Детские истории стали темой номер один в обществе и государстве. Права детей, обязанности родителей, контроль за тем и за другим - сегодня у взрослой России есть шанс отнестись к проблеме детей не по-детски.
В частности, как одна из серьезных мер коррекции семейного воспитания обсуждается введение комендантского часа для детей.
Детей ждет это самый комендантский час, а родителей - штраф за его нарушение. Однако российские социологи убеждены - наказание ремнем до сих пор остается самым популярным методом воспитания. По данным Фонда "Общественное мнение" большинство россиян приветствуют физические меры наказания. И только 26 процентов опрошенных уверены - сегодня детей наказывать стали реже, что, по их мнению, связано с возросшего уровня педагогической и общей культурой родителей. Итак, не повлечет ли новая мера возрастания популярности практики наказаний? Зачем все-таки нужен детский комендантский час? Почему ребенок стремится из дому? Сможет ли закон помочь родителям занять более ответственную позицию в вопросах воспитания?
Свое родительское мнение высказал отец четверых детей, поэт и композитор, лидер группы "Несчастный случай" Алексей Кортнев.
Российская газета: Алексей, звучит, конечно, мягко говоря, не очень привлекательно - "дет-ский комендантский час". Сразу возникает мысль о военном положении. Вы как к этой идее относитесь?
Алексей Кортнев: Честно говоря, я не знаю. Вроде бы, несомненно, цели благие. Но методы, конечно, пугают. Как-то все по-солдафонски. И это не может не настораживать. С другой стороны, какие-то решительные меры предпринимать надо, потому что с нашими детишками происходят порой ужасные вещи. Взять хотя бы эту пугающую тенденцию в распространении алкоголизма, наркомании и преступности среди детей. По большому счету, я поддерживаю эту инициативу, тем более что моим старшим детям 21 и 14 лет. Я приветствую это решение еще и потому, что не хочу, чтобы мой третий сын Никита выходил после десяти на улицу без мамы или папы. Знаете, нормальные родители во все времена говорили ребенку, когда тот уходил на какую-нибудь вечеринку: "Чтобы к десяти вечера был дома". А тут получается, что государство как бы дублирует семейные функции. Теперь уже оно, грозя пальцем, говорит: "Чтобы к десяти вечера был дома".
РГ: Но у нормальных родителей дети в это время и так уже дома. Им не надо грозить штрафом, чтобы они удерживали своих детей дома в позднее время.
Кортнев: На самом деле бывает очень по-разному. Ведь соблазнов огромное количество. Человек слаб, а ребенок слаб вдвойне или даже "впятерне" (простите за выражение). И уберечь наших детей от этих соблазнов, пусть даже таким методом, я думаю, нелишне.
РГ: А ваши дети с десяти вечера до шести утра где находятся? Дома?
Кортнев: Мои - да, но с моими хорошими знакомыми неоднократно случалась ситуация обратная.
РГ: Это результат невнимания, нелюбви, недосмотра?
Кортнев: Так бывает и просто потому, что молодой человек хочет свободы и стремится к ней изо всех сил. Я и сам прекрасно помню, что нарушал запреты своих родителей, когда был юношей пятнадцатилетним.
РГ: Ну и ничего ужасного с вами ведь не случилось?
Кортнев: Но, когда мне было пятнадцать лет, болтаться по ночной Москве или другому городу было в десятки раз безопаснее, чем сейчас. Поэтому, так или иначе, я не хочу, чтобы в результате своего свободолюбия мои дети напоролись ночью на нож или на иглу.
РГ: Допустим, вы и депутаты правы, но не обернуться ли благие намерения обратной стороной?
Кортнев: Вы знаете, у нас уже такая привычка - по поводу любого вводимого ограничения воспроизводить излюбленные рассуждения -стереотипы. Ввели штрафы за непристегнутые ремни в автомобилях, две недели все СМИ надрывались, что это новая кормушка для милиционеров, тем не менее количество смертельных исходов при авариях сократилось на 60 процентов.
РГ: Помните, на одном из телеканалов была такая заставка: "22.00. А ваши дети дома?". Может быть, социальная реклама сработает намного лучше ограничений?
Кортнев: Нет, я все-таки думаю, первые же три-четыре квитанции со штрафом в несколько тысяч рублей, которые придут родителям домой за то, что их ребенок был задержан после определенного времени, сработают лучше любой социальной рекламы.
РГ: А после этих квитанций родитель уделит ребенку больше внимания?
Кортнев: Согласен, внимания больше не станет. Более того, внимание это может стать негативным. Ведь ребенок становится источником еще одной статьи расходов - для кого-то вовсе не маленьких.
РГ: В том-то и дело, на ребенка в неблагополучной семье могут посыпаться неадекватные наказания, для него это обернется замкнутым кругом.
Кортнев: Никто, к сожалению, не знает, как предложение о введении этого закона трансформируется в процессе претворения в жизнь в нашей стране. Мне кажется, что нашим чиновникам не хватает чувства меры и вкуса. Наверняка будут какие-то перегибы или чудовищные истории. Но, может, все-таки баланс добра и зла качнется в сторону добра, очень хочется на это надеяться.
РГ: Признаться, я думала, вы будет против таких радикальных мер, не совсем адресных, непонятно на каких родителей рассчитанных. У хороших-то родителей и дети вроде неплохие. Кстати, как вы думаете, откуда берутся эти истории о хороших родителях с дурно воспитанными детьми?
Кортнев: Понимаете, очень часто за хороших родителей мы принимаем успешных и, как нам кажется, хороших людей. Они могут быть хороши как философы, актеры, ученые, спортсмены. Но насколько они внимательны к своим детям? Пытаются ли они передать им хотя бы свои собственные моральные установки? Мы не знаем этого. И получается, что у вполне благополучных родителей - и он не алкоголик, и она ему не изменяет - плохие дети. Такое бывает сплошь и рядом. Детишки живут в золотой клетке, получают каждый вечер по конфете, и на этом все воспитание исчерпывается. Я могу привести десяток примеров, когда в хороших, обеспеченных, образованных семьях дети становились преступниками, наркоманами. К несчастью, это так.
РГ: А что, по-вашему, главное в воспитании?
Кортнев: Любовь, конечно.
РГ: Вы хороший папа?
Кортнев: Мне кажется, более или менее хороший.
РГ: На чем строятся ваши отношения с детьми?
Кортнев: Вы знаете, я сам когда-то смотрел на своих маму и папу, которые мне очень нравились. Мне очень хотелось быть похожим на отца, он казался мне идеальным человеком. И я стараюсь жить и вести себя по отношению к своим детям так, чтобы им тоже хотелось быть на меня похожими. Я не делаю вещей по-настоящему дурных, и надеюсь, что они хотят мне подражать.