Поделиться
"Моя церковь, мой храм - операционная. Там для меня существует только пациент, который доверил мне свою судьбу, и для него я должна сделать все, что могу, - говорит академик РАМН, заместитель директора Научного центра акушерства, гинекологии и перинатологии имени Кулакова, главный акушер-гинеколог Мин здравсоцразвития России, заведующая кафедрой Московского государственного медико-стоматологического университета Лейла Адамян.
Она совсем не похожа на ученую даму, на человека, который каждый день оперирует самых тяжелых, порой даже, казалось бы, безнадежных. Человека, председательствующего на международных престижных форумах. Лейла Адамян внешне соответствует дамам, которые большую часть времени проводят в салонах красоты, в элитных бассейнах, в фитнес-клубах...
Мама Лейлы - Вера Саркисовна, ей сейчас 83 года, одна воспитывала двух дочерей. И очень неплохо у нее это получилось: старшая, Лейла - академик, младшая, Светлана - профессор-офтальмолог в институте имени Гельмгольца. Две дочери Лейлы - Ася и Агнесса, и их растила Вера Саркисовна, тоже врачи, тоже гинекологи.
Российская газета: Лейла Владимировна, в вашей семье врачей не было. Почему вы выбрали медицину, почему именно акушерство и гинекология?
Лейла Адамян: Я росла в Тбилиси. У дома, где жила, был огромный двор. В нем в основном - пожилые и больные люди. Постоянно то к одному, то к другому приезжала "скорая". И мне всегда хотелось им помочь. С детства мечтала стать врачом, иных желаний не было. И обязательно хирургом. Чтобы самой нести всю ответственность за пациента, чтобы ни от кого не зависеть. Сделала - отвечай. Но муж сказал: хирургия - не женское дело. Тогда пошла в акушерство. Здесь - двойная ответственность. Здесь - речь о двух жизнях.
РГ: Работа для вас - обязанность, удовольствие, способ самоутверждения?
Адамян: Это самое благородное, что может у человека быть. Я эту миссию выполняю, как некое веление Бога.
РГ: 37 лет не только в одной профессии, но и в одном учреждении. Бывают минуты, когда хочется все послать куда подальше и заняться чем-то другим?
Адамян: Послать можно что угодно, но только не работу, не детей, родителей, мужа. Моя работа - это и радости, и восторги, и печали. Все, без чего не мыслю себя.
РГ: Чего в ней больше: радостей или огорчений?
Адамян: Однозначно: радостей, побед. В том числе и побед над собой.
РГ: Самое большое счастье в работе что приносит?
Адамян: Когда удается вернуть женщине здоровье и возможность стать матерью.
РГ: Сейчас везде, в том в числе и в вашем центре, есть платные услуги. Во время операции платность и бесплатность значение имеют?
Адамян: Нелепый, оскорбительный вопрос. Делить пациентов на богатых, бедных, своих, чужих.... Я от вас такого не ожидала - ведь вы меня знаете. И отвечу за всех хирургов - они не могут оперировать лучше или хуже. Они оперируют на пределе своих возможностей. С полной отдачей сил.
РГ: Каждый день вы приезжаете в клинику не позже восьми утра. А уезжаете?
Адамян: Как получится. В основном я здесь допоздна.
РГ: Тогда откройте секрет: как при таком режиме вам удается столь роскошно выглядеть? У вас какое-то особое меню?
Адамян: Спасибо за комплимент. Выгляжу я по-разному. Но главный секрет... Впрочем, он даже и не секрет: любовь. В широком смысле этого слова. Любовь ко всему, чем я себя окружаю: позитивные люди, настроенные на добро. Не понимаю тех, кто может причинить другому неприятность.
РГ: Вы всерьез полагаете, что у вас нет врагов? Вы слишком для этого яркая, неординарная личность.
