Поделиться
Надежда Пельгемяйнен в конце сентября получила недвусмысленное предложение уйти по собственному желанию. Как популярно объяснили женщине, завод испытывает определенные финансовые трудности, поэтому ей надо было подписать заявление.
Бланк уже был готов, оставалось только вставить фамилию, дату и всего три слова: "по собственному желанию". Надежда признается, что испугалась и сделала все, как просили. Впрочем, просьбой это не назовешь, потому что на суде выяснилось: на нее откровенно давили. Именно поэтому она в тот же день специально сходила в отдел кадров и на бланке заявления собственноручно написала: "Заставляет меня написать заявление (фамилия начальника участка). Возможно, в связи с ситуацией нужно сократить должность и выплатить пособие по сокращению".
Тем не менее работница все равно оказалась на улице. Дальше последовало заявление в суд, долгое разбирательство и, наконец, решение суда: восстановить Н. Пельгемяйнен на работе и выплатить компенсацию в размере 27 тысяч рублей. Впрочем, по словам победительницы, радоваться пришлось недолго, потому что она все равно была вынуждена уйти с завода:
- На меня смотрели, как на предательницу, предлагали даже выходить в ночное время, - рассказала далее она корреспонденту "РГ". - Представьте, как может себя чувствовать человек в совершенно пустом цеху, где не работает ни одна печь, где отключено электричество. Короче, я не выдержала.
Между тем она не жалеет, что решилась на этот отчаянный, по мнению многих ее бывших коллег, проступок:
- Люди должны знать, что у них есть вполне реальные трудовые права. В конце концов работодатель должен понимать: человеку, которого вот так - запросто! - увольняют, наносится вполне реальный моральный ущерб. Но кто сегодня об этом думает? - подводит итог Надежда Пельгемяйнен.
На самом же предприятии убеждены, что в случае с теперь уже бывшим контролером они "попали под раздачу". По мнению юриста Константина Дмитриева, который выступал на суде от имени металлургического завода, положение предприятия на самом деле крайне тяжелое: из почти тысячи некогда занятых там работников осталось не более половины.