Поделиться
В сложной финансовой ситуации экспортные доходы стали существенной поддер-жкой госказны. О том, каких результатов в торговле оружием добилась Россия за год, корреспонденту "РГ" рассказал гендиректор "Рособорон экспорта" Анатолий Исайкин.
Первым делом - самолеты
Российская газета: Анатолий Петрович, что в 2008 году у России получалось продавать лучше всего?
Анатолий Исайкин: На первом месте - авиация, 56 процентов. На втором - техника ПВО, 17 процентов. Это и понятно: сегодня война приходит с неба, и если не защитить страну, ее важнейшие промышленные и военные объекты от нападения авиации или крылатых ракет, то все остальное уже не потребуется. Затем - вооружение для Cухопутных войск - 15 процентов, техника ВМФ - 9 процентов. И прочее - 3 процента.
Больше половины оружейного экспорта приходится на вооружение и военную технику, около одной пятой занимают запчасти и агрегаты, затем - оборудование и комплектующие и, наконец, работы и услуги.
РГ: Какие страны в 2008 году покупали больше всего российского оружия?
Исайкин: Если раньше основная часть сделок приходилась на Индию и Китай (до 80 процентов), то в прошлом году мы более активно осваивали уже и другие рынки. Прежде всего это Латинская Америка. Были подписаны контракты с Венесуэлой, Мексикой, Перу, Колумбией, Бразилией. Есть хорошие предпосылки для экспорта оружия в Боливию, Уругвай, Эквадор. Продолжаем работать и с Юго-Восточной Азией - Вьетнамом, Индонезией, Малайзией, а также со странами Ближнего и Среднего Востока. В Северной Африке приличный объем заказов выполняется для Алжира.
РГ: До недавних пор Россию нередко упрекали в том, что, продав самолеты или танки, она тут же о них забывала.
Исайкин: Мы серьезно изменили бизнес-концепцию. Если раньше стремились продавать военную технику как таковую, то теперь задача - предоставить комплекс услуг: производство-обслуживание-ремонт и даже утилизацию. Создаем ремонтные базы, сервисные и учебные центры, обеспечиваем модернизацию. Так, недавно в Индии открыто СП "Рособоронсервис", которое займется послепродажным обслуживанием кораблей, самолетов и вертолетов. В мае 2008 года холдинг "Вертолеты России" подписал с китайцами меморандум о намерениях по созданию сервисного центра в Китае. На очереди - Индия, Словакия, Ближний Восток.
РГ: А как насчет допуска иностранцев в святая святых - научные изыскания и разработки?
Исайкин: Производить военную технику с нуля - от корпуса и двигателя до оружия и электронной начинки - и для себя, и для продажи могут лишь несколько стран. Но техника и вооружение становятся все сложнее, а значит, и дороже. Потому государства и стараются скооперироваться - уже не только для производства, но и для разработки новых образцов. Практика показала: часто это и быстрее, и дешевле. Для проведения НИОКР, совместного производства и реализации оружия и техники многие страны обращаются и к нам. Если выгодно, почему нет?
Насколько проблемен Китай?
РГ: Много говорят о проблемах, появившихся у России в торговле оружием с Китаем, Индией и Алжиром.
Исайкин: Это преувеличение. Хотя оружейный бизнес не может быть без проблем, тем более в условиях жесткой конкуренции. Но это решаемые вопросы, ведь с этими странами нас связывает многолетнее сотрудничество. Тот же Китай последние полтора десятка лет был одним из крупнейших покупателей, приобретая до половины всего нашего военного экспорта, на суммы до 2,7 млрд долларов в год. Всего же с 2001 года объем сотрудничества с КНР в военной области составил 16 млрд долларов.
РГ: И сейчас наступает черная полоса?
Исайкин: Это поверхностное суждение. Да, в прошлом году объем снизился до 18 процентов. Но ведь сокращение произошло потому, что значительно расширилось число стран, с которыми мы стали торговать, что привело к снижению доли КНР. Не исключаю, что она может опуститься и до 15, и даже до 10 процентов. Но нас это не пугает, ведь объемы продаж остаются достаточно высокими, превышая миллиард долларов в год.