Адамян: Наверняка есть. Но я их жалею, я их прощаю. И не понимаю. Может, поэтому Бог милостив ко мне, к моим близким. А насчет меню... Особенных изысков нет, но стараюсь придерживаться раздельного питания. Если получается. А о том, чтобы в последний раз есть в шесть часов вечера, можно только мечтать. Да и не в этом дело. Если нет стрессов, если все более или менее нормально...
РГ: Нет стрессов? Да они же почти непременная составляющая нашей жизни. Вот операция закончилась неудачно. Что тогда?
Адамян: Не сглазить. Мне везет: такого практически не бывает. Но если что-то не так с пациенткой, то это переворачивает всю мою жизнь, сводит на нет все остальные чувства и ощущения.
РГ: И что спасает?
Адамян: Любовь.
РГ: Дочери Ася и Агнесса пошли по вашим стопам. А внуки? Вы хотите, чтобы они повторили ваш путь?
Адамян: Мой путь повторить сложно. Потому что он многогранен. Это физически очень тяжело. Наверное, нужна особая генетика. Но вся моя семья повторяет мой путь: не только мои дети, но и моя сестра, мои племянницы и, надеюсь, мои внуки. Я бы об этом только мечтала. Ася - акушер-гинеколог, окончила нашу медицинскую академию имени Сеченова, уже 15 лет врачует в США. Поверьте, это очень нелегко. Но она добилась успеха, признания. Агнесса - талантливый акушер-гинеколог-эндокринолог. Сейчас временно работает в одной их ведущих клиник Франции. Такой, знаете ли, пример высокого уровня российской медицинской школы.
РГ: Ваши внуки, живущие в США, знают русский язык?
Адамян: Обязательно. Не только язык знают, но и трепетно относятся ко всему российскому. Миша сочиняет музыку, Хорошо играет на рояле, поет. А Катя, хоть и родилась в Америке, при каждом удобном случае говорит, что ее корни в России.
РГ: Вы часто бываете на зарубежных форумах. Каждый год проводите в России международные конгрессы по технологиям ХХI века в гинекологии. Свободно общаетесь с коллегами на английском. Хотя в годы, когда вы учились в школе, в институте, внимания к иностранным языкам не было...
Адамян: Я всегда была отличницей. И каким-то двадцатым чувством осознала: без знания хотя бы одного иностранного языка не обойтись. И выучила английский. Ведь многие труды по медицине именно на этом языке. Читаю лекции, веду семинары. Языковых трудностей для меня нет. Вот вчера, благодаря поддержке минздравсоцразвития, нашего центра имени Кулакова, университета, в котором заведую кафедрой, открылся очередной конгресс по репродуктивной медицине и хирургии. Приехали 34 лидера зарубежной медицины. Вот такой подарок я себе сделала к юбилею...
РГ: Вы сами заговорили о юбилее. И хотя о возрасте с женщиной говорить не принято, все же... Вы чувствуете груз лет?
Адамян: Груза лет не чувствую. Зато ощущаю - может, это вам покажется странным, - но как никогда ощущаю груз ответственности за все, что сделано, за то, что предстоит сделать. Особенно в воспитании молодой смены - квалифицированной, влюбленной в профессии. Во врачевании без влюбленности никак нельзя.
РГ: Чему вы завидуете?
Адамян: Это чувство мне, слава богу, не свойственно. Практически все, о чем мечталось, у меня есть. Тут не только моя заслуга. Но и моих учителей, и моей мамы, и, конечно же, моего любимого мужа. Кажется, могу гордиться своими учениками: у меня более 50 докторов и кандидатов наук.
РГ: Что более всего вас возмущает? Вызывает раздражение?
Адамян: Подлость, предательство, вероломство, заушничество.
РГ: Что для вас главное в людях?
Адамян: Надежность.
РГ: О представителях вашей профессии иногда говорят: "Женский Бог". Чувствуете себя Богом?
Адамян: О таких определениях знаю, но я их не признаю. Бог один. И главное, чтобы Бог был в душе.