Поделиться
За последние две недели о том, как вернуть в отношения между Россией и НАТО доверие, говорили на самом высоком уровне и в Москве, и в Брюсселе, и на греческом острове Корфу, где состоялось первое после августовских событий прошлого года на Кавказе заседание Совета Россия - НАТО на уровне министров иностранных дел. Но как перейти от слов к делам? На этот и другие вопросы "Российской газете" ответил постоянный представитель России при НАТО Дмитрий Рогозин.
Российская газета: После состоявшегося на Корфу Совета Россия - НАТО на уровне министров иностранных дел вы заметили какие-либо изменения в заявлениях натовских чиновников в Брюсселе?
Дмитрий Рогозин: НАТО - это большая организация, которая сейчас находится на перепутье. Это связано, во-первых, со сменой генерального секретаря - приходит совершенно новый человек, с более высоким статусом, чем у нынешнего генсека. Если Схеффер пришел на эту должность с поста министра иностранных дел Нидерландов, то сейчас речь идет о бывшем премьере Дании. Глава правительства и министр иностранных дел - разница большая. Это означает, что новый генеральный секретарь, который заступит в свою должность с первого августа, сможет быстрее решать любые политические проблемы, согласовывать их на равных с первыми лицами государств - участников НАТО и партнеров альянса. Естественно, у нового генерального секретаря, как у человека амбициозного и еще достаточно молодого, есть понимание того, что должность генсека для него - это не отставка или почетная ссылка, а очень важная ступень в его политической карьере. Поэтому от него следует ждать энергичных и качественно новых шагов.
Насколько я могу судить по последним моим контактам с окружением господина Расмуссена, его очень интересует российский вектор развития альянса. Судя по пока еще осторожным шагам нового генерального секретаря, он все-таки хотел бы видеть Россию партнером, а не противником. Мы готовы ему в этом деле всячески помогать. Поэтому я считаю, что в перспективе новый генеральный секретарь сосредоточит свое внимание на выстраивании партнерских отношений с Российской Федерацией.
Прежде всего необходимо укрепление доверия через взаимопонимание. И здесь как раз крайне важно, чтобы работа над стратегической концепцией НАТО осуществлялась не в отрыве от российских экспертных оценок, а, наоборот, с их учетом. Мы сейчас в штаб-квартире альянса ведем очень плотные консультации по этой теме.
РГ: Какие шаги навстречу собирается сделать Россия?
Рогозин: Наш шаг навстречу состоит в том, что 22 июля на заседании Совета Россия - НАТО будет рассмотрена российская Концепция национальной безопасности, недавно одобренная Советом Безопасности России. Представлять ее по моему предложению будет не российский постпред, как обычно. Из Москвы приедет заместитель секретаря Совета Безопасности России Владимир Назаров. Это будет крайне любопытный брифинг для натовцев, для представителей самой авторской группы, группы разработчиков этой концепции. Мы не только сможем представить эту концепцию, но и ответим на всё вопросы, которые появятся у моих коллег, постпредов.
То есть Россия, со своей стороны, готова выкладывать карты на стол, показывать результаты нашей интеллектуальной работы. Почему мы это делаем? По одной простой причине - понимая переломность настоящего момента, мы заинтересованы в том, чтобы два интеллектуальных процесса, работа над проектом будущего России и работа над проектом будущего Запада, в лице НАТО в том числе, шли параллельно и пересекались в определенных местах, коррелировались и соответствовали друг другу. Такого рода фундаментальные вещи и основополагающие принципы и взгляды на наше будущее должны вырабатываться в тесном контакте интеллектуалов. Мы, Россия, делаем первый шаг. Соответственно, рассчитываем, что, если аналогичная работа будет вестись внутри альянса, в международном секретариате НАТО, мы хотим о ней знать. И мы хотим по возможности в приемлемой для натовцев форме принимать в этой работе участие.
РГ: В Москве президент США Барак Обама заявил, что НАТО должна начать сотрудничать с Россией. Насколько в Брюсселе станут прислушиваться к подобным пожеланиям хозяина Белого дома?
Рогозин: Это фактически вопрос о степени влияния американцев в НАТО. Могу сказать так: не всё, что хотят сделать американцы, может получиться в НАТО. Но ничего в НАТО также без воли американцев произойти не может. Они, безусловно, ограничены всё более и более возрастающим влиянием своих европейских союзников, той же Германии, которая наращивает мышцы, той же Франции, вернувшейся в военную организацию альянса с новыми амбициями. Поэтому не всё американцы могут продавить через альянс.
Даже администрация Буша так и не смогла решить вопрос о расширении НАТО за счет Украины и Грузии именно из-за европейского противодействия. Но при этом представить себе, что, сгруппировавшись, европейские страны могут протащить какую-нибудь идею, которая противоречила бы интересам Вашингтона, тоже невозможно. Влияние Америки достаточно велико. Я бы сказал, крайне велико в альянсе. Поэтому если новый американский президент был крайне заинтересован в том, чтобы еще до своего визита в Москву снять наиболее яркие раздражители в наших отношениях, и госсекретарь Хиллари Клинтон общалась по телефону с российским министром иностранных дел Сергеем Лавровым, убеждая российскую сторону в том, что надо преодолеть некую аллергию и согласиться на проведение министерской встречи на Корфу, то, значит, для Вашингтона это было крайне важным. И в принципе мы поняли, что если им это важно и эта идея направлена на укрепление конструктивных начал в наших отношениях, то почему бы с этим не согласиться. Мы согласились. Это говорит о том, что НАТО находится до сих пор под существенным американским влиянием, и если американцы хотят действительно провести стратегический обзор отношений с Россией, называя это перезагрузкой, то скорее всего, подобная перезагрузка коснется и отношений Россия - НАТО.
РГ: Когда Россия и НАТО смогут вернуться к детальному и профессиональному обсуждению ситуации на Кавказе?
Рогозин: Наша позиция такова - надо все-таки в этом деле хорошо разобраться. Мы считаем, что иметь таких союзников, как Саакашвили, это позор. И НАТО никогда не отмоет свою собственную репутацию, какие бы красивые пиаровские мероприятия она ни проводила, без анализа своего собственного места во всей этой неприглядной истории.
Я думаю, что с нашей стороны передавливать здесь тоже нельзя, так как это может вызвать ответную реакцию. Никто не любит признавать свои ошибки. И маловероятно, что эти ошибки смогут признать сразу 28 амбициозных государств. Но тем не менее анализ того, что произошло в наших отношениях, необходим. Он должен быть без дополнительного пропагандистского треска. Но он должен произойти по существу. И я надеюсь на то, что, начиная уже с сентября, когда новый генсек осуществит всё свои первые поездки по штабам НАТО, по зонам операций НАТО, вернется в брюссельскую штаб-квартиру, мы сможем такого рода разговор с ним возобновить.