Поделиться
Самое яркое воспоминание детства: представление о страданиях Христа, которое пятилетний Донатас увидел на Пасху. И детская мысль: "Как хорошо быть артистом!" Артистом он стал совсем мальчишкой, когда вместе с другом пришел в только что созданный театр Юозаса Мильтиниса.
Мильтинис
Мильтинис - европейский интеллектуал, ученик Шарля Дюллена, друг Барро, Рено, Пикассо, Виллара, убежденный "левый", фигура, которую по значению и влиянию на театр сравнивают с фигурой Станиславского. Так вот, Мильтинис приехал из Парижа в Литву создавать новый европейский театр. Быстро понял, что такое советская власть, но уехать уже не смог. В свой театр Мильтинис за 40 лет не взял ни одного профессионального актера - лишь мальчишек и дев чонок, которых сам обучал с азов. Банионис попал в "первый призыв" 1941 года. Учился профессии по реакции публики, по замечаниям режиссера. Каждый вторник - общее собрание труппы. Кто что сделал за неделю? Хорошо прожил или плохо? Жизнь в театре не делилась на личную и творческую. Творчество было везде, не оставляя места для личного, которое отметалось, как досадная помеха делу. Полюбил девушку - уходи из театра. Мильтинис заставляет студийцев учить иностранные языки, носить смокинг, рассказывает об архитектуре. Он режиссер-деспот, при этом не дающий никаких указаний. Актер должен сам найти смысл того, что делает, вложить в образ свои мысли и свою форму. "Для Мильтиниса самое главное - не ремесло, не профессия, а ты сам, твоя личность, - вспоминает Банионис. - Я мучался ночами, придумывал, как надо играть, чтобы не было Баниониса с его штампами, а было воплощение идей Ибсена, Стриндберга, Чехова". Может быть, отсюда у Баниониса этот способ работы над ролью: полное отключение от внешнего мира, абсолютная внутренняя сосредоточенность, продумывание мельчайших деталей. Однажды во время репетиции он испытал такое напряжение, что сказал Мильтинису: "Я больше не могу, я умру". "Ну, и умер бы", - так сегодня реагирует Банионис, когда ему напоминают об этом случае. На сцене Паневежисского театра он сыграл более 100 ролей. А в 1981-м, когда Мильтинис ушел на пенсию, сам стал руководителем театра.
Жалакявичюс
С кино Банионису повезло. Но вот что интересно: свои кинороли он сам оценивает более чем скептически. "Я их не люблю, как не люблю грибы и собак. - Я жену люблю, - говорит он. - 5-6 ролей еще могу выделить, а остальные - баловство. И вообще самые мои лучшие роли в кино и театре сделаны режиссерами. Если бы не было Витаутаса Жалакявичюса, я бы не сыграл в "Никто не хотел умирать". О карьере Баниониса в кино действительно всерьез заговорили после роли председателя Вайткуса. Эта роль определила и главную тему актера: тему человека, находящегося между молотом и наковальней, на границе двух миров, в двойственной ситуации. Его Вайткус пытался выжить, когда слева давила советская власть, справа наступали "лесные братья", новая и старая жизнь сталкивались в смертельной схватке, а в эпицентр судьба забрасывала его - маленького напуганного человечка, который не мог решить, с кем он. От своих актеров Жалакявичюс требовал почти невозможного. "Плохо, Донатас! Плохо!" - целыми днями слышал Банионис на площадке. Это был еще один режиссер-деспот, который позднее скажет об актере, которого так мучил: "Он строит интерьер души, лабиринты познания. Его перевоплощения не требуют от него психологических переустройств. Он лепит образ вовнутрь. Его лицо - внутри. Оно соткано из эмоций". Критика приняла фильм благосклонно. Писали только, что в картине есть одна неудача: роль Баниониса. Поэтому, когда Банионис узнал, что на Всесоюзном фестивале в Киеве ему присудили приз за лучшую мужскую роль, то не поверил. Решил, что над ним издеваются.
