При словах "Владимир Спиваков" на лице появляется улыбка. Наверное, такое человеческое качество, как солнечность натуры, - заразительно.
Создатель знаменитых на весь мир "Виртуозов Москвы", скрипач, в активе которого блестящий музыкальный талант и незаурядные организаторские способности, он занял в культурной и общественной жизни России совершенно особое место. Он и дирижер, и солист-виртуоз, и классик и шоумен, эстет и шутник, он организует международные фестивали и помогает одаренным детям, он вызывает зависть коллег неиссякаемой энергией и дружит с первыми мировыми звездами. Заполучить его считает честью любой оркестр мира, но он верен двум: своим "Виртуозам Москвы" и Национальному филармоническому - его первому созданию уже нового века. Идеальный образец человека, который всего в жизни достиг сам.
Российская газета: Уже несколько лет вы возглавляете Международный Дом музыки в Москве. Вы довольны тем, как идут дела?
Владимир Спиваков: В целом доволен: наш Дом выдерживает соревнование с крупнейшими музыкальными центрами мира. Не только не теряет в сравнении с Линкольн-центром или Карнеги-холлом, но в чем-то и выигрывает. Хотя бы по набору имен звезд, которые сюда приезжают в силу наших добрых отношений. Построили замечательный орган. Множество зрителей приходит на театральные спектакли, есть программа для детей.
РГ: Кризис вас затронул?
Спиваков: Музыка у нас всегда живет в условиях кризиса. Нет законодательной базы для меценатства и благотворительности. А закон необходим - в Америке, например, все искусство живет на пожертвования. В России, где на культуру выделяются мизерные средства, и ни культура, ни искусство даже не вошли в число национальных приоритетов, такой закон особенно нужен. Сейчас музыканты, чтобы выжить, вынуждены бегать с работы на работу. Государство забыло, что культура - основа всего: и милосердных отношений в обществе, и здравоохранения, и всех областей хозяйства, и стиля общения в парламенте. Если посмотреть на наших парламентариев, становится понятно, почему культура не вошла в число приоритетов.
РГ: В расписании вашей жизни, я знаю, нет "окон". А бывает так, что вдруг выдалась неделя полной свободы?
Спиваков: В августе я отказываюсь от всех предложений и беру отпуск. Надо же как-то подпитывать батарейки!
РГ: Как вы их подпитываете?
Спиваков: Отдыхаю с детьми. У меня четверо дочек.
РГ: И все пошли по вашим стопам?
Спиваков: Нет, хотя все занимаются музыкой. Старшая, Катя, до восемнадцати лет играла на рояле и даже выиграла две премии: Антона Рубинштейна и конкурса Радио Франс. Увлеклась историей кино, пишет сценарии и хочет снимать. Но играть продолжает, в том числе джаз.
РГ: Это - в папу. Я помню, ваши прежние выступления с "Виртуозами" поражали чисто джазовым азартом. А по артистизму, по юмору, по степени куража напоминали фильм "Большой вальс".
Спиваков: Это все никуда не ушло и продолжается - просто в иных формах... Средняя дочь, Татьяна, хорошо играет на флейте и замечательно рисует...
РГ: Тоже в папу? Вы ведь занимались живописью.
Спиваков: А еще она оказалась способной актрисой. В школе сыграла "Записки сумасшедшего" Гоголя на французском языке и пьесу Кокто "Человеческий голос". Репетировала роль Офелии в "Гамлете".
РГ: Перейдем к третьей дочке.
Спиваков: Александра. Она не хочет заниматься искусством, а хочет стать менеджером. И есть еще Анна, младшая, она любит петь. Поет и на рояле играет неплохо.
РГ: И вот приходит август, вы берете дочек в охапку и едете с ними... куда?
Спиваков: Есть любимое место - домик под Сан-Рафаэлем на юге Франции. В деревушке, где меня никто не знает.
РГ: А где ваш главный дом?
