Поделиться
Вчера Президиум Верховного суда России реабилитировал последнего русского царя и его семью. В трагической истории гибели императорской семьи была поставлена последняя юридическая точка. Наш корреспондент был свидетелем этого решения.
Адвокат Герман Лукьянов попробовал войти в зал, где заседал президиум, с огромной, почти багажной сумкой на колесиках.
- Бомбы нет? - с легкой иронией спрашивал его человек в судейской мантии на входе.
С сумкой адвоката великой княгини Марии Владимировны так и не пустили, но не по причинам безопасности, а скорее всего по стилевым: не очень-то подходила к круглому залу с розовым потолком, персиковыми колоннами и вставками из натурального камня сумка на колесиках. Герману пришлось спешно вытаскивать материал - кроме 6 папок и УПК два тома из Полного собрания сочинений Ленина - 31-й и 39-й.
В том, что семья последнего российского императора до сих пор не реабилитирована, он видел политические подоплеки и "необольшевизм". Могущество тайного необольшевизма, конечно, редко кто в современной России посчитал бы главной причиной нереабилитированности царской семьи. Однако, когда в формальных юридических тонкостях запутываются и застревают такие серьезные вопросы, политические эффекты возникают обязательно.
Заседание под председательством главы Верховного суда Вячеслава Лебедева выдерживало строгий, серьезный и корректный тон.
Представитель Генеральной прокуратуры еще раз изложил неизменившуюся позицию своего ведомства, вынесшего осенью прошлого года решение о невозможности реабилитировать царскую семью. В рамках существующего законодательства это действительно невозможно, настаивал представитель Генеральной прокуратуры. Император и члены его семьи не подпадают под указанный в Законе "О реабилитации жертв политических репрессий" перечень подлежащих ей субъектов. А принимавший решение о расстреле царской семьи Уральский облсовет не был наделен судебными функциями. В юридической практике уже встречался прецедент, когда под закон о реабилитации не попадали пострадавшие от советской власти, например, участники так называемых новочеркасских событий, подчеркнул представитель Генпрокуратуры, и пришлось специальным решением "расширять" этот перечень.
Последовавшая затем речь адвоката звучала строже и доказательнее, чем его комментарии в фойе для журналистов. Категорически не согласный с позицией Генеральной прокуратуры и Судебной коллегии Верховного суда Герман Лукьянов настаивал, что закон требует реабилитации всех жертв политических репрессий и это положение в преамбуле закона важнее всех перечней и расшифровок. Ссылаясь на работу Ленина "Социалистическое отечество в опасности!", он напомнил, что политический режим в России в 1918 году существовал под лозунгом " Вся власть - Советам!" и именно к Советам перешли тогда законодательная, исполнительная и судебная власти. Он упомянул протокол N 159, утверждающий за подписью Ленина приговор Уральского совета депутатов о казни императора, и высказал свое возмущение тем, что доводы великой княгини не получают никакого содержательного отклика и никаких оценок. По его мнению, это "юридический троцкизм" - "ни войны, ни мира, армию распускаем". Он напомнил о клаcсовом геноциде, лишении прав и свобод, о гибели великих князей за одну лишь принадлежность к царскому дому...
Члены президиума удалились на почти часовое совещание.
Оглашение постановления звучало недолго. Надзорную жалобу адвоката Лукьянова удовлетворить. Решения Судебной коллегии Верховного суда о том, что Романовы не подлежат реабилитации, отменить.
По залу прошел холодок причастности к "большой истории".