С понедельника Гренландия обладает статусом расширенной автономии, что считается первым и наиболее серьезным шагом к полной независимости от Дании этого арктического острова.
Гренландия получила от датского королевства доступ к природным ресурсам острова. Не исключено, что в ближайшем будущем Гренландия сможет претендовать на свою часть арктического шельфа.
Тем временем крупнейший после окончания колониальной эпохи передел северных территорий нашей планеты находится в самом разгаре. Речь идет о морском дне, которое решили "застолбить" более полусотни стран, направив соответствующие заявки в Комиссию ООН по границам континентального шельфа. О процедуре рассмотрения территориальных притязаний корреспонденту "РГ" рассказал ее первый председатель, а ныне представитель России в Комиссии Юрий Казмин.
Российская газета: По оценкам экспертов, на вынесение решений по отдельным заявкам, поданным в Комиссию, может уйти до 15 лет. Неужели всем странам придется ждать так долго?
Юрий Казмин: Судите сами, за девять лет работы Комиссия рассмотрела всего 8 заявок. Все дело в регламенте нашей работы, согласно которому Комиссия каждый год собирается на две регулярные сессии по пять недель каждая. Для ускоренного рассмотрения заявок создаются подкомиссии, и в последнее время они организовывали межсессионные дополнительные заседания. В итоге процесс рассмотрения только одной заявки затягивается на 2-3 года.
Бразильская заявка, к примеру, рассматривалась три года, австралийская - два. Рекорд принадлежит Мексике - ее заявка на очень небольшой участок-анклав в середине Мексиканского залива была рассмотрена за год. Но это уникальный случай. В итоге арифметика такова: подана 51 заявка, рассмотрено 8, осталось 43. Поэтому части государств придется ждать 5, 8 или 10 лет. А та страна, что подала заявку последней, - и вовсе 15 лет.
РГ: Иными словами, речь идет о неподъемном объеме работы?
Казмин: Об объеме работы и финансировании членов Комиссии. Чтобы рассматривать заявки более оперативно, членам Комиссии надо работать более интенсивно: не два раза по пять недель, а сидеть и рассматривать все эти заявки в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке все полгода, а то и 9 месяцев. Но для этого нужно, чтобы людям платили за эту работу.
РГ: Получается, что на полноценное финансирование работы членов Комиссии денег нет, а на комплексные дорогостоящие исследования они находятся...
Казмин: Как правило, на такого рода исследования рассчитаны целые программы помощи по линии ООН. Создан специальный фонд. Кроме того, многие страны, например, Нигерия, за деньги выдают лицензии на исследование шельфа, разведку нефти и газа. Поэтому на такие цели все находят финансирование, инвесторов и субсидии.
РГ: Оказывается ли какое-либо давление на членов Комиссии через СМИ со стороны отдельных стран?
Казмин: Определенные попытки давления на Комиссию имели место. В первую очередь, это коснулось российской заявки. Когда в 2001 году Россия подала заявку на морское дно в Арктике, США, которые не являются участниками Конвенции по морскому праву, накануне рассмотрения российской заявки представили целую дипломатическую ноту. В этом документе они оспаривали научные данные о принадлежности хребтов Ломоносова и Менделеева к континентальной окраине России. Американцы пытались доказать, что эти хребты, особенно Менделеева, являются вулканическими образованиями и не могут относиться к шельфу. В итоге все это сыграло свою негативную роль - заявка была отложена до предоставления новых доказательств.
РГ: На ваш взгляд, возможно ли "полюбовное" двустороннее или многостороннее разграничение дна на Северном полюсе и каковы перспективы работы Комиссии по урегулированию территориального спора в этом регионе?
Казмин: Комиссия, как черт от ладана, бежит от спорных вопросов и не станет играть роль посредника, а, как я уже говорил, скорее вообще воздержится от рекомендации в случае межгосударственного спора. К примеру, явно намечается спор между Россией, Данией и Канадой. Дело в том, что разграничение может производиться разными путями и наиболее универсальный, который раньше был принят Конвенцией, - это метод срединных или равноудаленных линий. Если применить срединную линию к Арктике, то морское дно под Северным полюсом отходит к Дании, и датчане не собираются от этого отказываться.
Россия не претендует на весь хребет Ломоносова, да и датчане не претендуют. А канадцы не претендуют на весь хребет Менделеева: они претендуют только на его часть. Все мы исходим из концепции, что это часть материка и об этом есть договоренность. Поэтому страны регулярно обмениваются данными и результатами исследований: уже состоялись два таких совещания в Санкт-Петербурге и Копенгагене.
РГ: Российская заявка с 2001 года фактически лежит без движения. Что, на ваш взгляд, будет дальше?
Казмин: Мой прогноз - раньше 2013 года Россия подавать новую, пересмотренную заявку не будет. К 2013 году датчане и канадцы закончат свои исследования. Мы на все данные вместе посмотрим и решим, какая у нас получается концепция обоснования принадлежности хребтов.