Спиваков: Он переместился в Москву. С той поры, как я стал президентом Дома музыки, все мои творческие интересы здесь. Несмотря на ордена, медали и знаки отличия, полученные на Западе, я крепко привязан корнями к России.
РГ: Расскажите немного о вашей супруге. Откуда такое имя: Сати?
Спиваков: Леонард Бернстайн, когда с ней познакомился, тоже спросил: что за странное имя? Она ответила: от слова "сатеник", что означает янтарь. И он сказал: "Я ведь тоже - "бернштайн", то есть янтарь".
РГ: Какое место она занимает в вашей жизни?
Спиваков: Она прежде всего личность - исключительного ума, такта и широты взглядов. Она из Армении и выросла в семье музыкантов. Сама играла на рояле и окончила музыкальную школу, сыграв на выпускном экзамене концерт Рахманинова. Был случай, когда в Испании она с листа аккомпанировала Елене Образцовой. Великолепно знает оперу и симфоническую музыку. Она мне очень во многом помогает. У каждого человека должен быть тыл - семья. У меня тыл хороший.
РГ: То, что в семье получился такой женский коллектив, вас не смущает?
Спиваков: А у меня еще есть и сын от первого брака. Он скрипач, Александр Рождественский.
РГ: Почему вы бросили заниматься живописью?
Спиваков: Запретил мой профессор: я вечно уходил на пленэр в Измайлово, писал этюды и забрасывал скрипку.
РГ: Стихи писали?
Спиваков: Писал. В романтические периоды жизни и в тяжелые моменты. "Мы сами не сами, вы с нами не с нами, лишь пульс ускоряет в висках. А я бы мечтал, чтобы между друзьями, а я бы мечтал, чтобы между словами несказанным словом застыть на губах...". Это я написал в Амстердамской больнице, думая, что помираю. Я там очень тяжело заболел. Вообще побаиваюсь этого города: там умерли Кирилл Петрович Кондрашин и Давид Федорович Ойстрах.
РГ: А в принципе вы оптимист?
Спиваков: Когда Черчилля спросили, что он хотел бы, чтобы ему пожелали, он ответил "Пожелайте мне удачи". "А почему не здоровья?" - спросили его. И он ответил: "Потому что на "Титанике" все были здоровы".
РГ: Как вы относитесь к критике?
Спиваков: Она у нас очень мало знает. Это чувствуется, и когда она ругает, и когда хвалит. Я дирижировал Первую симфонию Малера, и в "Коммерсанте" написали: мол, Спиваков не может без шоу - обязательно ему нужно, чтобы в финале вскочили валторны. Но ты загляни сначала в партитуру - там же Малер написал черным по белому: валторны встают.
РГ: Вам не кажется, что мы прошли некую опасную точку? Народилось поколение, которое и знать не хочет, что было на земле до его рождения. И общественное мнение медленно, но верно клонится к националистическим идеям. Что нашему "Титанику" грозит напороться на айсберг?
Спиваков: Мы к нему приближаемся. И очень многое зависит от капитана и его команды. Большинство людей - хорошие, я в этом убежден. Просто нужно создать атмосферу добра. Везде. В СМИ - на ТВ и радио, в газетах и журналах. В книгах и спектаклях. В политике. Мне кажется, что-то нужно делать в этом направлении: добро рассеивает туман.
РГ: Музыка может быть политикой?
Спиваков: Нет, но бывают фантастические совпадения. Когда на фестивале "Владимир Спиваков приглашает" мы ставили "Жанну д Арк на костре", которая начинается словами "Париж в огне", никто не мог предположить, что через несколько дней запылают пригороды Парижа. В искусстве все время возникают такие пересечения. Но музыка обращается не к конъюнктуре, а к общечеловеческим ценностям. А политики выбирают из нее то, что могут использовать в своих целях. Карамзин писал: история народа принадлежит царю. Пушкин ему возразил: история народа принадлежит поэту. Полезно об этом иногда помнить.