РГ: То есть мы продолжим поставлять в Китай крупные партии?
Исайкин: Во всяком случае первый большой контракт нового года заключен именно с КНР. Мы поставим более сотни авиадвигателей для оснащения самолета J-10. На подходе еще несколько контрактов.
РГ: И все-таки, похоже, переосмысление содержания военно-технического сотрудничества со стороны как России, так и Китая началось?
Исайкин: ВТС никогда не ведется по раз и навсегда отработанной схеме. Это особенно характерно для КНР. В середине прошлого века китайская армия была вооружена в основном советским оружием. Но сегодня уровень экономики страны и ее оборонной промышленности позволяет обеспечить армию своим оружием. Потому сейчас на первый план выходят вопросы технологического сотрудничества, развития лицензионного производства, проведения совместных НИОКР, взаимодействия в высокотехнологичных сферах. Что, естественно, ведет к некоторому уменьшению денежного объема новых контрактов.
РГ: Чем помимо авиадвигателей мы можем заинтересовать Пекин в этом году?
Исайкин: Это могут быть ограниченные партии - военно-морская техника, системы ПВО, боевые самолеты. В декабре я участвовал в работе 13-й российско-китайской межправкомиссии по ВТС, на заседании которой были определены главные направления нашего сотрудничества. По ним и будут прорабатываться новые контракты.
РГ: Несмотря на то что Китай активно копирует наше оружие и пытается продавать его в обход России.
Исайкин: Проблема есть. Но обнадеживает, что обе страны понимают: ее пора решать. Доказательство - подписание на декабрьской межправкомиссии Соглашения об охране интеллектуальной собственности в сфере ВТС. Дальше займемся выработкой механизмов определения объектов этой собственности, способов их охраны, процедур выявления нарушений и применения штрафных санкций.
Хинди-руси: бхай-бхай
РГ: Хватает проблем и с Индией. Каковы, на ваш взгляд, шансы России на победу в тендере на поставку 126 истребителей для индийских ВВС?
Исайкин: По-моему, неплохие. "Рособоронэкспорт" и РСК "МиГ" предлагают индийским ВВС МиГ-35. Этот контракт готовился с учетом всех пожеланий индийской стороны. Но и конкуренты у нас серьезные - французская Dassault Aviation (истребитель Rafale), шведская SAAB (Gripen), американские Boeing (F/A-18) и Lockheed Martin (F-16), а также европейский концерн EADS (Eurofighter Typhoon). По оценкам зарубежных экспертов, стоимость контракта может составить 10 млрд долларов. Но решение Дели зависит от многих факторов. Не зря ведь тендер тянется уже несколько лет. А пока мы работаем по другим направлениям. Недавно, к примеру, заключили большой контракт на поставку индийцам 80 транспортных вертолетов Ми-17В-5.
РГ: А как дела с авианосцем "Викрамадитья" - бывшим "Адмиралом Горшковым"?
Исайкин: Проблемы там возникли из-за того, что простаивавшее на тот момент Северодвинское предприятие очень хотело получить этот заказ. Потому все цифры и сроки определили без глубокого технико-экономического обоснования, обязавшись модернизировать крейсер к августу 2008 года. На основе этих расчетов мы в 2004 году подписали контракт на ремонт и переоборудование корабля стоимостью 616 млн долларов. Но этих средств оказалось мало. Сейчас ведутся переговоры о продлении сроков до 2012 года и повышении стоимости работ. Индийцы прекрасно понимают, что изначальная цена была явно занижена и должна быть пересмотрена.
РГ: А что уже сделано?
Исайкин: На сегодня выполнено больше половины всех работ. Бригада индийских специалистов находится в Северодвинске и следит за ходом модернизации. Ну а для нас это наука на будущее.
РГ: Уже очевидно, что Индия, как и Китай, намерена не только расширить географию закупок, но и самостоятель но производить как можно больше видов вооружений. Как вам это?
