мер господдержки тех или иных чувствительных отраслей, шире, например, применять режимы промышленной сборки с тем, чтобы повысить конкурентоспособность отечественной промышленности. Но в момент вступления во ВТО все наши обязательства должны будут действовать в согласованном объеме. Другими словами, если четко знать, что у нас есть год-два в запасе, то мы, по сути, удлиняем переходные периоды, когда правила ВТО не действуют в полном объеме.
Но есть традиционные темы, которые и раньше обсуждались Евросоюзом в полуконфликтном ключе, - энергобезопасность Европы и альтернативные варианты ее обеспечения в обход России. Возобновились разговоры о газопроводе Nabucco, проект которого был уже почти похоронен из-за низкой своей эффективности и отсутствия достаточного количества газа. Поэтому проекты типа "Южный поток" и стали выглядеть выигрышнее. А такие страны, как Венгрия, Сербия, Болгария и даже Австрия, чья нефтегазовая компания OMV является лидером консорциума Nabucco, стали смотреть на возможности сотрудничества с "Газпромом" по "Южному потоку". Понятно, что на такого рода проекты существенно может повлиять именно ситуация на Кавказе. Европарламентарии не случайно уже призывали увеличить финансирование Nabucco и ускорить реализацию этого проекта, чтобы поставлять газ в Европу в обход России. Так что нельзя говорить о том, что не будет никаких последствий. Нужно все внимательно просчитывать.
Но любые санкции и меры ограничительного порядка обычно ударяют не только по той стране, против которой они вводятся, но и по странам, вводящим их. Очень важно, чтобы Россия аккуратно реагировала на устные угрозы и не пыталась действовать по принципу "сам дурак!" То есть совсем необязательно вводить ответные симметричные меры, поскольку лучше, на мой взгляд, бороться с этими санкциями последовательной работой по улучшению инвестиционного и предпринимательского климата в России, заинтересовывая иностранных инвесторов в реализации совместных проектов. Нам нужны искренние лоббисты сотрудничества с Россией, а таковыми могут стать компании, которые будут чувствовать, что выгоды от реализации в нашей стране совместных проектов для них очень ощутимы.
В Европе, и не только в Восточной, и Северной Америке, например, есть заводы, принадлежащие нашим компаниям. И российские собственники являются достаточно эффективными, обеспечивая занятость, благополучную социальную атмосферу на предприятиях. Так что не думаю, что возникнет формула изгнания российского бизнеса, если он эффективен.
Наличие эффективных стратегических иностранных партнеров в российских проектах - еще один важный инструмент продвижения имиджа страны. Было бы в этой связи правильным наглядно показать, что законы об иностранных инвестициях в стратегических отраслях - это не запрет на их осуществление, а прозрачная процедура получения соответствующих разрешений. Два-три примера положительного решения вопроса о допуске серьезных иностранных инвесторов в проекты и бизнесы, подпадающие под действие соответствующих законодательных норм, - были бы лучшим доказательством нашей готовности к сотрудничеству. И ряды лоббистов такого сотрудничества с Россией стали бы еще шире.