Поделиться
Екатеринбургский "Театр на ладони" сыграл премьеру. В спектакле "Сэ-ля-ви" много музыки, но мало слов.
И это объяснимо: коллектив театра создан при Свердловском отделения Всероссийского общества глухих. За свою работу артисты денег не получают, как и режиссер Марина Крашенинникова. Но репетируют исправно - четыре раза в неделю по четыре часа, жертвуя отдыхом, сном и общением с близкими.
Ненормативный жест
Марина - женщина с "глазами безумной графини", именно так ее называет екатеринбургский режиссер Вячеслав Анисимов. Она - и актриса, и режиссер, и педагог, работает в Центре реабилитации инвалидов, в спецшколе руководит театральным кружком, ведет мастер-классы для детишек - обучает их пластике, драматическому искусству, пению. С осени преподает жестовое пение еще и студентам театрального института с "актерского" курса Николая Коляды. С ним она познакомилась три года назад.
- Тогда Коляда ставил "Клаустрофобию" и искал сурдопереводчика, поскольку один из героев пьесы - глухонемой, - рассказывает Марина. - И он попросил оказать помощь в постановке жестов... ненормативного характера. Я чуть со стула не упала! Говорю, не могу - я же педагог! А он: да вы не стесняйтесь, вслух не говорите - мы сами все озвучим...
Артисты театра Коляды освоили не только ненормативные жесты. Увидев, как поет Маринин ученик Алексей Знаменский, Коляда просто влюбился в "вокал пальцами", захотел еще и песенку в спектакль. В жесткой "Клаустрофобии" хор из зэков и охраны исполняет попсу - так, что мурашки по коже.
- Я тогда убеждала, что не готова работать со слышащими, но он настоял, - признается Марина. - И мне было интересно, потому что у каждого артиста - своя, индивидуальная корявость. Когда я пришла на первое занятие в театральный институт, студенты показали эту песенку - все "корявинки" артисты им передали.
Пойми меня
Марина Крашенинникова училась, как она говорит, в "массовой" школе, потом в Екатеринбургском театральном институте, на актерском курсе. Сокурсники завидовали: "У нас такие куцые жесты, а ты - как разлетишься!"
- Нечему тут завидовать. Я совсем не могла устно экзамены сдавать, от них у меня после школы сплошной ужас остался - рефераты писала. Зато мои письменные работы считались образцовыми. Только сценическую речь пришлось устно сдавать, потому что "наша кафедра ваших жестов не понимает". Очень тяжело было следить и за голосом, и за руками - как на двух разных языках одновременно говорить. Цифровых слуховых аппаратов тогда не было, звук не регулировался, так от собственного голоса у меня чуть перепонка не лопалась - до крови...
После окончания института Марина допелась до замужества. Ее история любви - в песнях. С Александром Крашенинниковым, сварщиком с Уралмаша, поначалу она исполняла "Что тебе подарить..."
- Я уже беременная, а мы все про подарки поем! Когда старшая дочь родилась, сменили репертуар на "Зачем человек рождается". А потом долго пели "Две звезды" - так, что весь зал улетал...
Соперников дуэту не было, они выигрывали конкурсы. А Александр Крашенинников недавно взял Гран-при всероссийского конкурса жестовой песни и получил приглашение на конкурс международный, в Стамбул: впервые за 85 лет существования ВОГ Россию представят не только москвичи. Впрочем, феномена может не получиться: авиабилеты денег стоят, добыть которые трудно.
Театр начинается с...
"Театр на ладони" Марина создала три года назад, не побоявшись сложностей:
- Наши артисты не могут отворачиваться от зрителя. И с реквизитом проблема: мы же ничего в руки взять не можем, они у нас заняты. Ходить или бегать по сцене и одновременно разговаривать тоже трудно. Переводить пьесы нелегко: у нас, например, нет выражения "на полную катушку" - мы переводим "на сто процентов".
Театр начался с трансформированных сказок: например, Снежная Королева в версии "Театра на ладони" покусилась на Кая в поисках жениха для своей дочки, Кошечка-в-сапожках с ума сходила по гламуру... Театр потихоньку воспитывал зрителей: "Сначала они и по залу ходили во время спектакля, и пиво пили. Сейчас уже, не отрываясь, на сцену смотрят".
"Сэ-ля-ви" - это первая серьезная и большая постановка коллектива, хотя и тоже сказка шведского происхождения - про лисенка Людвига, который отрекся от свойственной лисам "хитрологии" и подружился с цыпленком по имени Тутта Карлссон.
Все "по-взрослому" - с костюмами и декорациями. Елки сместерили из коврового покрытия, курятник - из сушилки для белья. Купили ткани на наряды, а сшили их Маринина
78-летняя мама и актриса театра Марина Попова, которая играет Зайчиху. Марина работала портнихой, и недавно работы она лишилась... В спектакле заняты четырнадцать артистов. На частые репетиции они добираются с окраин города, Папа-Лис - так даже из Ревды. Профессиональный артист в труппе один - сам Людвиг, Денис Бондаренко. Он закончил ГСИИ, 15 лет работал в Москве, потом вернулся домой и сейчас вместе с отцом зарабатывает на жизнь, занимаясь евроремонтом.
В движении
Артисты на сцене работают бесплатно, как и Марина: ставки театрального режиссера в ВОГ нет. Театр спас грант, выданный под проект "Возрождение театральной деятельности глухих", - 250 тысяч рублей. Первым пунктом проекта значилось создание видеоучебника для режиссеров. Планировалось снять репетиции, записать на диск и растиражировать. Но вышла осечка с "орудием производства": фирма с января никак не могла доставить уже оплаченную видеокамеру SONY. Она появилась только на премьере.
Летом ученик Марины Алексей Знаменский, который сейчас учится во ВГИКе на режиссера, собирается снять фильм по этому же спектаклю - в естественных декорациях, в березовом лесочке рядом с дачей Марины. Диски разошлют по всей России, по всем 60 отделениям ВОГ.
- Чтобы и они шевелились и не прозябали, - поясняет Марина. - И чтобы наша глухая жизнь стала посовременнее...