Тарковский
Если бы не Мильтинис, Банионис не сыграл бы Криса Кельвина в "Солярисе". Скажи Мильтинис: "Нет!" - и мы бы увидели совсем другое кино. Но Мильтинис сказал: "Да!" Произошло это после того, как Банионис устроил ему просмотр "Андрея Рублева", лежащего "на полке". Фильм тайно привезли в Паневежис. Мильтинис смотрел сосредоточенно, после показа, не произнеся ни слова, ушел и лишь на следующее утро сказал Банионису: "Работай с Тарковским. Я подписываю разрешение". Сказать, что Банионис не понимал, чего добивается Тарковский, значит, не сказать ничего. То он просил актера повернуться, то присесть на корточки, то просто водички зачерпнуть. Ничего не объяснял. Произносил абстрактные фразы. Банионис выбивался из сил. Слушал и - не представлял, как и что играть. Оставалось просто верить режиссеру. И он верил. Только когда картина вышла на экраны и Банионис увидел ее целиком, услышал музыку Баха, оценил аллюзию к "Возвращению блудного сына" Рембрандта, понял, что послала ему судьба. И опять, как у Жалакявичюса, - тема человека меж двух миров. На сей раз - между космосом и Землей, грехом и совестью, знанием и непониманием. И опять - сдержанность, замкнутость, минимум внешних средств. После выхода "Соляриса" в прокат Банионису пришло письмо из провинции: "Вы прекрасный актер, но все зрители единогласно просят вас в такой халтуре, как "Солярис", больше не сниматься". "Солярис" - как хорошая поэзия. Только через несколько лет люди начали понимать его значение", - комментирует он сегодня тот курьезный случай.
Кулиш
Советский разведчик Ладейников в фильме Саввы Кулиша "Мертвый сезон" - роль, о которой сам Банионис вспоминает чаще, чем об остальных. Быть может, потому что снимали вопреки сценарию: не шпионский роман, а драму одинокого человека, который находится между родиной и чужбиной, стремится на родину и испытывает перед ней страх. На роль Ладейникова Баниониса сначала не хотели утверждать: не похож на советского разведчика, невысокий, некрасивый, в общем, ничего героического во внешности. А потом по той же причине пытались снять с фильма. Отстояли его Михаил Ромм и прототип героя разведчик Конон Молодый. Его внешность тоже не совпадала с "киношными" представлениями о разведчиках. В общем, образ Ладейникова получился весьма непривычным для советского приключенческого фильма. "Я считал, что другого исполнителя просто не должно быть, - говорил Савва Кулиш. - Банионис из тех актеров, в которых присутствует некая тайна, замкнутость. Он таков по своей натуре. А в "Мертвом сезоне" ему предстояло играть человека, обязанного хранить и свою тайну, и свою замкнутость. Кроме того, Банионис личность, а не просто инструмент, из которого можно извлечь любые звуки. Его человеческая значимость невольно приплюсовывается к роли, углубляя и укрупняя ее". "Его духовное устройство - мембрана поразительно тонкой вибрации", - так определял человеческую и актерскую сущность Баниониса Григорий Козинцев.
В кино Донатас Банионис сыграл более 60 ролей. Лукавый пастор в "Берегись автомобиля" и зловещий, гротесково суетливый Председатель клуба самоубийц в "Приключениях принца Флоризеля", немногословный философ герцог Олбэни в "Короле Лире" и гениальный живописец, фигура поистине трагическая, противоречивая, безудержная и безумная в картине "Гойя, или Тяжкий путь познания"... Когда Банионису говорят, что ему удалось на экране воплотить образы гениев, он отмахивается: "Да я плохо их сыграл!" И опять начинает говорить, что всю жизнь учился у режиссеров. Сегодня учится, читая Евангелие: "Читаю и смотрю, куда мы движемся". Он считает, что нынешний театр превращается в цирк, а трюк заменяет суть. Продолжает сниматься. И не устает повторять слова своего учителя Юозаса Мильтиниса: "Не ищите в искусстве новое. Ищите вечное".