Поделиться
22 октября на Франкфуртской книжной ярмарке состоится вручение премии мира турецкому писателю Орхану Памуку.
Нобелевский лауреат по литературе 2006 года, у себя на родине он был национальным героем до тех пор, пока не дал в феврале 2005 года интервью цюрихской газете Tages-Anzeiger, вызвавшее возмущение в Турции. В интервью он прямо сказал, что "на этой земле (т.е. в Турции) были убиты 30 тысяч курдов и миллион армян, но никто, кроме меня, не осмеливается об этом говорить". Реплика писателя вызвала такое негодование на родине, что сегодня ему грозит тюремное заключение сроком до трех лет. Накануне вручения премии Памук ответил на наши вопросы.
Российская газета: По моим подсчетам, в России издано более 10 ваших книг. Это рекорд для современного иностранного писателя. Чем вы сами объясняете этот успех? Ведь вы посещали Москву и могли составить представление о русских.
Орхан Памук: Мне приятно, что мои книги популярны в России... Но их любят и во многих других странах, в том числе в Турции. Я не могу объяснить почему. Наслаждение чтением, наверное, одинаково везде.
РГ: Чем для вас является политика? Необходимостью для писателя напрямую высказываться о проблемах своей страны? Своеобразным "допингом" для творчества? Или помехой?
Памук: Я не настолько увлечен политикой, как думают журналисты. Политика выпала на мою долю, потому что Турция взбудоражена политически, и все задают мне вопросы о политике. И я был зол на турецкое государство. И, конечно, я защищался.
РГ: Русским читателям вы интересны не как человек, выступивший с резкими заявлениями в политике, а как тонкий художник, который балансирует на границе реализма и модернизма. Вас сравнивают с Томасом Манном и Андреем Белым. Что вы думаете об этом сравнении?
Памук: Я польщен таким сравнением. Я люблю и Манна, и Белого. "Петербург" Белого недавно был переведен на турецкий язык. Я прочитал этот роман, когда узнал, как им восхищался Набоков.
РГ: Каждая ваша новая книга ("Белая крепость", "Черная книга", "Стамбул", "Снег") это всегда поиск какого-то нового художественного метода, в том числе связанного с проблемой цвета. От чего вы начинаете свой поиск: от метода или интуиции? От бытовой основы или стилистического приема?
Памук: Для меня важен цвет, потому что сначала я собирался стать художником... и о точности в прозе я тоже забочусь. Я писатель "визуальный".
РГ: Вы родились в Турции, жили в США, много раз бывали в Европе. Вы писатель интернациональный или этнический?
Памук: У меня глубокие турецкие корни. Если я и космополит, то космополит-самоучка. До 54 лет я провел 95 процентов своей жизни в Турции. Последние три года я живу за границей из-за политического давления и поскольку преподаю в США.
РГ: Нобелевская премия часто резко меняет жизнь писателя. Он становится известен, богат и так далее. Насколько получение Нобелевской премии повлияло на вас?
Памук: Нобелевская премия изменила мой банковский счет и электронный адрес. Она не изменила ни моих рабочих привычек, ни моей преданности литературе. Но увеличила мою занятость.
РГ: Над чем вы работаете сейчас, если не секрет? Можно ли ждать ваших новых переводов в России?
Памук: Сейчас я нахожусь в Нью-Йорке, преподаю в Колумбийском университете. Месяц назад в Турции вышел мой 600-страничный роман Museum of Innocence ("Музей невинности"). Я очень рад тому, как его приняли в Турции, и просто воплощению моего шестилетнего труда в книгу. При выходе новой книги я все еще испытываю ребяческий восторг.