Поделиться
В Кузбассе назвали виновных в негативном воздействии на окружающую среду. Ими оказались ликвидированные предприятия, оставившие после себя не только брошенные промышленные площадки, нарушенные земли, но и опасные для здоровья людей отходы вредных производств. Правда, в основном это банкроты, у которых не нашлось денег на природоохранные мероприятия.
Совсем недавно кузбасские депутаты приняли областной экологический закон, который вызвал много вопросов. Документ касался устранения последствий негативного воздействия на окружающую среду при ликвидации промышленных предприятий. Согласно закону, предприятия обязаны соблюдать все процедуры по восстановлению природной среды: рекультивацию земель; благоустройство территории и проведение экологического аудита. Для контроля за выполнения закона решено создать при администрации области комиссию по вопросам охраны окружающей среды. Также она будет рассматривать возможность использования недвижимость ликвидируемых предприятий и земельных участков после их реабилитации для других целей в соответствии с планами развития муниципальных образований.
Однако муниципалитеты не очень заинтересованы в возвращении земель бывших промышленных предприятий. Об этом шла речь на заседании областной Общественной палаты, где говорилось о колоссальных объемах горных отвалов, нарушенных и отработанных землях, которые оставляет угледобывающая промышленность. Это несколько сотен тысяч гектаров. До 2020 года добычу угля в Кузбассе планируется увеличить до 270 миллионов тонн, а это значит, что площадь отвалов горной породы вырастет еще на 20 процентов. По сути, это мертвая земля, которую и бросить нельзя, и использовать невозможно. Как утверждают ученые, на месте уничтоженного почвенного покрова образуются так называемые техногенные пустыни, на протяжении многих десятилетий сохраняющие облик лунного ландшафта.
Кроме угледобывающей промышленности существенный вред окружающей среде наносят металлургические комбинаты и химические заводы. Может быть, поэтому Кемеровская область, по оценкам рейтингового агентства "Эксперт РА", входит в последнюю десятку регионов с самым низким рейтингом экологической привлекательности.
Разработчики экологического закона выдвинули предположение: собственники предприятий, зная, что природоохранные мероприятия обойдутся им в копеечку, могут вообще отказаться от ликвидации. Но это похоже на иллюзию. Любой недобросовестный собственник может досрочно прекратить угледобычу (что разрешено законодательством) и бросить предприятие на произвол судьбы, забыв про экологию. И никто ему не сможет помешать. Потому что по условиям лицензии на право добычи полезных ископаемых, необходимо за полгода до закрытия шахты подготовить проект ее ликвидации. Если время прошло, а документа нет, компанию могут лишить лицензии, что явно на руку такому собственнику. Ведь ликвидация предприятия - это сплошные расходы.
Второй путь - банкротство, которое может начаться, если стоимость имущества должника недостаточна для удовлетворения требований кредиторов. А вывод активов - известная практика.
В последнее время в регионе начали много рассуждать об экологической обстановке. Нельзя сказать, что столь непростая тема стала актуально лишь сегодня. Наоборот, кузбасские ученые давно настаивают на том, чтобы в области был принят закон о рекультивации нарушенных земель.
Именно с нее, а не с устранения негативного воздействия ликвидируемых предприятий (которых, кстати, единицы) на окружающую среду, необходимо начинать природоохранные мероприятия. Ведь действующих шахт и разрезов в области - больше ста. Никто, конечно, не спорит с тем, что нынешний экологический закон необходим. Но необходимо расставлять приоритеты.
Если в Кузбассе к 2020 году добыча угля действительно увеличится более чем на 100 миллионов тонн и появится еще с десяток новых угледобывающих предприятий, это приведет к еще большему нарушению почвенного покрова, загрязнению воды и воздуха, обеднению биологического разнообразия. По оценкам экспертов, ежегодно каждый промышленный отвал производит около 400 тонн пыли и восемь тонн солей. Каждый год угольные разрезы изымают из оборота почти две тысячи гектаров сельскохозяйственных угодий. В Кузбассе давно назрел кризис землепользования: не менее 70 процентов почвенного покроя равнинной части в той или иной степени трансформировано, разрушено почти 200 тысяч гектаров. Именно поэтому рекультивация нарушенных земель - первоочередная мера по восстановлению разрушенных экосистем, увеличению экологической емкости территории.
Однако ученым отвечают, что федерального закона о рекультивации нет, поэтому появление регионального тоже не представляется возможным. Хотя в Кемеровской области принято несколько законов, не имеющих аналогов на федеральном уровне. Регионы имеют на это право. Но, видимо, слишком сильно лобби, которому невыгодно беспокоиться о рекультивации земель. Даже несмотря на то, что специалисты по фитомелиорации предлагают создать в Кузбассе рынок рекультивационных услуг и освободить угольные предприятия от обязанности проводить такие работы.
Еще один нюанс. В российском законодательстве есть понятие "отработанные земли". Они отличаются от нарушенных тем, что на них уже не ведутся производственные работы. Именно отработанные земли подлежат рекультивации. По словам начальника областного департамента природных ресурсов и экологии Нины Вашлаевой, их на порядок меньше, чем нарушенных. Нерекультивированных площадей среди отработанных земель осталось не так много. В основном они сосредоточены на ликвидированных шахтах, у которых нет собственников, поэтому претензии предъявить некому. А вот нарушенные земли находятся в ведении предприятий, ведущих добычу угля открытым способом. Жизнь угольного карьера длится до 70 лет. За это время его глубина может достичь трехсот метров. Кто будет заниматься рекультивацией земель, когда он закроется? Не следует ждать, пока предприятие выработает свой ресурс. А для этого необходимо иметь рычаги влияния, закрепленные в региональном законе о рекультивации.
Анатолий Шмонов,
директор лаборатории рекультивации нарушенных земель и экологических исследований, председатель правления "Союза экологов Кузбасса":
- За то время, которое я занимаюсь этой проблемой, пришел к выводу, что у нас неправильно расставлены акценты в реализации природоохранных мероприятий. Всегда считалось, что в первую очередь необходимо восстанавливать продуктивность нарушенных земель. Этот подход приемлем для территорий, где имеются локальные и незначительные нарушения земной поверхности. Что касается таких "изрытых" регионов как Кузбасс, то подобная расстановка акцентов ущербна и приводит к формированию ландшафтов "лоскутного" рисунка, когда большие площади нарушенных земель включают малые участки рекультивированных территорий. И это соотношение, по сути, не меняет подорванную экологическую среду.