Исайкин: Мы относимся к такой позиции с пониманием. Вместе с тем уже сейчас отмечаем активные попытки США и ведущих стран Европы прорваться на индийский рынок. Именно потому вместо поставок вооружения все чаще предлагаем совместные разработки и научные исследования, передачу технологий и развертывание в Индии производства по лицензиям. Уже ведется сборка самолетов Су-30МКИ, танков Т-90С, индийцам переданы технологии производства авиадвигателя РД-33 серии 3. Наиболее показательный пример - совместная разработка и производство противокорабельной ракеты "БраМос".
РГ: Но про "БраМос" известно давно. А есть ли новые проекты?
Исайкин: Да. Скажем, совместное создание среднемагистрального транспортного самолета двойного назначения (МТА), которое ведется с разделением технических и финансовых рисков. Запущенный в серию, МТА заменит стоящие на вооружении ВВС Индии американские С-130 и советские Ан-12. Индийцы уже подтвердили готовность закупить 45 самолетов с опционом на закупку еще 45.
И, конечно же, совместное производство самолета 5-го поколения, в котором предполагается использовать технологию "стелс". По заявлению маршала авиации Индии Фали Хоми Мейджора, этот истребитель должен совершить первый полет в 2015 году. Но, возможно, и раньше.
РГ: Как вы намерены работать со странами, пострадавшими от мирового финансового кризиса и, в частности, от падения цен на нефть больше других?
Исайкин: Мы предлагаем им гибкую ценовую политику и разнообразные формы оплаты - от встречных поставок товаров традиционного национального экспорта и российского участия в реализации экономических проектов этих государств до оплаты в счет погашения прошлых долгов нашей страны и предоставления кредитов. Только что был распечатан кредит для Индонезии в миллиард долларов, на который страна будет закупать наше вооружение - от вертолетов до подлодок. А полгода назад состоялась передача ВВС Хорватии 10 вертолетов Ми-171Ш в счет погашения госдолга бывшего СССР. Но, конечно, самый предпочтительный для нас вариант - оплата "живыми" деньгами.
Когда кризис - не приговор
РГ: Из-за мирового финансового кризиса трясло крупнейшие западные холдинги, структуры со столетней историей объявляли себя банкротами. А насколько просел "Рособоронэкспорт"?
Исайкин: Мы не просели, а установили в 2008 году очередной рекорд: поставили продукции на 6,725 млрд долларов. А экспортный объем заказов увеличен до 27 млрд долларов.
В итоге среди мировых экспортеров вооружения и военной техники Россия занимает прочное второе место, значительно опережая ведущие европейские страны.
РГ: Странно как-то. Сегодня все первые лица российского бизнеса жалуются на вал проблем, очередь желающих получить в Кремле или в Белом доме финансовую поддержку составила бы, наверное, километры. А у вас рекорды.
Исайкин: Ну почему же? Трудности есть, и они тоже связаны с мировым финансовым кризисом. Прежде всего падение цен на нефть, а в связи с этим - ослабление платежеспособности некоторых "сырьевых государств". Плюс растущая конкуренция со стороны ведущих зарубежных производителей. Это из разряда внешних причин.
А к внутренним я бы отнес кризисное финансово-экономическое положение ряда предприятий отечественной оборонки.
РГ: Почему бы вам им не помочь?
Исайкин: Сегодня мы работаем с 700 предприятиями, и многих из них обеспечиваем зарубежными заказами. Во многом благодаря экспортным контрактам немало заводов и КБ не только пережили трудные 1990-е, но и создали заделы на будущее. Контракты с инозаказчиками заключаем в долларовом эквиваленте, и нынешний рост курса доллара позволил нашим экспортным предприятиям существенно прирастить свою рублевую прибыль.
Замечу, что в отличие от энергоносителей цены на продукцию военного назначения не обваливались еще ни разу за всю историю оружейного бизнеса. Ведь оружие - самая твердая валюта. Так что средства по заключенным нами контрактам поступают на предприятия в оговоренных объемах и в срок. Потому я уверен, что для оборонки нынешний кризис - не приговор.
РГ: Ходят слухи, что львиную часть средств от продажи оружия госпосредник оставляет себе, а производителям оставляет крохи.
Исайкин: Неправда. Переговорный процесс, или, как у нас говорят, предконтрактная работа, начинается с вопроса цены. Но эту цифру определяем не мы, а поставщик. И здесь основной принцип - "не продешеви!". Ведь именно из полученных средств нужно и заказ выполнить, и зар-плату выплатить, и на модернизацию производства, и на социалку что-то оставить.
Ну а мы, зная конъюнктуру рынка, уже потом называем инозаказчику коммерческую цену. После заключения контракта и перечисления покупателем валюты предприятие-изготовитель получает свои деньги. Часть их идет в госбюджет в качестве налогов, и лишь согласованные комиссионные (как правило, три процента) мы оставляем себе. Их расходуем на зарплату, участие в выставках, которых ежегодно проводится более 30, а также на маркетинг. Из этих же средств финансируем проведение НИОКР по созданию образцов на экспорт.
РГ: А платить за НИОКРы-то вам зачем?
Исайкин: А что остается? В оружейном производстве до сих пор используются научные достижения еще советских времен. Доля российской наукоемкой продукции в мировом экспорте в 1990 году составляла 6 процентов, в 2000-м - один, а в прошлом - 0,2 процента. Страна тратит на НИОКР в четыре раза меньше Японии, втрое меньше Германии и вдвое меньше Чехии. Вот мы и пытаемся хоть как-то залатать эту брешь. Иначе скоро будем торговать лишь корпусами танков, кораблей и самолетов. А высокотехнологическую "начинку", которая стоит значительно дороже, уступим конкурентам. Мне очень не хочется, чтобы Россия скатилась на уровень поставщика железа.
РГ: Сколько предприятий у нас сегодня могут торговать оружием?
Исайкин: Продвижением на международные рынки всего спектра вооружений и военной техники занимается только "Рособоронэкспорт". Но кроме нас есть еще 23 структуры, каждая из которых имеет право выхода на мировой рынок. Они вправе делать предложения по модернизации, поставкам запчастей, обслуживанию и другим работам, связанным с обеспечением всего жизненного цикла проданного за рубеж оружия и техники. И в прошлом году неплохо заработали - больше 1,6 млрд долларов.
РГ: А с "Ростехнологиями" какие отношения?
Исайкин: Абсолютно нормальные. У нас есть прямой выход на все бизнес-структуры и предприятия, входящие в госкорпорацию.
РГ: Раствориться в таком гиганте не боитесь?
Исайкин: А чего нам бояться? Когда процесс акционирования завершится, весь пакет акций "Рособоронэкспорта" будет передан госкорпорации. При этом мы останемся единственным госпосредником во внешнеторговой деятельности, касающейся всего спектра военной продукции. А деятельность в рамках ОАО позволит даже расширить свои возможности.
Су-30 МКИ - истребитель поколения "4+" - стал первым в мире экспортным самолетом, оснащенным двигателем с управляемым вектором тяги. Создан совместно с индийцами, которые рассматривают его как основную ударную силу своих ВВС на ближайшие десятилетия. Известен еще и тем, что в трех из четырех боев одержал победы над американскими F-15 из 3-го воздушного крыла базы ВВС США в Элмендорфе, штат Аляска.
Дизель-электрическая торпедная подводная лодка проекта 636 "Варшавянка" класса "Кило" считается одной из самых малошумных в мире. Субмарины этого класса предполагалось строить на экспорт в страны Варшавского договора, отсюда и название. Строительство кораблей проекта 636 началось с середины 1990-х гг. Круг покупателей - от Индии и Китая до Польши и Румынии. Модернизация и принятие на вооружение комплекса противокорабельных крылатых ракет значительно расширили их боевые возможности.
Ракетно-пушечный танк Т-90С (первоначальное название "объект 188") создан в конце 1980-х - начале 1990-х гг. в КБ "Уралвагонзавода" (Нижний Тагил). Принят на вооружение в 1992 г. Имеет традиционный для российских танков малый вес, малые габариты, мощное вооружение и высокую мобильность. При его разработке были использованы лучшие конструктивные решения танков Т-72 и Т-80. Экипаж - 3 человека. Всего выпущено около 1000 машин, свыше половины из которых поставлены в Индию, Алжир и Саудовскую Аравию.
Все об армии - в спецпроекте "Силовой блок"